— Повтори, — прервала я.

— Что повторить?

— Про реальность…

— Я сам начал верить в реальность реалити-шоу.

— Хочешь сказать, его на самом деле не было?

— И да, и нет.

— Как так?

— Наши законы не позволяют следить за кем угодно из прихоти. Сначала нужно получить согласие объекта слежки, и ты такое согласие дала ещё на входе, а остальное — дело техники. Съемки идут непрерывно, двадцать четыре часа в сутки. Отснятый материал копится на облачных дисках, сортируется компьютерными программами и обрабатывается уже специально обученными людьми. Окончательное решение о выпуске продукта в эфир принимаю я. Сочту проект удачным, запущу его, если же нет, одним нажатием клавиши удалю всю историю и поставлю жирную точку.

— Так просто?!

— Это совсем не просто… — он отвернулся к окну, и я не знала, что добавить.

— Как же ты поступишь? — спросила я нерешительно.

Он пожал плечами, помолчал минуту, глядя вдаль, затем повернулся ко мне и, пристально глядя в глаза, спросил:

— А как бы ты хотела?

— Не знаю, — сказала я уклончиво и выдавила сквозь тяжелый комок в горле, — для меня шоу закончилось.

— Трудный выдался денёк, — выдохнул Родион.

— Он закончился. Начинается новый, — улыбнулась я сквозь слезы.

Родион набрал в грудь воздух и хотел что-то сказать, когда его прервал телефонный звонок.

— Да, — ответил он спешно и раздраженно.

— Хорошо, — продолжил Родион, внимательно выслушав звонящего, — грузите всё, какие проблемы? Какой ещё кот?

Отведя трубку в сторону, он уставился на меня изумлённо.

— Там кот какой-то тощий и рыжий скребётся в дверь на лестничной площадке. Порывается в твою квартиру забежать.

— Кот? Рыжий? — повторила я недоверчиво.

— Ну да, кот. Рыжий, — подтвердил Родион.

— Люцифер?! — вскричала я.

— Люцифер? — спросил он собеседника, но тут же осознав, что кот едва ли подтвердит кому-то свою личность, скомандовал — хватай кота, да будь с ним полюбезнее, Люцифер зверя зовут, если что, — и положил трубку.

— О чём мы… — начал Родион, но его снова перебил телефонный звонок.

— Да!

Абонент на другом конце что-то протараторил взахлёб.

— Поднимайтесь. Двадцать пятый этаж, — ответил он, чётко произнося каждое слово, улыбнулся и, бросив телефон на кровать, сказал мне:

— Я приготовил нам завтрак, пойдём, поедим.

ЭПИЛОГ

Страшно подумать, но с того завтрака прошло ровно девять лет. Сегодня наша дочь в первый раз идёт в первый класс. Такая серьезная, вся в отца, и красивая, но это уже от матери. Знаете, чтобы быть красивой, достаточно быть любимой, а чтобы быть любимой, нужно просто быть собой. На этом месте многие накопят слюни за щекой, чтобы при встрече смачней плюнуть мне в лицо, ибо они-то всю жизнь только и были, что собой, а принца не повстречали. Сглотните, посоветую я тем многим, и начинайте книгу с начала. Хорошо быть собой, когда ты хороша собой, всем остальным совет — меняйтесь. Как Ниночка, например. Она перестала искать того, ради которого готова сломать себе ногу, устроилась в «Аграрный вестник» на освободившуюся должность корреспондента (так совпало) и повстречала там Стасика. Светка развелась с Артёмом через три месяца после свадьбы. Говорит, это было их совместное решение, мол, надоело изменять тайком друг другу, к тому же новый директор телеканала взял её ведущей итоговых новостей недели, и вроде бы он тоже обещал ей развестись, но почему-то медлит до сих пор.

Время поджимает, но пока сынок спит, набросаю ещё пару строчек.

Съемки реалити-шоу закончились точно в срок, правда, уже без моего участия. Первого ноября Родион торжественно объявил по рации: «Стоп, снято». Съемочная группа вяло похлопала сама себе и разбрелась по домам, а мы ещё месяц просматривали скучнейшие записи с камер видеонаблюдения. Представьте себя охранником в супермаркете. Представили? Так вот, у них хоть персонажи в течение дня меняются на мониторах. У нас действующие лица всегда были одни и те же. Победила в итоге блондинка с широкой спиной по имени Наташа. Неприятнейшая личность, базарная хабалка и живое воплощение коммуникативного противостояния. Впрочем, я не с того начала.

Завтрак, девять лет назад, был плотным и разнообразным. Выпытывать мои кулинарные предпочтения не имело никакого смысла. Во-первых, я только-только испытала самое сильное потрясение в своей жизни и думать о начинке пончиков попросту не могла. Во-вторых, это прекрасно понимал Родион и без лишних вопросов заказал небольшие порции всех блюд, которые только мог предложить ближайший ресторан. Пока мы молча уплетали вкусняшки, каждый сделал для себя важное открытие. Он понял, что не сможет жить без меня, я поняла, что он ничего такой, вполне себе симпатичный молодой человек. Может быть, всё было наоборот, или не было вовсе, но какое это теперь имеет значение, ведь мы оба не представляем себе жизни друг без друга, и это чистая правда. После завтрака я пошла в спальню. Родион спал в зале. В полдень привезли мои вещи. Я делала вид, что сплю, пока в коридоре не стихли шаги, а в спальню не сунулась ошарашенная происходящим рыжая мордочка. Первая неделя добровольного заточения далась мне непросто. Родион был очень обходителен, и с готовностью отзывался на каждую просьбу. Стоило только подумать о чем-нибудь, как он предлагал на выбор все возможные разновидности этого чего-нибудь. Я знала, что так не может продолжаться бесконечно. Время шло, а вместе с ним сходили с кожи ссадины и синяки. Однажды я не нашла оправдания находиться дальше в его квартире и пользоваться таким великодушием. Собрала свои вещички, присела на дорожку. Рядом присел Родион.

— Спасибо за всё, — говорю ему, — ты был так ко мне добр, но пора возвращаться.

— Тогда я поеду с тобой, — ответил он, — не для того я искал тебя столько времени, чтобы просто так отпустить.

— Не отпускай.

— Не отпущу.

Стоит ли говорить о том, что было потом? Какими жаркими бывают поцелуи? Как тягостно бывает расставанье всего лишь на каких-то полчаса? Как замирает сердце, если долго не звонит? Нет, думаю, не стоит. Кто знает, тот меня поймёт, а кто не знает — даже не представит.