Только в начале 1980-х годов справочные издания стали позволять себе упоминания о писателе, причем с совершенно нелепыми определениями того, что он собой представлял. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» (1982) о нем было сказано: «…англ. писатель и публицист; от мелкобурж. радикализма перешел к бурж. – либер. реформизму и антикоммунизму. Антирев. сатира “Ферма животных” (1945). Роман-антиутопия “1984” (1949) изображает об-во, идущее на смену капитализму как тоталитарный иерархич. строй. Мелкобурж. радикалы считают О. предшественником “новых левых”»¹⁶.

Отметим во имя справедливости, что здесь хотя бы названы два наиболее выдающихся произведения писателя, а сам он отнесен к «мелкобуржуазным» авторам, что в глазах коммунистических боссов было всё же чуть лучше, чем, скажем, «идеолог империализма». Кроме того, упоминался термин «тоталитаризм», что действительно было главным в характеристике романа Оруэлла.

Лишь изредка имя Оруэлла появлялось в советской прессе. Сенсацией стала публикация в «Литературной газете» статьи Б. Черния, в заголовке которой фигурировала его фамилия: «Почему в моде Оруэлл?»¹⁷. Хотя автор подчеркивал антисоветскую направленность творчества писателя, по крайней мере к нему привлекалось внимание массы образованных и ищущих правды читателей, были названы его произведения, причем без истерического осуждения, хотя и с отрицательными коннотациями.

Центральная советская печать просто не могла не прореагировать на «год Оруэлла» – 1984-й. Статьи были кисло-сладкие, в духе того, что значилось в названном выше энциклопедическом словаре. В «Известиях» выступил весьма плодовитый, хотя и поверхностный М. Стуруа, который, хорошо знал, что можно писать и что нельзя. О том, что собой представляла позиция Стуруа, достаточно четкое представление дает лишь одна цитата об Оруэлле: «Ренегат социализма, превратившийся из попутчика прогресса в лазутчика реакции, замыслил свой роман в жанре социально-политической утопии как карикатуру на наш строй на примере лейбористской Англии, “переродившейся” в “коммунистическую”. Но история сыграла – не могла не сыграть – злую шутку и с автором романа, и с его апологетами. Каждый год от 1949-го до 1984-го всё явственнее, всё убедительнее показывал, что Оруэлл, сам того не желая… нарисовал не карикатуру на социализм и коммунизм, а вполне реалистическую картину современного капитализма-империализма. То, в чем упражнялась изощренная фантазия Оруэлла, стало явью западного мира, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки – подлинного, а не вымышленного “центра зла наших дней”»¹⁸.

В том же духе откликнулась «Литературная газета». С. Воловец изобразил Оруэлла неким отшельником, никогда не знавшим, что такое социализм, «писавшим на заброшенной ферме острова Юра (Джура. – Ю. Ф., Г. Ч.)… питавшим свою фантазию… современной ему английской действительностью. По многим причинам он ошибочно отождествлял ее с социализмом»¹⁹.

Сходные интонации звучали в книге А. Эфирова «Покушение на будущее»²⁰. Эфиров совершил, прямо-таки цирковой трюк, попытавшись превратить подлинного антикоммуниста и антисоветчика Оруэлла в «союзника» коммунистической власти «в борьбе с империализмом»²¹.

В 1986 году появился вполне достоверный и, главное, сочувственный обзор западной литературы об Оруэлле, подготовленный В. Чаликовой и Л. Лисюткиной, опубликованный в малотиражном издании максимально идеологически выдержанной серии «Критика буржуазной идеологии, реформизма и ревизионизма»²². Авторы обзора приглашали к объективному взгляду на творчество писателя. За год до этого в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где начинали зарождаться истоки будущего «нового мышления», была защищена кандидатская диссертация В. М. Недошивина, в которой, несмотря на ее сугубо «партийный» заголовок, были высказаны довольно точные суждения о творчестве Оруэлла, лишенные коммунистической предвзятости²³. (Вскоре, когда развернется перестройка, а затем рухнет Советский Союз, Недошивин выступит с несколькими комментариями к творчеству Оруэлла, неглубокими по существу и с фактическими ошибками, но явно сочувственными²⁴.)

Произведения Оруэлла стали широко издаваться на русском языке с конца 1980-х годов, и ныне «Скотный двор» и последний роман многократно опубликованы большими тиражами. Читатель также получил возможность ознакомиться с другими романами, великолепными эссе, литературоведческими статьями и критическими обзорами.

Что же касается изучения жизни и деятельности писателя, то оно в литературе, изданной в России, оставалось в самом зачаточном состоянии. Список изданий о нем ограничен всего лишь двумя небольшими книгами – чисто литературоведческой, принадлежащей перу В. Г. Мосиной, и отчасти литературоведческой, отчасти социологической, написанной А. Н. Алексеевым²⁵; несколькими предисловиями и послесловиями к изданиям его произведений, содержащими минимум биографической информации, и группой статей. Сради них заслуживают высокой оценки работы В. А. Чаликовой, из которых наиболее интересен «Комментарий к “1984”» (она была также переводчиком ряда произведений Оруэлла на русский язык)²⁶. Интересна статья А. В. Блюма, на базе архивных документов раскрывающая страх совтских чиновников при одном упоминании имени британского писателя, автора произведений, в содержании которых явно виделся реальный образ СССР²⁷.

Менее содержательны несколько предисловий А. М. Зверева к сочинениям Оруэлла²⁸. Можно предположить, что их интонации, упреки в адрес писателя вроде того, что он был слаб в обобщениях, продиктованы временем – годами горбачевской «перестройки», когда коммунистическая цензура явно ослабела, но всё еще подавала признаки жизни. В то же время к безусловной заслуге автора следует отнести его участие в появлении в СССР повести-притчи Оруэлла «Скотный двор».

Когда же литературоведы или социологи обращаются к жизненному пути писателя, оказывается, что он известен им только в самых общих чертах. Авторы некоторых публикаций используют творчество Оруэлла в явно политических целях, причем не скрывают этого²⁹.

В 2017 году в Санкт-Петербурге крохотным тиражом была опубликована биография Оруэлла, написанная британской переводчицей и журналистом М. Карп. Автор в целом достоверно излагает жизненные перипетии своего героя, хотя в книге можно встретить немало фактических неточностей и спорных оценок³⁰.

Приходится с сожалением констатировать, что русскоязычный читатель всё еще не знаком со всеми перипетиями жизненного пути великого британского писателя и мыслителя[3].

Мы пытаемся восполнить этот пробел, используя обширную базу источников, связанных с жизнью, деятельностью, творчеством нашего героя.

От биографических изданий на английском языке предлагаемая читателю книга отличается стремлением по-новому взглянуть на отдельные этапы и эпизоды жизни и творчества Оруэлла, на перипетии его личной жизни, на его место в английской и мировой литературе, в политической жизни Великобритании и других стран. Адресуясь к русскоязычному читателю, мы уделили особое внимание советским акцентам в творчестве Оруэлла и в восприятии его произведений, неизменно окрашенных политикой.

Будучи глубоко убеждены в большой значимости Джорджа Оруэлла как литератора, публициста, общественного деятеля, одного из крупнейших и оригинальнейших британских мастеров слова в ХХ веке, мы в то же время отдаем себе отчет, что он не возник внезапно, как Минерва из головы Юпитера, а развивался постепенно и стал писателем мирового класса только к самому концу жизни благодаря своим последним произведениям.

Как любой крупный писатель, Джордж Оруэлл находился в крайне сложных, если не сказать конфронтационных, отношениях со временем, в котором он жил, с людьми, которые его окружали. Он, подобно Дон Кихоту, подчас шел на сражение если не с ветряными мельницами, то, во всяком случае, с обветшавшими догмами, привычными представлениями, с особо свойственным британцам консерватизмом, хотя в ряде случаев вступал в борьбу и с тем, что считал псевдоноваторством, демонстративно объявляя себя социалистом-консерватором. Эти стороны жизни и деятельности нашего героя мы попытаемся осветить наиболее основательно.