Не менее острой была статья и о некоем паевом инвестиционном фонде «Блистательный мир», который, судя по характеру его деятельности, имел все признаки финансовой пирамиды. Его создала бывшая адвокатесса, некая Жанна Альеми. Вкратце коснувшись былой, адвокатской, деятельности этой мадам, Дмитрий, приводя реальные факты, дал неприглядный портрет запредельно меркантильной и морально нечистоплотной особы, готовой ради денег пойти на любую подлость, на любое преступление. И вот теперь экс-адвокатесса создала ПИФ, который работал по шаблонам печально известного «МММ». Людям обещали громадную прибыль за сделанные ими вклады, но на самом деле это было вульгарной финансовой аферой все того же мавродистского пошиба.

Далее, в более поздних номерах «Кримин-лайфа», Гуров нашел послесловие к очерку об Альеми. В нем Токарнов сообщил читателям, что следственные органы и прокуратура обратили внимание на деятельность «Блистательного мира», которая судебным решением была приостановлена. В отношении Жанны Альеми и ее подельников началось следствие, которое запросто может вылиться в судебное дело. Следовало думать, экс-адвокатесса, которая некогда отмазывала крупных уголовников от ответственности, за что и была лишена адвокатской лицензии, тоже едва ли могла испытывать признательность к своему разоблачителю.

Льву эта фамилия была знакома. О Жанне Альеми он слышал еще лет десять назад. Уже тогда она слыла «еще той штучкой» в плане тесных связей с крупным, организованным криминалом. Славилась еще и использованием в своей работе самых грязных и недостойных методов, в частности шантажа и подкупа свидетелей, а также организации в отношении их всевозможных провокаций.

«Надо бы к этой Жанне присмотреться как следует. Очень даже непростая особа!..» – мысленно отметил Гуров.

Хлопнула дверь, и в кабинет ворвался чем-то взвинченный Станислав Крячко. Оглядевшись, он передернул плечами.

– Что-то холодновато у нас! – поморщился Стас.

Взглянув на приятеля, Лев невозмутимо произнес:

– Как сказал один юморист, если тебе холодно – встань в угол. Там всегда строго девяносто градусов.

Крячко громко фыркнул – острота пришлась ему по душе.

– Прикольно! – оценил он, вскинув большой палец. – Ну что… Нашел я Браунинга. Только, Лева, нам он ничего уже не скажет.

Разведя руками, Стас издал громкое «пф-ф-ф-ф!».

– М-м-м! Надо понимать, он умер или его убили? – испытав мимолетную досаду, уточнил Гуров.

– Этот вопрос пока не выяснен. Он сейчас в морге, и им там занимаются патологоанатомы… О-хо-хо-о-о! – Крячко плюхнулся на свой стул. – Как говорится: что такое «не везет» и как с ним бороться?

– Занятно! – Лев поднялся со своего места и прошелся по кабинету. – Нет, ну ты глянь, как все «удачно» совпало! Такая интересная цепь событий… Вышел Чумакин из заключения, и вскоре именно из браунинга был убит Дмитрий Токарнов. Только киллер попался нам на заметку, как тут же оказался в морге. Уверен, что его убили. И убить его мог только заказчик убийства Токарнова. Значит, если найдем того, кто убил Браунинга, – считай, дело раскрыто… Ну-ка, расскажи-ка, что удалось накопать?

…Получив в информотделе по максимуму информацию об Иннокентии Чумакине, Крячко отправился прямо домой к его старому «корешу», некоему Илье Шерепято. Тот во времена «лихих девяностых» входил в группировку известного налетчика Яши Цеппелина. «Бригада» Цеппелина занималась как изощренным рэкетом, замаскированным под оказание охранных услуг, так и банальным грабежом, совершая налеты на объекты торговли, филиалы банков и инкассаторов. И вот во время одного из нападений на перевозчиков наличности, как говорится, что-то пошло не так. Парни-инкассаторы оказались крепкими орешками, прошедшими горячие точки. Они вовремя засекли засаду грабителей и, не давая тем опомниться, открыли по ним огонь из автоматов. Цеппелин был убит на месте, двое его подручных в панике успели убежать. А вот Илья Шерепято по кличке Шарпей и еще один член банды были ранены. Их подлечили, а потом за все свои прежние «подвиги» налетчики получили лет по десять строгача.

Выйдя из тюрьмы, Шарпей, памятуя о своем «знакомстве» с инкассаторами, с криминалом завязал. Он устроился сторожем в небольшую фирму по производству скобяных изделий. Прямо на рабочем месте Крячко его и обнаружил. Узнав о том, кто к нему пожаловал, Шерепято сразу же напрягся и помрачнел. Выслушав опера, он отчего-то занервничал еще больше. Свою нервозность он пояснил тем, что прошлое вспоминать «чрезвычайно тяжело», к тому же «Кешка» куда-то запропастился и на связь почему-то не выходит.

В ходе дальнейшего разговора несколько успокоившийся экс-налетчик рассказал, что с Чумакиным, после того как тот вышел из заключения, они встречались довольно часто. Ходили по пивбарам, перебрасывались в картишки. На вопрос Крячко, где именно играли в карты, Шарпей ответил, что обычно картежничали в его квартире. Изредка играли дома у Чумакина. Выйдя на свободу, тот сошелся с одной из своих «заочниц», проживающей в Косом переулке.

– …Так-то баба у него вроде бы и стоящая, хотя, если по совести, стерва еще та, – особо подчеркнул Шерепято. – Например, насчет карт – Ленка страх как это дело не любит. Да и меня самого она чегой-то крепко невзлюбила. Кешки я уже второй день не вижу. Хотел забежать к нему на Косой, но решил еще подождать, до вечера, вдруг сам появится. С евонной мымрой бодаться желания нет никакого…

Уточнив домашний адрес Чумакина, Стас отправился в сторону Косого переулка. Нынешнее место жительства Браунинга находилось в старой пятиэтажке, скорее всего, уже предназначенной к расселению – в некоторых местах по ее стенам, сложенным из силикатного кирпича, змеились длинные трещины. Ступеньки на крыльце и в подъезде были выщерблены. Стены сплошь изрисованы всевозможными граффити. На звонок в квартиру из двери к Станиславу вышла что-то жующая круглолицая, грудастая особа в застиранном цветастом байковом халате. Вопросительно мотнув головой, она неприязненно осведомилась:

– Чего тебе?

Мгновенно сделав нужные выводы, не представляясь, Крячко изобразил бесшабашно-беззаботную улыбку и с «блатной» интонацией заговорил:

– Привет, красавица! Кешка Браунинг здесь, что ль, квартирует? Как бы мне его повидать?

– Шарпей, что ль, подослал? – подозрительно прищурилась «красавица». – Если он, то проваливай, откуда пришел!

– Не, не, не, не! – все в той же манере блатаря поспешил заверить Стас, для убедительности отрицательно помотав рукой. – Шарпея знаю, но мы с ним не в дружбе. Тут такое дело… Моему боссу нужен хороший охранник, нормальски владеющий «пушкой». Босс «горилл» не признает. Нужен человек такой, чтобы и в глаза не бросался, но если какой косяк – сразу смог бы угомонить любого киллера. Босс обещает штуку баксов в месяц, плюс премиальные, почти столько же.

Глаза сожительницы Чумакина Елены при последних словах улыбчивого крепыша в потертой кожаной ветровке расширились и алчно блеснули.

– Японский городовой! – досадливо произнесла она. – Вот знать бы, что сегодня ты придешь, я бы его позавчера хрен бы куда пустила бы! А то, зараза, куда-то умотал, и до сих пор сюда носа не кажет. Поди у какой-нибудь шлюхи завис, скотина!

– Ну что уж сразу – у какой-нибудь шлюхи?! Может, он где-нибудь по делам рыскает? Вдруг ему клевый прихват подвернулся? Эх, бабы, бабы! Ревнивый вы народ! Моя вон тоже, как домой приду, так всего и проверит, и обнюхает: не пахнет ли какой-нибудь чужой девкой? – Стас рассмеялся. – Вот и Кешка, небось, тоже где-нибудь бабло заколачивает?

– «Бабло»… – саркастично сказала Елена. – Я же не какая-нибудь дура малохольная, чтобы с ничего «порожняк гнать»! Позавчера ему баба какая-то звонила. С ней он минут пять трындел!

– О-о-о! – недоверчиво протянул Крячко. – Да это – мало ли, кто и с кем болтает? Вот мы сейчас с тобой толкуем о том, о сем. Но базарим-то мы не ради того, чтобы просто потрепаться! Базарим-то по делу! Мне босс поручение дал, я его выполняю. Будет Кешка у него работать – тоже не засидится без дела. Только вот найти бы мне его… А ты ему звонить не пробовала?