– Похоже, ты проведешь ночь в одиночестве, Дон. – Льюис указывает на Бекки.

Вот уже целый час она увлеченно болтает с Картером. Готов поспорить, что между ними что-то наклевывается. Вот только я нигде не вижу Лоис…

– Ладно, все, проваливайте отсюда! – Я указываю на выход.

Картера и Бекки не надо уговаривать, они удаляются вместе, за ними подтягиваются остальные. Я спускаюсь проводить гостей и, заодно, слегка проветриться.

– Еще один прекрасный день рождения. Передай привет Лоис, – бурчит Адам, останавливаясь перед машиной.

Он улыбается как идиот, а я пожимаю плечами.

– Постарайся быть с нею помягче, Лейн. Представь себя на ее месте. Это ужасно, когда встречаешь своего бывшего и его новую подружку…

– Ты хочешь ее утешить? – вставляю я с усмешкой. – Меняю ее на Рамоса Фернандо.

– А кто это?

– Забей.

– Я знаю, каково это, чувак… Ты не выносишь чужих страданий, они кажутся тебе излишними. Но другие тоже имеют право грустить, когда их сердце разбито.

Я молча киваю, и этого достаточно, чтобы понять, о чем я думаю. Он еле держится на ногах, но все же аккуратно усаживается в машину рядом с Льюисом.

Я поднимаюсь к себе и с грохотом захлопываю дверь.

– Все чисто! – Я прислушиваюсь.

Тишина. А где вообще Разбитое Сердце?

– Лоис?

На кухне никого. И на диване. Я беру бутылку водки со столика, пью прямо из нее и иду по коридору. Открываю дверь в ванную… Она точно там!

Бинго! Она сидит на полу, положив подбородок на колени и прижимая их руками. Раскачивается взад и вперед, почти попадая в такт музыке, которая все еще звучит в гостиной. И безуспешно пытается сдерживать рыдания.

Я откашливаюсь, чтобы обратить на себя внимание, но она не реагирует. Делаю очередной глоток и прислоняюсь к дверному косяку. Надо сказать что-то ободряющее. Не для того, чтобы позлить ее, а чтобы разрядить обстановку. Лоис начинает первой.

– Мне очень жаль, Лейн.

– Почему? – Я удивлен честности, которая слышна в ее голосе.

– Это же все-таки твой день рождения…

– Кстати, где мой подарок? – Шутка не удалась.

– Я знаю, это сестра твоего друга, но… я ненавижу ее.

Она произносит все очень тихо, и я не знаю, что ответить.

– Она красивая, худенькая и славная. Уверенная в себе, с ухоженными волосами, и у нее точно должны быть стройные ноги и… это самое ужасное.

Я еле сдерживаю смех, а она принимается рыдать, закрыв лицо руками. Если раньше я испытывал к ней жалость, то сейчас я переживаю за нее. Надо сказать, Адам был прав. Она мучает себя каждый день, пока ее бывший развлекается с другой. И я чувствую, что меня это беспокоит. Когда я успел стать таким восприимчивым к историям несчастной любви?

– Мне с ней не тягаться, – еле шепчет Лоис.

Тут мне становится не по себе, и я решаю нарушить обещания, когда-то данные Джульетт, рискуя ввязаться в нешуточную войну. Сестра Картера, которую я знаю с пеленок, та еще штучка, с характером не лучше, чем у Лоис…

– Ты ее видела? У нее кривой нос, потому что еще в лицее она стукнулась им о голову подружки. У меня где-то было ее фото с синяками под глазами и бесформенным разбитым носом. Если хочешь, я найду.

– Правда? – Она поднимает голову и смотрит мне в глаза через зеркало.

– Я ее как-то заснял с блевотиной в волосах, у меня в шкафу были фотки. Тебе станет лучше, если ты их увидишь?

– Думаю, да, – лепечет она, вытирая слезы.

Не знаю, почему, но мне хочется, чтобы она улыбнулась, однако пока ничего не выходит. Примерно минуту она смотрит в зеркало, не двигаясь и продолжая дрожать.

Когда кажется, что она уже успокоилась, по щекам стекают новые слезы. Ну твою же мать!

– Лоис. – Я присаживаюсь рядом.

– Не сейчас, Лейн. Пожалуйста, оставь свои издевки до завтра.

– Я и не собирался.

– Ну да, конечно…

– Если хочешь знать, Джульетт нигде не учится.

– Это ничего не меняет. – Она всхлипывает, зажмуривая глаза. – Это тяжело, потому что я не могу забыть ее лицо. Она – то, что Кирку действительно нужно. Мне и близко не стать такой…

– Что ты имеешь в виду?

– Он сказал… Он думает, что я…

Она замолкает и опускается на колени, как будто слова ее душат. Не понимаю, что мною движет, но я сажусь у нее за спиной, вытянув ноги в стороны.

– Забей, Разбитое Сердце.

Я кладу локти на колени и наклоняю голову, чтобы взглянуть ей в глаза.

– Я знаю, ты думаешь, что я выгляжу жалко…

– Позволь всему идти своим чередом. Хуже уже не будет. – Я осторожно толкаю ее плечом.

– Он сказал, что в универе много новых впечатлений, и что он не хотел бы ни о чем жалеть. Он считает, что у меня все слишком распланировано, и я слишком предсказуема, не такая худенькая и…

Я с удивлением слушаю этот бред, внимательно разглядывая ее в зеркале. Ну хорошо, она не так изящна, как девицы, с которыми я обычно отрываюсь – хотя они ни разу не пример. Но она и не полная. И с каких же пор, черт возьми, это стало причиной себя изводить?

– Твой Кирк – говнюк, – произношу я, делая акцент на последнем слове. – От его имени хочется блевать! Кииирк, – повторяю я несколько раз. – Как будто кого-то тошнит.

Я делаю вид, что меня сейчас вырвет. Она открывает глаза и начинает смеяться, так громко и неожиданно, что я подпрыгиваю. Удивительно, я первый раз слышу, как она смеется. Она, должно быть, тоже это поняла, потому что вдруг замирает.

– Мой брат Джеф сказал то же самое в прошлом году. Он был бы рад узнать, что его неудавшийся шурин меня бросил.

Это первое упоминание о ее семье. И, хотя меня так и подмывает расспросить о ней подробнее, я молчу. Не хочу, чтобы она стала спрашивать о моей. Это табу.

– Похоже, он занят другими делами, почему бы тебе не сделать то же самое, а? Почему ты тоже не хочешь наслаждаться университетской жизнью?

Она издает непонятный звук.

– Мне так не хватает Кирка… Я не знаю, кто я без него, – произносит она, опуская взгляд в пол. – Я выросла вместе с ним, я все делала для нас двоих, а сейчас растеряна. Я хочу вернуть жизнь, которой жила.

Она краснеет. Она только что открыла тяжелую правду. Я чуть не сказал, что это самое нелепое, что я когда-либо слышал. Я стараюсь не принимать близко к сердцу подобные истории, и вообще, обычно я плохой слушатель.

– Ты скоро забудешь обо всем, даже не заметишь. Ты только что поступила в университет, это лучшее время, чтобы отрываться!

Вау, какой болтун!

– Нет, ты не понял! – Она быстро мотает головой. – Я хочу вернуть жизнь с ним.

Ее губы повторяют фразу несколько раз, как будто это доставляет ей удовольствие.

– Вот, что я собираюсь сделать, – добавляет она тихо. – Вот, что я сделаю.

Я усмехаюсь, широко открывая глаза.

– Хочешь сказать, что готова удовлетворять его идиотские желания, лишь бы снова его завоевать?

– Угу.

– Лоис, это так не работает. Все встанет на свои места, поверь мне!

– Да что ты об этом знаешь? – восклицает она, бросая на меня злобный взгляд.

– Полегче, Разбитое Сердце! Я ничего не смыслю в отношениях, это правда, но не надо быть мастером психологии, чтобы понять, что твоя идея никуда не годится.

– Мне надо переодеться… – Она уже меня не слышит.

Я чувствую, как ее мозг закипает от мыслей. Она тянется за бутылкой водки, которую я оставил на полу, и с каждым глотком кивает головой. Похоже, она одобряет каждую новую сумасшедшую идею, возникающую в ее сознании. Я вздрагиваю, видя, как загораются ее глаза. Она выпивает еще, и я забираю у нее бутылку.

– Думаю, на сегодня достаточно.

Я взбалтываю остатки водки и проглатываю залпом. В этот момент наши тела соприкасаются. Лоис прислоняется ко мне, и ее волосы щекочут мой подбородок. Я чувствую запах ее шампуня, и внутри что-то сжимается. Без сомнения, виноват алкоголь.

Я собираюсь встать, но ее спина упирается в мою грудь, и я не решаюсь шевельнуться. Ее мозг все еще усиленно разрабатывает план, я уверен, она не понимает, насколько мы сейчас близки. Это не в ее стиле, и мы даже не друзья, она и я. Я просто жду момента, когда она отстранится.