– И где сейчас это предчувствие?

– Не делось оно никуда. Только через месяцок я уже не смогу за всё это платить – подниму лапки, брошу к чёртовой матери «Припадок» и окажусь в каких-нибудь трущобах, где меня в итоге прирежут, как пса литийского.

– Во! Наконец переходишь к мольбам! – осклабился Насир.

– Просто обрисовываю перспективу. Вряд ли нам такая возможность, как эта, ещё предоставится. Считай, нам повезло.

– А почему бы не сделать так… – сказал Насир, затягиваясь. – Я сваливаю к херзац матерах, вы соглашаетесь на миссию, получаете сигнатуру и летите на свою Литию, показав этой Мойше, или как её там, большой толстый елдыш?

– Айше, – поправил его Томаш. – И Насир, ты меня удивляешь! Думаешь, она нас так просто отпустит? Подарит сигнатуру, топливными гильзами под завязку загрузит и ручкой на прощание помашет? До свидания и успешного вам полёта?

– А в чём подвох?

– Нам поставят оборудование, с которым мы сможем лететь только в пределах заданного коридора. Если сворачиваем, оно нам на хрен отрубает весь генератор, и всё, мы трупы. Когда вернёмся, его отключат.

– Если вернёмся, херзац его! Ты самое интересное на конец решил приберечь, я смотрю?

– Вполне разумные меры, – дёрнул плечами Томаш.

– На поводке летать?

– А какие у нас ещё варианты? Просто так она бы нас, разумеется, не отпустила. Да, мне тоже не нравится летать на поводке. Но тут либо летать на поводке, либо вон, – Томаш показал на чёрные лоснящиеся муринги, – стоять на привязи.

– И ты пустишь кого-то в своём корабле копаться?

– Насир, – Томаш отмахнулся от выпущенной в него струи синего дыма, – я же говорю, какие ещё варианты? Вполне понятно, что Айша пытается себя обезопасить. Не поверит же она, что литийский капитан будет свято чтить какие-то там бакарийские договорённости, а так – железный поводок, и ни шагу в сторону.

– А взломать этот поводок никак нельзя?

– Откуда я знаю? Я понятия не имею, что там будет. Если руки из нужного места растут, то всё взламывается.

– Руки из нужного места – это точно не про нас! – хихикнул Насир.

Томаш посмотрел на него усталым взглядом.

– А ты сам бы рискнул – при том, что на раз-два всех угробить можно?

Насир молча затянулся мазином.

– Что ж за елдыш такой у нас! Поводок какой-то, херзац его так! Там код, что ли, будет на отключение? А если эта шармута нам его переслать забудет? Мы ей всё выложим, а она нам – елдыш в ответ! На словах с ней договаривался?

– Договор какой-то будет вроде, – ответил Томаш. – Лакра, шакра. Не помню точно.

– Лакра – это серьёзно, – качнул головой Насир. – Значит, говоришь, надо соглашаться? Никак по-другому нам сигнатуру не вернуть?

– Боюсь, никак. Если ты не готов, я пойму. А мы с Ладой полетим, для нас это – шанс.

Насир рассмеялся.

– Вот тебе и свобода, херзац матерах! Вместо дома – весь космос, вместо сердца – импульсный движок! Только теперь ещё поводок добавили для полной картины.

– Снимут же поводок-то.

– Снимут! Слышал бы ты себя пару месяцев назад!

Томаш промолчал.

– Странный херзац. В жизни такого не было. Представь, во сколько твоей Айше эта авантюра обошлась! Новый грузовоз вместе с грузом можно купить! А тут старая тарка, которая вот-вот развалится!

Насир посмотрел на небо, затянулся мазином и выпустил густой багровый дым. Над его головой мелькнули на мгновение три синих огонька, вершины невидимого треугольника – свет одной из орбитальных станций, которые восстанавливают атмосферу над космопортом. Как приглашение на полёт.

– Ладно! Херзац с тобой! – сказал Насир. – Это уже становится интересно!

* * *

Утро выдалось холодным. Томаш прогуливался с Айшей рядом с «Припадком», потирая от озноба плечи. Похожий на таракана погрузочный робот перетаскивал в трюм серебристые топливные гильзы, деловито постукивая по трапу суставчатыми лапками. Айша, тонкая, точно стебель, возвышалась над Томашем почти на две головы. Иногда Томаш ловил себя на мысли, что подсознательно считает бакарийцев какой-то чужеродной расой, которая ловко научилась прикидываться людьми. Идеальный, без малейшего акцента, литийский Айши лишь усиливал это впечатление.

– К сожалению, – сказала Айша, – никаких теорий о том, что случилось с грузовозом у меня нет. Более того, мне не нужны теории.

– Я понимаю.

– Да, там могут быть трупы. – Айша картинно коснулась тыльной стороной ладони лба. – Также, хотя я сильно сомневаюсь в наличии биологической угрозы, я бы посоветовала вам не снимать скафандры.

– Разумеется. Более того, нет никакой гарантии, что там ещё работает система жизнеобеспечения.

– Да, но вам не придётся проводить на борту много времени. Меня интересует самописец. Данные с него может считать мой кабур – его вам доставят ближе к вечеру.

– Кабур? – напрягся Томаш. – Что это?

– Асу, – Айша наклонилась к Томашу, и её шея хищно, по-змеиному вытянулась, – автономное считывающее устройство. Я думала, вы в курсе таких вещей. На всех бакарийских кораблях самописец находится за пределами досягаемости для человека.

– Забавно! – хмыкнул Томаш. – На литийском корабле я бы просто подрубился к панели и…

– Это не литийский корабль! – отрезала Айша. – Вы что-то имеете против кабура?

– Да нет. Это робот, как я понимаю?

– Причём полностью автономный. Он знает устройство корабля и умеет прекрасно ориентироваться. Управлять им не потребуется. Достаточно выпустить кабура на палубе, он сделает за вас всю работу и вернётся.

– Хорошо. Если нет другого варианта…

– Другого варианта нет, это единственный способ получить доступ к самописцу. К тому же, благодаря кабуру, операция не займёт у вас много времени.

– Что ж, спасибо и на этом.

– Стыковочные коды я пришлю чуть позже.

– Есть ещё один вопрос.

Томаш остановился. Погрузочный таракан утаскивал в недра «Припадка» очередную гильзу.

Айша нетерпеливо качнула головой.

– Что делать, если на корабле окажутся живые люди?

– Исключено.

– И всё-таки…

– Абсолютно исключено.

Томаш вздохнул.

– Почему вы так уверены? Мне казалось, у вас нет никаких теорий о том, что могло произойти с кораблём, и где он всё это время находился. Там же наверняка есть гибернационные или медицинские капсулы.

– Насколько мне известно, – медленно, словно нехотя проговорила Айша, – система жизнеобеспечения в вашей тарке рассчитана на пятерых человек.

– И что? Я могу, по крайней мере, сообщить об этом и…

– Отлично! Сообщайте. И мы предпримем все необходимые действия. Однако, – Айша брезгливо махнула рукой, – вероятность этого исхода так ничтожно мала, что мне даже не хочется тратить время на её обсуждение.

– Как скажете. Ещё меня несколько беспокоит это оборудование, о котором вы говорили. Не только меня – всю мою команду. Вы же нас на поводок посадите. И снимите вы его потом или нет зависит от вашего настроения.

– Мы с вами заключаем лакру как раз для того, чтобы вы не зависели от моего настроения. К тому же этот, как вы выражаетесь, поводок нужен не только для того, чтобы вас контролировать, хотя и для этого, бесспорно, тоже. Я привыкла оберегать свои вложения. – Айша улыбнулась, и её лицо мгновенно состарилось на несколько десятков лет. – Поводок обеспечивает вашу безопасность. Вместе с ним вы получаете полётный коридор, по которому без проблем доберётесь до грузовоза. Не встречаясь, – Айша проговорила это почти по слогам, – с другими кораблями.

– Вы что, всё космическое пространство контролируете?

– Нет, но я имею доступ к полётным картам. Собственно, мне их предоставляют именно те люди, которые разрешат вам взлёт.

– К полётным картам Литии вы тоже имеете доступ?

– А зачем мне доступ к литийским картам? Или вы боитесь встречаться со своими соотечественниками? К тому же, согласно показаниям наших радаров, литийских кораблей в вашем коридоре быть не должно. Но даже если мы ошиблись, сигнатура должна, наверное, сделать вашу встречу с соотечественниками максимально благоприятной.