Спасибо родителям, море манило с детства, а подсказал про этот институт лейтенант-двугодичник, начальник продовольственной службы полка и ему спасибо за это. Документы приняли без проблем и даже дали общагу возле проспекта Славы. Начало подготовительных курсов с первого июля, ещё в запасе пара-тройка дней, и целый месяц буду вспоминать школьную программу в красивейшем городе на Неве. Общежитие № 3 строили к Олимпиаде -80, почти новенькое шестнадцатиэтажное здание в жилом районе города. Жили по трое и по двое, даже щётки для обуви были казённые, мне показалось очень даже хорошее такое местечко для жилья, а отслужившему срочную службу солдату так ваще как в раю.

Теперь я абитура (абитуриент ), и живём мы втроём в комнате. Ребята попались тоже дембеля с севера – Мурманск, Никель, Апатиты … и я с Урала, человек пять или шесть – нашу группу прозвали «северный вариант». Ещё где-то было ПО (подготовительное отделение), которое готовится целый год, и наверняка оттуда ребята поступают без проблем. Там из моей части должны были быть два сослуживца, сам их туда отправил, обязательно найду, а пока обживаем наше общежитие.

Учёба прежде всего. Как оказалось, армия вышибла остатки всех мозгов, ну просто всё, что было в головушке после школы, выветрилось за ненадобностью, но всё же, если учитель хороший, то знания остаются, спасибо математику и физичке – школьным моим учителям – кое-что осталось, но ходили на занятия мы – армейцы «северный вариант» – не часто. Красоты города и свобода завораживали, девчонки то – ващеееее глаза разбегались, а у них ещё летом юбчонки выше головы…..ух! Очень быстро пролетел месяц подготовки, и вот наступают экзамены , мы все решили идти на экзамены в дембельской ой форме. Про себя думаю, может, хоть в фуражку шпоры засуну, шпоры фотографические были куплены ещё в год олимпиады, они-то и помогли, и не только мне.

В наше время вышел негласный приказ ректора института, чтоб брать всех армейцев, так как в этот год даже при наличии военной кафедры после первого курса забирали служить. Тогда дембель с пустой башкой придёт учиться сразу на второй курс. Видимо, в руководстве института всё же были правы, лучше с первого курса учить балбесов, чем потом всех этих дембелей на втором курсе терпеть до первой же сессии. Помню – на экзамене «математика устно» сидевший передо мной за партой один из мох друзей-армейцев, афганец, живший со мной в комнате общаги, встаёт и собирается выходить, потому что ни бум-бум. К нему подходит преподавательница и говорит:

– Служил?

– Да, в Афгане.

– Учиться хочешь?

– Хочу… но ни на один вопрос не знаю ответа…

– Садись, мы найдём сто вопросов, на которые ты сможешь ответить.

Я чуть не закричал ура-а-а-а-а-а, радуясь за друга и понимая заранее, что мы все – армейцы – поступим. Тут же встаёт сосед – все армейцы зашли в первой пятёрке – и что-то отвечает по билету. Ему говорят «хорошо, четыре», он же в ответ «Надо пять» (так как аттестат 4,5 балла и надо набрать 9 баллов на двух экзаменах – и всё, зачислен). И ему после дополнительного вопроса ставят пять!

Все, весь наш «северный вариант» поступил, радости не было предела, все оставшиеся деньги от приобретённых билетов домой мы весело прокутили, у северян ваще-е-е рубли были длинные, а отдыхать-то мы умели.

И вот в день зачисления вызывают нас по одному в деканат и говорят, что послезавтра – в колхоз на картошку. Как так, мы же дома- то после армии и не были совсем, да и билеты куплены уже, мне и говорят …

– За дверью желающих очень много, не хочешь в колхоз – до свидания…

– Ну, конечно же, в колхоз, командир, о чём речь!

Вот так и зачислили на первый курс.

Тяжёлое было состояния здоровья (похмелье ) у всех наших перед отъездом в колхоз от института в восемь утра, да и провожающие родители поступивших школьников искоса поглядывали на наши помятые физиономии и трёхлитровую банку с огуречным рассолом, ходившую по кругу армейцев, думали, наверное с ужасом, что эти тут делают – почти без вещей и с глубокого похмелья.

Возле входа в институт было два ларька – один с квасом и второй с пивом – 22 копейки кружка, даже зимой с подогревом. Проходивший мимо мужичок с бородкой остановил нас окриком…куда пошли, ещё всё закрыто…быстро по автобусам! Это был, как оказалось, зам декана нашего факультета.

Эх картошечка в Гатчине, как много в этом слове, почти все армейцы стали бригадирами (хи-хи), самые хитрые – истопниками при лагере, мне достался КСП (картофельно-сортировочный переборочный пункт). Всё налаживалась, тут и абитурские посиделки по вечерам, и первая институтская любовь – куда же без этого! До сих пор не верилось , что я студент первого курса Питерского института. По армейской привычке, уезжая, захватил мешок этой отборной картошки с собой в общагу, и как правильно поступил, даже пожалел потом – нужно было парочку прихватить, первый курс – голодный курс.

Как ни странно, общагу дали именно ту, где были на абитуре, она оказалась нашего факультета. Расселили, правда, по трое, так как первый курс. Начались обычные Питерские студенческие будни. Колхоз нас сдружил, и мы уже знали потоки не только нашего холодильного факультета, но и почти весь первый курс, а с девчонками, подружившись на картошке, остались самые близкие отношения на долгие годы. Что-то много у меня любви к женскому полу, но, видимо, так и должно быть, мы молоды, веселы, впереди вся жизнь, а пока я студент и даже староста группы. Весь наш «северный вариант» стал в тройках групп, то есть староста, комсорг и профорг – иерархия руководства начиналась с групп. Жили в шестнадцатиэтажной общаге, этаж – мужской, этаж – женский, сплошная лафа, живи, учись и радуйся. У кого- то день рожденья – почти каждый день можно найти праздник. Это не просто – учиться, когда общага жужжит круглые сутки, утихает только к утру, когда большинство всё же спешит на пары.

На первом курсе главное – посещение, и этого хватит, чтоб сдать сессию, если уж не совсем олух, но это и не просто…когда тока оторвался от родителей и кругом одни искушения. Так-так, дошли до первых студенческих искушений! Это как посмотреть, даже можно разбить на группы: бухарики, «плановые», были и просто тяжёлые нарки, любовники и всякие там отклонения от нормального поведения видны были сразу, потому что перепробовали-то все и всё. Каждый потом выбрал для себя свой (ой) кайф, иногда и несколько кайфов сразу, но такие отчислялись или за академическую неуспеваемость или за непосещаемость. Выдержать первую сессию удалось немногим. Это – самое сложное; поступить – это одно, а начать сдавать зачёты и экзамены – это совсем уже другое, когда рядом тебя никто не подгоняет и не заставляет учиться, учиться и учиться – как завещал великий вождь строителей социализма и коммунизма.

Ох уж мне эти политиканы! Пока тут, в этом прекрасном городе с Храмами и дворцами, где на каждом шагу на тебя давит история России, начинаешь соображать, что не всё так, как нас учили в школе. Глядя на Казанский Собор, Исаакиевский Собор и всю эту Божественную красоту, вспоминалась наша городская Церковь, как над ней издевались, и чем она тока ни была – и хранилищем, и мясокомбинатом! Её взрывали и рушили колокола … Нам, школьникам, даже ни слова не говорили о таких событиях. А тут просто зачарованная красота Невской Лавры и ваще количество Храмов домов Божьих в том большевистском мире удивляло и поражало воображение некрещёного советского студента, носившего золотой крест на груди.

Первый курс, первый курс…всё как впервые, и ещё бы деньжат поболе, а то голодуха доставала так-то и нас, студентов. Бывало ночью мы – это трое в комнате и ещё присоединившиеся товарищи по пустому желудку – жарили лук как капусту и закусывали солёными грибами, присланными родителями. Бывало, возвращаясь с учёбы, наш друг, переходя канал на остановке Проспект Славы, метким попаданием бутылкой в глаз плавающей дикой утке – селезню, сшибал её и умелым движением откручивая ей башку, клал на дно сумки под визг бабушек – куда же вы её?! – а в ответ – кушать, тётя, хочется… И с радостным воплем неслись в общагу, предвкушая ужин. Некоторые ловили и поедали голубей, но я брезговал этим действом, лучше уж, подсчитывая копеечки, ехать на Московский вокзал, покупаешь самые дешёвые пирожки по 5 копеек и стакан газировки с автомата по 1 копейке без сиропа, радости не было предела.