Больше всех в «Эксперте» Сергея ненавидел мой отчим Герман Алексеевич Карпов. Они соперничали во всем: не могли поделить коллег, женщин, медицинский центр, который периодами превращался в арену, на которой сражались два гладиатора. От их сражений летели щепки, ломались судьбы, но они так и не смогли поделить свою нишу.

Я знала, почему Соня злилась на мой тайный роман. В выпускном классе у нее была любовь с вратарем школьной футбольной команды Мишкой Кузнецовым. Первая любовь, которая навсегда остается в памяти. А накануне выпускного бала наш отчим Герман Алексеевич Карпов крупно поссорился с родителями Миши. С Карповым всегда так – его либо боготворили, либо ненавидели. Оскорбленные поведением нашего отчима, родители отправили Мишку учиться в другой город – подальше от Сони.

Моя сестра очень долго не могла оправиться от предательства Мишки, а потом, будто свихнулась, повернулась на успешности. Соня окончила заочно институт бизнеса и права, параллельно открыла свое дело. За несколько лет она превратилась в безжалостную бизнес леди. Вокруг нее постоянно крутились мужчины, но ни я, ни мама, ни гадкий Карпов не могли вспомнить имени очередного Сониного поклонника. Мужчины были для нее чем-то вроде трофея.

Все семейные застолья заканчивались нашими шумными ссорами – две сестры никак не могли поделить право быть первой. Единственное, что нас объединяло – это обоюдная ненависть к отчиму, властному любимчику женщин. Вот и моя тайная связь с Бисаровым стала очередным камнем преткновения с Сонькой.

В «Эксперте» напряжение в отношениях между Бисаровыми и отчимом только росло. Оно достигло своего пика под Новый год. В командировку Сергей Бисаров отправился вместе с нашей мамой, на тот момент занимавшей в «Эксперте» должность заведующей отделением кардиологии.

«Эксперт» заключил какой-то выгодный контракт на поставку медицинского оборудования из Германии и теперь открывал филиал в области. Новые «Эксперты» росли по городу и близлежащим окрестностям, как грибы после дождя, и все благодаря связям Германа Карпова. Накануне отъезда мама разругалась с отчимом в пух и прах, а я сидела у красивой ели в просторной гостиной и ошеломленно посматривала на положительный тест – две полоски нависли надо мной, как страшный приговор. Я чувствовала себя так, будто натворила что-то очень нехорошее. Отчаявшись, отправила смс виновнику моего состояния:

«Сереж, я ребенка жду»

Через пять минут раздался тревожный звонок телефона.

«Ребенка?.. Нина, ты что?! Как мы умудрились? Предохранялись же» – кричал в трубку Сергей.

Помню, как бросило в жар.

«Ты не рад, да?» – спросила едва слышно.

«Еще бы! Под Новый год, и такой неприятный сюрприз!»

Помню его нервный смешок в трубку. Помню досаду в голосе. И мое молчание.

«Нин, ты же… не думаешь его оставлять?»

«Ты разве его не хочешь?»

«Не дури, Нина! Сама знаешь, какие напряженные отношения в центре!»

Я знала. Кучка напыщенных врачей высшей категории во главе с Сергеем строила из себя аристократов и постоянно конфликтовала с моим отчимом – ушлым скользким дельцом с огромными связями.

«У нас в клинике работают первоклассные специалисты! На раннем сроке даже ничего не почувствуешь! Я приеду и обо всем договорюсь! Никто ничего не узнает!» – продолжал агитировать меня любимый Сережа. А потом вдруг добавил:

«Нина, ты должна понимать: если ты решишь оставить ребенка, я его не признаю. Не тешь себя надеждой, что я изменю свое решение».

В планы всеми любимого главврача Сергея Бисарова не входили серьезные отношения с кем бы то ни было. Я не стала исключением.

Я сидела под сверкающей огнями елкой в огромном доме отчима Германа Карпова и давилась рыданиями. Мысль о том, что мне придется убить ребенка от мужчины, которого я полюбила больше жизни, уничтожала морально. Как решиться на убийство беззащитного существа, с некоторых пор поселившегося у меня внутри?!

Как не рыдать, если моя сестра оказалась права?! Я – неудачница, очередная подружка главврача, которая по неосторожности залетела под Новый год!

…В тот Новый год мама и Сережа не вернулись домой. Набирая высоту, небольшой самолет частной авиакомпании, на котором они везли очень большую сумму денег и документы, потерял управление и рухнул на лесополосу недалеко от жилых микрорайонов.

Самолет выгорел дотла. Никто не выжил. В один день я осталась без отца своего будущего ребенка и без мамы.

Та зима прошла, как в тумане. В одно мгновение моя жизнь превратилась в пепел, и мне казалось, что от горя я потеряла разум. Я искала Сергея глазами – в толпе среди прохожих, в шумных коридорах медцентра. Вздрагивала, когда открывалась дверь его кабинета. Но вместо статного Бисарова из кабинета генерального директора чинно выплывал мой отчим. Золотая табличка сменилась. Теперь на ней сияли регалии Карпова, а он сам светился от важности – несмотря на потерю огромных средств, ему наконец удалось сломить сопротивление аристократической элиты медцентра и подмять ее под себя.

После трагедии Бисаровы уехали в Москву, к старшему сыну, и Карпов окончательно расслабился. Он взял управление компанией на себя. Смерть моей мамы никак на нем не отразилась. Единственным человеком, которого он начал опекать с двойным энтузиазмом, была я. После смерти мамы отчим кружил надо мной, будто коршун, и это пугало еще сильней, чем растущий внутри ребенок.

Шли дни, срок беременности становился все больше, а я никак не решалась выполнить последнюю волю Сережи.

Не желая назойливой опеки отчима, в конце той зимы я переехала к сестре. Скрыть от нее мое состояние не получилось.

«Какой у тебя срок?» – нависая надо мной в ванной комнате в первый же вечер после переезда, хмуро поинтересовалась она.

Тщательно прополоскав рот, я подняла на нее измученные глаза.

«Не знаю… Примерно три месяца. Я к гинекологу не ходила».

Соня едко хмыкнула.

«И что ты планируешь делать?»

«Сережа его не хотел», – сказала и вздрогнула.

«Конечно, он не хотел! Ни один нормальный мужик не хочет вешать колодку на глотку! Особенно, от тех, кто в одной лодке с Карповым!»

Я опустила глаза, не в силах выдержать взгляд сестры. Правда больно уколола в самое сердце: не было бы у нашей с Сергеем истории никакого будущего. Такие, как он, никогда не женятся на таких, как я.

Сонька вдруг вздохнула и устало махнула рукой.

«Оставь», – буркнула едва слышно.

«Что?»

«Оставь ребенка!»

«А Сережины родственники?! Если они узнают, что я ребенка оставила?!»

«Мы им не скажем».

«А если они догадаются?»

«Кто знал, что у вас с Сережей роман?»

«Никто. Только его старший брат. Он однажды нас видел, но, кажется, принял меня за девушку легкого поведения».

«И почему меня это не удивляет?»

«Не говори так! У нас все было серьезно!»

«Так серьезно, что его старший брат принял тебя за гулящую девку? Ты слишком расслабилась, сестренка! Мало, что ли, у привлекательного главврача было подружек? Поверь, никому не интересно, от кого ты нагуляла ребенка! Тебя в «Эксперте» никто не замечает, Нина! Тебя и на рабочем месте держат из страха перед Карповым! Успешной бизнес-леди из тебя все равно не выйдет, а сделаешь в первый раз аборт, и больше не сможешь забеременеть. Может, хоть мать из тебя получится путевая?»

«Ты же… этого не делала?» – испуганно взглянула на сестру я.

Помню, как она передернула плечами и достала сигареты.

«Не важно», – отмахнулась болезненно.

В ванной комнате воцарилось молчание. Едкий дым от сигареты заполнял маленькое помещение и мешал дышать, но я продолжала стоять у раковины. Тошнота накатывала волнами, а я никак не могла заставить себя уйти. Меня осенила догадка: все Сонины достижения – они не от хорошей жизни. Натворила она дел в тайне ото всех, вот и расплачивается теперь одиночеством и показной успешностью.

«Оставляй. Магазин достаточно приносит, на ребенка хватит. Вырастим его вместе», – грубо буркнула Соня. Часто заморгала, резко потушила сигарету о край раковины и вышла, громко хлопнув дверью ванной комнаты.