Литмир - Электронная Библиотека

Хантер на коленях шныряет туда-сюда по платформе, как разъярённая гиена, которая ждёт, когда прибудет её стая и надерёт нам задницы. Невидимый барьер его больше не беспокоит. Он даже не пытается выбраться. Он развлекается. Лижет его своим чёрным языком, сплёвывает на него кровь и рисует пальцем с помощью этого запёкшегося сгустка. Сперва это выглядит как просто каракули, но потом начинает вырисовываться какая-то фигура. Минуту спустя он перестаёт рисовать, наклоняется ближе к окровавленному барьеру и открывает рот. Наружу снова начинает струиться тот огненный туман, что вытекал у него изо рта ранее. Прижимаясь к связующему барьеру, он расползается дюжинами огненных змей. Закончив, он надувает грудь и всасывает огонь обратно в горло. Затем он падает на платформу. На этот раз я не ощущаю ничего, исходящего от него. Обычно я могу чувствовать жизнь, сердцебиение, даже самоё поверхностное дыхание, но этот парень даже не ощущается мёртвым. Больше похоже на чёрную дыру жизни. Кэнди встаёт и направляется к нему, но я хватаю её за руку. Барьер-заклятие ещё цел, но Хантер выжег на нём символ Сестры Луди, тот же самый символ, который он выжег у себя над кроватью.

А потом я снова чувствую, что Хантер жив. Всё ещё лёжа на спине, он поворачивает голову и смотрит на меня.

— Теперь до тебя дошло? Пожалуйста, скажи «да». Не заставляй меня ставить тебя в неудобное положение перед твоими друзьями.

Мне требуется минута, чтобы переключиться с лица на голос.

Хантер садится. Он всё ещё валяет дурака, но выглядит настороженным и спокойным.

— Итак, до тебя дошло?

Я киваю. Он говорит голосом Мейсона.

— Тебя слышно громко и отчётливо.

Я протягиваю руку к барьеру и вожу рукой по нарисованному им пылающему символу, пока тот не распадается на отдельные части. Грозовые облака и миниатюрные фейерверки.

— Это символ Сестры Луди. Фальшивая богиня для фальшивой одержимости.

Хантер поднимает руки и закатывает глаза к небу в поддельном облегчении. Он бунтарь. Боб Хоуп[117] с рогами и хвостом. Но я заслуживаю каждого кусочка дерьма, которое он подаёт на стол. Уэллс с Аэлитой однажды уже обманули меня подобным образом, прикрывая фальшивым демоном нападение Бродячего. Попался бы я на эту удочку в первый раз, если бы всё ещё находился в Даунтауне, в своей лучшей форме? Ни за что. Этот глупый мир делает меня слабым. А может, просто напоминает мне о том, каким слабым я был всегда. Больше не буду. Одурачь меня один раз — пусть тебе будет стыдно. Одурачь меня дважды — ты покойник.

Хантер — по крайней мере, тело Хантера — качает головой.

— Думал, мне вечно придётся устраивать это медицинское шоу[118]. Я имею в виду, как Джулия уболтала этого идиота изгнать меня, и это не сработало. Теперь ты тащишь его обратно, и снова всё накрывается медным тазом. Я думал, это заставит сработать несколько тревожных звоночков.

— Сработали бы, если бы у меня было время подумать, но я был немного занят тем, чтобы не дать твоей мясной марионетке убить его.

Хантер улыбается. Чёрные десны и жёлтые зубы. Я сразу вспоминаю Бродячих и чувствую непреодолимое желание вырвать ему позвоночник.

— Одним Святым Роллером[119] больше, одним меньше.

— Мне нравится именно этот. Он отфрендил Бога на Фейсбуке.

У Хантера скептический вид.

— Ты уверен, что всё было не наоборот? У нас здесь внизу много таких, и, готов поспорить, он в списке вечеринки. От него конкретно разит серой.

Он смотрит на Травена.

— Знаешь всех тех самоубийц, которых твоя Церковь обрекает на ад? Для них нет ничего приятнее, чем получить возможность поиграться с одним из расстриженных божьих лизоблюдов. Велю им достать праздничные колпаки и приготовить для тебя что-нибудь особенное.

Травен бледнеет. Он прошёл через множество экзорцизмов, но угрожающий лично ему прекрасно говорящий мыслящий демон — это для него совершенно новый вид развлечения.

— Не слушайте его, Отец. Это не демон. Это тот засранец, о котором я вам рассказывал в машине. Мой друг Мейсон, тот самый, который считает себя новой святой троицей — Богом, дьяволом и Джи-Джи Аллином[120].

— Вот в чём разница между нами, Отец. Амбиции. У него их не было, так что у меня должно было быть их столько, чтобы хватило на нас обоих.

Травен застыл на полу. Тело Кэнди вибрирует, в её горле нарастает низкое рычание. Я кладу руку ей на спину и качаю головой. Последнее, что нам нужно, это чтобы она перешла в режим полноценного нефрита.

— Отец, не будьте слишком впечатлительным. Он уже проделывал этот трюк ранее. Говоря через людей на земле, но у тебя здесь нет никакой реальной силы, не так ли, солнышко?

Мейсон поднимает бровь.

— Что заставляет тебя думать, что я не могу прямо сейчас обрушить на тебя это здание?

— Потому что, если бы у тебя была хоть какая-нибудь реальная сила, ты бы уже справился с этим связывающим заклинанием.

Мейсон стучит костяшками пальцев по невидимому барьеру.

— Верно подмечено, — говорит он. — Тут ты меня подловил. Надо полагать, я беспомощен, как котёнок.

Он разглаживает свои грязные лохмотья, словно готовится к свиданию с Мисс Америка.

— А я-то думал, что ты занят своими фантазиями о нападении на небеса. Но, должно быть, у тебя куча свободного времени, чтобы проделывать подобные дурацкие фокусы.

Он качает головой.

— Я двадцать четыре на семь тружусь над большим планом. Как и Аэлита. Она пришла в Даунтаун и принесла с собой кое-какие цацки. Она чумовая девушка.

Значит, это правда. Это не та комбинация, о которой мне нравится думать. Что у них общего? Одна хочет убить Бога, а другой хочет им быть, и я не могу представить, чтобы Аэлита одобрила, чтобы Мейсон занял место старика. Чёрт. Возможно, они оба хотят быть Богом, и собираются организовать таймшер «Жемчужные Врата».

— Ты блефуешь, — говорю я, — Аэлита — крылатая сука, но не дура. Она не станет иметь дело с таким второсортным цирковым пони, как ты.

— Конечно, станет. У нас общее хобби.

— Какое, например?

Его лицо расплывается в широкой улыбке. Снова эти зубы.

— Ненависть к тебе.

— Я польщён.

Травен хватает меня за руку и оттаскивает на несколько метров.

— Перестань разговаривать с ним. Демон пытается сбить тебя с толку.

— Это не демон. Там ничего нет, кроме богатого маленького мальчика, который хочет убить весь мир, потому что некие плохие люди отобрали у него Волшебный Экран[121].

Мейсон прижимает руку к сердцу, словно его ранило. Он сплёвывает кровь Хантера на платформу для жертвоприношений и прочищает горло.

— Ответь мне вот на что, Джимбо. И я говорю это искренне. То, на чём тебе надо сосредоточиться прямо сейчас, это ключевой вопрос вечера: почему это происходит?

При всём моём пиздобольстве касательно него я знаю, что он поглощён планами нападения на Небеса, так что, да, мне в некотором роде интересно, что происходит на самом деле.

— Потому что ты в ловушке, — отвечаю я, — Потому что ты влип по самые уши. Потому что ты не Люцифер и там, внизу, отнюдь не главный. Ты с помощью званых обедов и сигар подкупил нескольких генералов. Подумаешь. Без генерала Семиазы ты никогда не подберёшься к Небесам. И тебе не удалось создать ключ, чтобы бежать из ада. Ты не можешь признать, что застрял там. Вот почему это происходит. Прячась в шкуре других людей — это самое близкое, насколько ты можешь подобраться к дому.

Он смотрит на меня, прижавшись лбом к барьеру, словно заскучавший ребёнок.

— Ты снова мелко мыслишь и ставишь себя в неудобное положение. Происходящее здесь, это официальное приглашение, но не от меня. Слушай.

Тело Хантера обмякает. Мейсон снял контроль. Секунду спустя Хантер снова вскакивает. Его глаза проясняются, и он оглядывается по сторонам, но нетвёрдо держится на ногах. Его губы шевелятся, пока он ищет свой голос.

вернуться

117

Боб Хоуп (1903–2003) — американский комик, актёр театра и кино, теле- и радиоведущий, который 18 раз (с 1939 по 1977 годы) вёл церемонию вручения премий «Оскар» — чаще, чем кто-либо в истории.

вернуться

118

Медицинские шоу устраивались гастролирующими актёрами, которые в промежутках между номерами продавали "чудо-лекарства". Развлечения часто включали в себя шоу уродов, блошиный цирк, музыкальные номера, фокусы, шутки. Каждое шоу вёл человек, выдававший себя за врача.

вернуться

119

Святой Роллер — термин, возникший в 19 веке, и используемый для обозначения некоторых истовых протестантских прихожан. Этот термин описывает танцы, тряску или другие неистовые движения прихожан церкви, ощущающими себя находящимися под влиянием Святого Духа.

вернуться

120

Кевин Майкл Аллин, более известный как Джи-Джи Аллин (1956–1993) — американский музыкант, один из самых скандальных в рок-музыке. На своих концертах он выступал без одежды, разбивал себе о голову бутылки, бил себя микрофоном (или же вводил его себе в анальное отверстие), мочился на сцене, совершал акт дефекации, после чего ел свои экскременты или бросался ими в сторону аудитории, а также нередко избивал зрителей.

вернуться

121

Игра, представляющая собой герметичную коробку, закрытую сверху стеклом. Внутри коробки находится алюминиевый порошок и металлический курсор на двух осях, острой частью прижимающийся к стеклу. Управление курсором осуществляется через две рукоятки, двигающие курсор по вертикали и горизонтали. При движении курсора по экрану, засыпанному прилипшим алюминиевым порошком, изображение появляется в форме тёмных линий на серебристом фоне (за счёт стираемого со стекла порошка).

35
{"b":"788360","o":1}