Медик пошел осматривать Дикого и парня по кличке Вялый. Вялый плохо чувствовал себя с самого прилета, видимо разморозка прошла неудачно. Он говорил, что ничего не помнит – полная амнезия. Почему-то половина пассажиров то же самое утверждала, хотя с воспоминаниями экипажа все было нормально.
Тефлоновый корабль
Данила и Серый отправились на свой старый корабль с двумя парнями из охраны. Новенькие хоть и были обвешаны оружием, но продолжали париться в защитных костюмах. Они косо смотрели на переносные фильтры и импровизированные маски для дыхания.
Оно, конечно, не очень удобно: дышать трудно и говорить можно, только прикрыв рот пластиковой маской. Однако, подобная конструкция намного эргономичней, чем толстый защитный костюм. С непривычки было жарко, ведь за сутки температура ни разу не поменялась, все время было 250 С.
Военные из миссии часто сверялись с приборами и тихо переговаривались по выделенному радиоканалу между собой. Металлический корпус разбитого судна должно было быть видно из-за деревьев, но визуального контакта все не случалось.
На дороге стали попадаться трупики местной дичи.
– О, смотри, Дань, у них тут птицы почти как у нас, ага, и кузнечики…
– Да, похоже на нашу саранчу.
– Это все сигналка насбивала – радиации нет, загрязнений тоже. – со знанием дела ответил ученый за рулем.
– Надо отключить, а то американцы и японцы ваш сигнал уже перехватили, здесь, недалеко посадку совершили. – вступил в разговор один из охранников.
– Понятно, отключим. А где Треха наша? Уже должно быть видно, – поинтересовался Серый.
Колеса хрустели по трупикам погибшей живности.
– А это что? Что за чернота такая?
Большая часть космического судна ушла под землю. То, что еще возвышалось над поверхностью, было покрыто черной, словно каменной коркой. Похоже, что она нейтрализовала все вредные излучения, кроме микроволнового маяка.
Корку, похожую на тефлон, попробовали разбить, расковырять и даже расстрелять, но она не поддавалась. Вокруг виднелись какие-то трубы, посажены красные и фиолетовые растения. Рабочих не наблюдалось.
В ближайших зарослях шевельнулась ветка.
– Выходи с поднятыми руками!
Один из провожатых повернул дуло в сторону шевеления.
– Не надо, щас выманю, а то устроишь тут межпланетный конфликт.
Данил выдрал из земли красный саженец и взялся раскачивать торчащую из земли трубу.
Из зарослей вышли двое инопланетян. Один был сизо-белым, другой отдавал зеленью.
– Блин, как приведения. – не сдержался Серый.
Недовольное стрекотание и щелканье разлеталось по поляне. Инопланетяне угрожающе размахивали руками. Пальцы военных на курках напряглись.
– Не надо. – прошептал Данил, отворачивая пальцем дуло в сторону.
– Я тут решаю, что надо, а что не надо. – буркнуло из защитного шлема.
Люди были намного ниже жителей Соберик – немного выше пояса в среднем, но бед могли принести множество. Обстановку разрядило появление еще одного персонажа. Он был выше предыдущих, красного цвета. Этот молча потянул людям 4 медных ободка. Данил и Серый послушно нацепили устройства. Один из охранников снял шлем и тоже надел ободок.
– Мы нейтрализовали последствия вашего падения.
– Это что за вещество на нашем судне? Нам нужен доступ.
– Невозможно, корпус покрыт специальным составом, который нейтрализует вредные излучения и выбросы.
– Блин, реактор что ли потек? – забеспокоился Данил.
– Или оплавился? – продолжил Серый.
– Нам нужен доступ на корабль – там находятся личные вещи экипажа, ценное оборудование и важная информация. – невозмутимым тоном добавил военный.
– А еще там маяк выключается, который вашу живность сбивает. На него к вам все корабли с Земли слетятся, если не вырубить.
Фиори Щукани наморщил свой красный чешуйчатый лоб.
– Я не могу принимать такие решения один. Нужно войти в сознание всех граждан этой территории и тогда мы сообща решим, что делать.
– Ну смотри, решать вам. Маяк у нас отключится, когда заряд закончится, а случится это когда, Серый?
– Лет через 200.
– Ага, тогда уже и реактор рванет и охладитель вытечет, будет у вас тут «Новый Чернобыль».
– Так и назовем, а то наши все спорят, как назвать новый населенный пункт: деревня «Синие кусты» или поселок «Первая Синька».
– Цыц, молодежь. Пошутите щас у меня. – зашипел ученый.
– Я все решу к закату. Сразу и обсудим, как вам тут временно разместиться.
– Почему временно? Давайте насчет навсегда обсудим. – Данил отлично понимал, что на Землю им уже не вернуться.
– Просим передать общественности, что мы тут исключительно с дружескими намерениями. Также просим содействия в указании нам наивысшей точки рельефа местности. – Вступил в разговор доселе молчавший член группы, получив приказ по радио через наушник.
– С какой целью? – поинтересовался «красный».
– Нам надо отметить свой приоритет. Отметим флагом самую высокую точку на местности, а то американцы уже два гектара полосатым скотчем со звездами обмотали.
– Вступите в контакт со всеми из вашей расы и обсудите, что вам надо.
– Ладно, вступим, только мы за своих отвечаем, а остальные сами за себя – у нас так.
Фиори Щукани дал понять, что разговор окончен. Он потянулся, чтобы аккуратно снять ободок с Данила. Нервы одного из охранников не выдержали, и короткая автоматная очередь разрядилась в землю у ног переговорщиков.
Дальнейшее происходило в доли секунды.
Молчавшие все время рабочие прицельно выплюнули какую-то жидкость из своих ртов. Она залепила стекла скафандров, затекла во все отверстия. В считанные секунды шлемы нападавших покрылись твердой белой коркой. Они заметались, один споткнулся, другой вцепился в машину.
– Что за фигня? Вот как они трубы закрепляют, а я гляжу то ли цемент, то ли монтажная пена.
– У них же фильтры на шлемах, да, Серый?
– Были, да, теперь воздухозаборные отверстия забились.
Мужчины в скафандрах заметались между автомобилем и лесом. Кислород внутри шлемов заканчивался быстро. Ребята в дыхательных масках косо смотрели на болтающиеся на их шеях автоматы.
– Подождем пока успокоятся, придется снимать защиту.
Вскоре вооруженные сомлели, так как нечем стало дышать. У них забрали автоматы и на всякий случай спрятали поблизости, а то ненароком пристрелят кого-нибудь.
Шлемы со скафандров срезали ножом, который нашли у экипированных специалистов. Они жадно хватали ртами перенасыщенный кислородом воздух, краснели, бледнели. Как только успокоилась аритмия, потребовали вернуть табельное оружие, пытались искать инопланетян. Переизбыток кислорода на первых порах веселил и злил одновременно, приводил мысли в сумбурное состояние.
Хозяева планеты молча ждали, пока им отдадут переговорные устройства. Потом ушли в джунгли без шума, пыли и шелестения листвы.
Вездесущая гипероксия скоро взяла свое. В лагерь Серый с Данилом привезли двух совершенно счастливых людей. В санчасть сдавали почти без сознания. Там уже отлеживались несколько пострадавших. Все были слегка на взводе, болтали ерунду, радовались чему-то. Но больше всех суетился мужчина лет тридцати с длинной щетиной на лице.
Доктор запретил выпускать Дикого из палатки с обедненным воздухом еще сутки, но тот не унимался. После неудачной попытки втихаря стащить защиту присел на уши к Серому.
– Слушай, братуха, очень надо, одолжи фильтр.
– Тебе же доктор выходить запретил.
– Он дышать запретил, а выходить можно. Дай фильтр, надо женщине одной… помочь.
– Чем помочь-то? Дыхательными упражнениями? – Серый любил шутить, за это и угодил на корабль смертников.
– Да какой там? Принести кой-чего?
– Мешок картошки, или шкаф передвинуть?
– Не шути так, очень надо.
Взгляд Серого упал на алюминиевый цветок, согнутый Диким из вилок и упаковки от еды. Сердце его растаяло. Ладно, бери систему, только трубки помой после себя… с кипятком.
