Я огляделась по сторонам в поисках кафе, в животе неприятно урчало от голода, в поезде не было возможности нормально поесть, и я уже успела соскучиться по вкусной горячей пищи. Направившись в сторону небольшого бистро, я неподалеку увидела двух мужчин, которые тоже только что прибыли в Москву. По тому, как они были одеты и разговаривали было видно, что они из глубинки. Я откинула вьющееся волосы назад, которые падали мне на лицо и с высоко поднятой головой подошла к ним поближе. Увидев меня, они сразу выпрямились и замолкли. Одета я была просто: в джинсы и майку на тонких бретельках без бюстгалтера, удобную обувь на плоской подошве. Тем не менее это не мешало мне очаровывать парней. Я откинула все мысли о флирте, потому что не за этим я сюда приехала, чтобы охмурять деревенских парней, да и вообще в мои планы не входило влюблять в себя кого-то. Мне нужно было обустроиться здесь, влиться в городской ритм и найти работу, а всё остальное потом…

В руках парни держали карту метро. У нас завязался простой разговор, они поделились картой и подсказали как доехать до того места, где я собиралась снимать жилье. Я улыбнулась им своей очаровательной улыбкой в знак благодарности и направилась в сторону метрополитена, волоча за собой чемодан. Один из них всё-таки не хотел упускать шанс со мной познакомиться поближе и предложил помочь с чемоданом. Я, пожав плечами, согласилась. Пусть помогает. Наградой за его труды станет очередная моя милая улыбка.

Было необычайно жаркое лето. От асфальта исходил пар, местами он даже плавился и на нём оставались следы от каблуков. Москва меня встретила широкими улицами, шумом и хаосом. Когда я вышла в первый раз на центральную площадь, то опешила на мгновенье: было так много места, широкие улицы, всё просторное и красивое. Высокие здания, стремящиеся ввысь, толпа бегущих людей. От увиденного и от нахлынувших эмоций у меня перехватило дыхание, а сердце затрепетало. Это именно тот город, где я должна жить. Я направилась в сторону сдаваемого жилья.

Комната, которую я сняла наполовину с девушкой-студенткой, никак не притягивала, чтобы возвращаться туда скорее. Из плюсов было только то, что она была в центре Москвы и у метро. Это была трехкомнатная коммуналка. В одной комнате проживал сам хозяин с женой. Молодая пара, жена простая и добрая, а вот хозяин, когда сдавал комнату пытался казаться приятным, но не являлся таковым. Он выдавливал из себя улыбку, но его наглый похотливый взгляд постоянно скользил по мне. Хоть он и старался общаться непринужденно, но что-то мне подсказывало, что он надевает маску. Я хотела бы ошибаться и решила не прислушиваться к своей интуиции, ведь времени на поиски жилья не было.

В третьей комнате жила мать со взрослой дочерью. Мать была любительницей выпить и поорать на дочь. Вечерами они постоянно ругались. Ссоры были нелепыми до безумия. Как-то прислушавшись из-за чего они ссорятся, я услышала, как мать кричит на дочь: «Это ты мою кашу съела! Убирайся прочь!» Дочь не сдавалась: «Не ела я твою кашу, вот сдалась она мне! Сама небось съела и забыла по пьяни!» Это могло продолжаться допоздна, пока обе уставшие и изморенные не падали от бессилия и засыпали.

Хозяин собирал на них справки, так как намеревался выкупить третью комнату в квартире, но семейка не сдавалась и никак не хотела съезжать. Может быть, им нравилось доставлять неприятности людям. Ладно, с хозяином квартиры у них было непонимание, но при чем здесь мы, квартиранты, которые ни в чем не виноваты и должны были всё это терпеть? Возможно, они хотели, чтобы никто не выдерживал этого хаоса и съезжал, а хозяин так бы и мучался с поиском квартирантов и сбором справок на эту сумасшедшую семейку.

Условия в квартире оставляли желать лучшего. Сама комната была просторной и, в принципе, не плохой. Студенка, молодая девушка, тоже провинциалка, обожала Москву и в комнате появлялась редко. Мы виделись рано утром и поздно вечером. Соседка была занята учёбой днями напролёт. Рано утром она уходила в университет и встречались мы уже вечером, когда я возвращалась домой и находила ее возле компьютера с то ли грустным, а то ли уставшим лицом.

Кухня была общей, у каждого имелся свой столик и полка, но, как правило там никто не ел, каждый в своей комнате. Она была маленькой и холодной, здесь постоянно было открыто окно и часто курили, оставляя бычки и полную пепельницу на подоконнике. Кухонная плита была старой и всегда очень грязной, что-то там готовить у меня не возникало особого желания.

Коридор, как и все коридоры в старых коммунальных квартирах, был темным и длинным, казавшимся бесконечным. Электричество хозяин экономил, поэтому его слабо освещала маленькая лампочка, прикрученная на скорую руку без плафона. В конце коридора находилась ванная комната, где из крана одиноко капала вода. Умывальник и сама ванная от постоянно текучей воды покрылась на этом месте ржавчиной, а у хозяина никак не доходили руки починить кран. По всей видимости, ему было всё равно.

Работу я нашла сразу, выбирать особо не приходилось, хотелось поскорее начать работать. Неподалёку от дома я наткнулась на ресторан, где предлагалась вакансия официантки. Сразу же приступила к работе. Дни бежали, работа в ресторане забирала много сил и энергии, а то светлое будущее, которое я себе рисовала сидя в провинции, где-то слабо тускнело вдалеке.

Я очень уставала, под конец дня гудели ноги, хотелось поскорее дойти до дома и плюхнуться на кровать, ведь завтра опять рано вставать. Я удивлялась самой себе, как вообще могла жить таким графиком нон-стоп, видимо безумное желание достичь своих целей придавало мне энергии. Работала много, брала дополнительные смены, а на личную жизнь оставалось совсем мало времени.

Жизнь в Москве оказалась дорогой. Траты все увеличивались и работать приходилось много, денег не хватало. Вся та усталость, что скапливалась за целый день, переходила в грусть и в задумчивость, ища возможные варианты. Варианты, которые меня бы устраивали, не попадались и я продолжала работать в ресторане.

Я скидываю с себя изрядно запачканную форму и иду переодеваться. Наконец-то трудовой день закончился. Собственное отражение в зеркале меня не радует. Я пытаюсь поправить причёску, но это не особо спасает ситуацию. Навожу лёгкий марафет, потому что выходить в таком виде было бы преступлением. Затем спускаюсь в метро и на эскалаторе достаю карманную книгу, начинаю бегать глазами по строчкам. Люблю читать в метро. И это единственное место, где я читаю. Увлекшись чтением, не замечаю, как подъезжает поезд. Тут же убираю книжку в карман и запрыгиваю в вагон, ища глазами свободное место. После рабочего дня ноги гудят и отваливаются.

Свободного места не было, поэтому придётся постоять. Ухватываюсь покрепче за поручень и тянусь вновь за книгой, как вдруг слышу снаружи слова парня, который пытается раскрыть дверь.

– Подожди! Подожди же! – кричит он.

Я бросаю на него мимолётный взгляд и лицо кажется мне очень знакомым. Москва миллионный город и здесь каждый день кто-то пытается запрыгнуть в уже закрытые двери, словно эти сэкономленные пять минут что-то могут значить. Возможно, для кого-то, да. Дверь наконец-то раскрывается и парень, тяжело дыша, вбегает в вагон.

– Успел, – выдыхает он и направляется в мою сторону. Пытаюсь не встречаться с ним взглядом, не очень люблю такие знакомства в общественном транспорте. Продолжаю читать, но чувствую, что он подошёл ко мне близко. Схватился за поручень и смотрит в мою сторону. Я поднимаю на него удивленный взгляд, но ничего не говорю.

– Не хотелось бы мне потерять такую возможность, ехать с вами в одном вагоне и пообщаться, – мнётся неуверенно он. А он мне показался намного смелее, когда дрался с дверью.

– Извините, а вы случайно не ошиблись? – приподняв тонкую аккуратную бровь, спрашиваю я.

– Нет, конечно, как я могу ошибиться. Вы же Алика и работаете официанткой в ресторане «Прага»? – он широко улыбается и меня осеняет, что да, скорее всего там я его и видела.