- Buongiorno! Avete une tavola per due?***

- Si, prego!**** – нас проводили и усадили за один из дальних столиков, отделенный от остальной веранды живой изгородью.

- А ты не плохо говоришь на их языке, - улыбнулся Дэвид, пока мы ждали меню.

- Выучила дежурные фразы и только, - я наклонилась к британцу. – Смотри, сейчас предложит первое, второе и пасту, - и когда официант протараторил всё это, мы рассмеялись. Затем сделали заказ, продолжая улыбаться.

И тут краем уха я услышала, как один официант сказал другому, указывая на меня.

- Tettona!*****

Мне стало так смешно, особенно когда второй заметил, что я поняла их жаргонное словечко.

- Grazie!****** – веселилась я, пока красавчик в форме заливался краской.

- Что он сказал? - это был Дейв, который видимо не совсем понял, что за диалог у нас произошел.

- Ничего, - я погладила руку своего спутника, как бы успокаивая его. – Просто оценил моё платье.

И это было почти правдой, ведь именно это платье подчеркивало мой немалый размер.

Англичанин продолжал хмуриться, а официант когда приносил заказ избегал смотреть мне в лицо.

- Давай, я тебя покормлю, - Дэвид намотал на вилку спагетти и протянул ко рту, выжидающе глядя на меня. Я вообще не привыкла, когда кормят с рук, можно даже сказать, что меня это скорее раздражало, чем импонировало. Но не сейчас, поэтому раскрыв рот, я приняла угощение своего любовника.

Он ещё пару раз кормил, перемешивая спагетти с поцелуями, и только когда подали десерт до меня дошло, к чему были все эти манипуляции. Упрямый британец просто метил территорию, тем самым давая понять и посетителям за столиками и персоналу, что женщина, то есть я, занята.

- Ты такой милый, - улыбнулась я, когда принесли тирамису.

- Не понимаю о чём ты, - он гонял по своей тарелке последнюю несчастную креветку.

- Я о твоём поведении последние двадцать минут, - наколов морского гада, я в свою очередь поднесла вилку к губам Дэвида. – Давай, съешь уже несчастную креветку, и займемся сладким.

- Лена, ты меня до сумасшествия доведёшь! - он поёрзал в кресле, явно испытывая дискомфорт в штанах.

- Я про десерт, глупый, а не про другое сладкое, - он съел креветку, а я облизала его вилку. Голубые глаза полыхнули огнём, так что и мне пришлось поменять позу. И кто кого соблазняет? Чёрт! Мы словно два ненасытных кролика, что спариваются везде где только можно.

- Может, вернёмся в дом? - в его глазах горело такое желание, что я испытала почти непреодолимое желание согласиться. Но если не сегодня, то когда ещё я увижу оставшиеся достопримечательности?

- Нет, пойдём в музей, а потом в театр.

- Хорошо, - столько страданий было в этом одном слове, что я не удержалась и хихикнула, а потом скинула с ноги туфлю и прижала ступню к его паху, так что мужчина подскочил в кресле.

- Вижу, что страдания твои не надуманные, - пришлось состроить жалобную моську, пока нога гладила его через джинсы.

- Остановись, - прохрипел мужчина.

Я подозвала официанта.

- Dov'и il bagno?*******

Он указал на стеклянные двери, видимо там было само кафе, а не летняя веранда.

- Идём! – схватив любовника за руку, потянула его в полутемное помещение кафе. Туалет нашли быстро, и повезло ещё больше, что он оказался общим, не разделенным на мужской и женский. Затащив Дэвида в кабинку, опустила крышку и усадила его на унитаз. Потом закрыла дверь и, приподняв подол, отодвинула трусики, чтобы ему было легче проникнуть. Я уселась на него сверху, полностью вбирая в себя его член, и чтобы не закричать, прикусила губу. Мужские руки сжали бедра, поднимая и снова резко опуская на себя. Стоны рвались наружу, заставляя почти плакать от напряжения, пока Дэвид не притянул к себе, впиваясь в губы, сминая их, а сам в то время работал тазом, пока я не смогла сдержать крика. Он не успел выйти. Я почувствовала, как горячая жидкость заполняет меня, и странная эйфория овладела мной, словно это должно было случиться.

- Вот чёрт! – прохрипел он.

- Всё нормально, милый, - я уткнулась в его шею, всё ещё ощущая спазмы его и своей плоти.

- Нет, не нормально, - он поднял меня, снимая со своих колен. – Я всегда мог контролировать себя, и никогда не допускал возможности нежелательной беременности.

Его слова были словно удар в лицо, и чтобы скрыть как мне неприятно это, стала поправлять одежду. Мужчина натянул свои джинсы обратно, потом тяжело вздохнул и потянул за руку.

- Прости меня, я не хотел срываться, просто такие вещи выводят меня из равновесия.

- Не волнуйся, даже если окажусь беременной, не приду к тебе с протянутой рукой. Проще сделать аборт, чем иметь папашу, который не хочет детей.

- Я хочу, но не после двух дней знакомства.

- Ах, как мило, - мой голос был полон яда, и мужчина поморщился.

- Прости.

- Не чего тут прощать, ты вполне доходчиво и четко определил наши отношения. Два дня бешеного секса и ничего кроме. Так идём в музей? – я встала на ноги и открыла дверь.

- Лена? – он протянул руку, но я увернулась.

- Надо рассчитаться по счёту и пора отправляться.

- Лена! – но я не стала дожидаться его и выскочила из туалета, чувствуя, как глаза щиплет от непролитых слёз.

Усевшись за стол, заказала кофе, по опыту зная, что этот чудесный напиток успокоит мои нервы. Дэвид появился через минуту, хмурый и с поджатыми губами. Но и у меня настроение было испорчено, поэтому разговаривать с ним я не хотела. Мужчина уселся и попросил себе тоже чашку кофе, и пока ждали, каждый смотрел в сторону, избегая глядеть в глаза.

Но после чашки кофе, хотя бы плакать перехотелось. Я достала кошелёк, но Дейв так на меня глянул, что быстро спрятала бумажник в сумку. Британец расплатился по счёту и мы вышли из кафе, держась на расстоянии полуметра друг от друга.

- Лена, - он не выдержал первый. – Прости, я не должен был говорить того, что сказал в туалете.

- Не должен был, - отозвалась я.

- Так ты простишь меня?

- Ты не заметил, что очень часто извиняешься? Может быть нам не мучить друг друга и разойтись сейчас? – говорила, а у самой словно сердце вырывали. Я не хотела его отпускать, но прекрасно понимала, что два дня это ерунда, для нормального и долгосрочного романа. К тому же, до сих пор я так и не знала, как зовут моего любовника.

- Если ты этого желаешь, - его глаза утратили свой блеск, и мне стало не по себе.