— Прошу прощения, если оскорбляю ваши патриотические чувства, но разве вы не побежденная сторона, доставившая в качестве компенсации за мир на своих землях контрибуцию?

Герцог Барретт, почти закончивший знакомиться с бумагами Хорваша не сдержал усмешки. Вот так да! Вот это настоящая наследница из военной семьи, истинная воительница, разящая врага не столько мечом, сколько словом.

— Ваше величество, вы будете терпеть это? Позволите какой-то девке так говорить с вашими гостями?

Вэйланд нахмурился. Он вообще не вникал, что происходит, любуясь красотой сверкающих словно драгоценные камни глаз Мэй.

— О, прошу прощения, великое солнце империи, я позволила себе грубость, — склонила голову Мэйрилин в сторону императора.

Тот кивнул, принимая ее извинения, и наклонился к матери, тихо спрашивая у нее, что имел в виду посол.

В зале со стороны аристократов, не принявших сторону Неллаи, раздался смех, прикрываемый кашлем и попытками выдать его за прочистку горла.

— Повторюсь, господин посол. Вы

лично

осматривали тело?

— Что за глупости! Разумеется нет! Для этого есть другие, слуги в конце концов!

Дворяне следили за этим разговором как за представление на сцене имперского театра.

Уэсли про себя в очередной раз поклялся не переходить Мэйрилин дорогу.

— Значит, вы не опознали тело… Вы понимаете, к чему я клоню?

Посол растерянно покачал головой. Он наконец начал соображать, куда привела его просьба девицы задать один вопрос.

— Какой смысл тогда нам здесь быть сегодня, как даже мы не уверены в предъявляемых моему мужу обвинениях?

Воцарившуюся тишину прервал голос герцога:

— Я закончил проверку. Могу однозначно подтвердить, что эти бумаги — доказательства того, что принц Хорваш совершил покушение и

убийство

императора!

— Что это значит?

— Как такое возможно?

— Это месть! Провокация!

— Генерал невиновен!

Неллая побледнела.

— Данное обстоятельство отношения к делу не имеет. Сегодня мы рассматриваем обвинения в адрес генерала Астигара по поводу убийства наследного принца Дарданской империи! — выкрикнул кто-то со стороны дворян, верных новому императору.

— Полагаю, это имеет прямое отношение к делу. Мы узнали, что наследный принц соседнего государства совершил тяжкое преступление в отношении правящей семьи Ассанты, как это может не относится к делу? — хмыкнул герцог Барретт.

Мэй скрыла улыбку. Этот мужчина и впрямь такой, как о нем отзываются. Это стоило того, рискнуть и поставить на него.

Послам Дарданской империи передали бумаги, но, прежде чем это сделать герцог взмахнул рукой, и на пустых листах, поданных ему слугой, появились копии содержания. Как-никак это были веские доказательства.

Главный посол просто опешил от подобного жеста, но сдержал свой норов, разумно оценивая повернувшуюся против них обстановку.

— Тем не менее, у нас показания свидетелей, которые были очевидцами того, как генерал Астигар жестоко расправляется с наследным принцем! — воскликнула взявшая себя в руки Неллая.

Усмешка Мэй не померкла. Она так посмотрела на женщину, что той стало не по себе.

— Уж не о тех свидетелях вы говорите, которых бессовестно подкупили и которым угрожали?

— Как ты смеешь! Наглая ложь! — вскочила наложница.

— От одной горничной у меня оказались весьма занятные бумаги, — произнесла Мэйрилин, ожидая, какой эффект возымеют ее слова над Неллаей.

Та побелела, но старалась сохранять равнодушное выражение. Правда дворяне тоже не вчера родились. Было очевидно, что Мэйрилин снова попала в цель.

— Герцог Барретт, если вас не затруднит, — попросила Мэй, неловко улыбаясь его светлости.

— О, ничуть, — усмехнулся мужчина, принимая от Эйвис очередную партию доказательств. В этот раз их было немного, так что времени чтение много не заняло.

— Здесь четко указано, что очевидцам события была заплачена крупная сумма из казны, чтобы они дали показания против генерала. На самом же деле, сомневаюсь, что они видели хоть что-то. Если судья не против, прошу позвать их снова в зал, я бы хотел допросить их лично.

— Не нужно! — всхлипнула вдруг Неллая.

Мэй прищурилась. Она что, думает, что у нее в запасе несколько жизней? Решила теперь надавить на жалость?

12

«Перемены»

По щекам наложницы потекли горькие слезы.

— Да, теперь, когда меня загнали в угол как какую-то простолюдинку, я вынуждена признать, что это была целиком моя идея подкупить свидетелей, прошу вас не наказывать несчастных, они делали это лишь из-за того, что я их вынудила!

Как продуманно! Мэй смотрела на заливающуюся слезами женщину.

Ну конечно, это старый трюк, сердце какого мужчины не смягчится при виде столь жалкого зрелища как рыдающая женщина. Посыл сего действия и произнесенных слов был таков: «Я слабая женщина, не ведала, что творю, мой сын ничего не знал и к этому отношения не имеет, это все на моей совести, ах, бедная я, несчастная глупышка, но я не какая-то простушка, я женщина погибшего императора, ах».

— Значит, у вас нет никаких доказательств того, что именно генерал Астигар является тем, кто убил наследного принца Хорваша? — серьезно спросил герцог Барретт. Его ничуть не тронули напускные слезы наложницы.

Неллая лишь уткнулась лицом в платочек, которым вытирала слезы, становясь еще более жалкой. Мэй едва удержалась от того, чтобы не усмехнуться вслух.

— Кто еще мог это сделать? Если генерал не убивал его величество императора, тогда он несомненно должен был знать — как личный охранник императора — что кронпринц Дарданской империи был организатором нападения! Но генерал не пошел в министерство и не заявил об этом регенту, вместо этого он самодовольно решил покарать врага сам! У кого еще мог быть мотив избавиться от наследного принца? — воскликнул судья.

Мэй прищурилась в его сторону, отчего у старика задергался кадык. Ему не понравился этот опасный взгляд.

— Верно! Так или иначе, но убийство — это серьезное преступление. Тем более убийство наследного принца другой империи. Это дело государственной важности! — поддержал кто-то слова судьи в зале.

Посол от Дарданской империи почувствовал себя немного лучше. Он с первого взгляда на переданные ему бумаги понял, что они подлинны. Именно их наследный принц был организатором убийства императора Лейнарда. Боги знают, что еще он успел натворить в то время, как все думали, что наследный принц выполняет приказ императора и курирует восстановление пострадавших от войны территорий.

Резкий звук распахивающихся настежь дверей заставил весь зал замолкнуть и обернуться ко входу. На пороге стояла та, кого меньше всего ожидали увидеть.

Рубиново-красные глаза и еще недавно каштановые волосы, которые теперь цветом напоминали свечение Луны.

— Ваше…высочество?! Что вы здесь делаете? — первым отреагировал посол.

Брунис медленно прошла вперед, пока не оказалась в центре.

— Я хочу пролить свет на гибель наследного принца. Обвинения в адрес генерала этого государства беспочвенны. Это я убила Хорваша.

— Ваше высочество! Что вы говорите! Принцесса Брунис!

— Можете пожалуйста, рассказать об этом более подробно, — попросил герцог Барретт.

Брунис кивнула.

— Мой брат уже долгое время страдал от болезней, терзающих его душу. После смерти невесты он сильно изменился. В течении нескольких лет его сердце становилось все темнее и темнее, пока в нем окончательно не померк свет. Он вырезал весь целительский корпус во дворце, а также избавился от иных претендентов на престол — моих братьев и сестер — других детей императора. Я лично слышала, как он планировал избавиться и от нашего отца…

— Как это…возможно, — в шоке замер посол.

— Да…когда я узнала о его планах, я попыталась его остановить, но все тщетно…со мной брат тоже не церемонился, я чудом избежала смерти.

Брунис говорила ровно, голосе не дрожал, она не плакала, выражение лица девушки было бесстрастным, словно она говорила не о себе, а о ком-то другом. Но даже так ее слова не казались ложью или наговором. Не оставалось сомнений, что все сказанное — правда.