Старик застыл, а внутренне возликовал. Наконец-то я уел этого старого засранца, а то он меня уже порядком утомил.
– Прошу прощения, молодой господин, – поклонился Рон, – я переволновался за вас. Каковы будут распоряжения?
– Подготовь этому господину комнату, – распорядился я, – и что-нибудь из одежды. Ты же видишь, он был в дороге и немного поистрепался. Так что пока готовится ванная, мы пойдём и что-нибудь перекусим.
Я прошествовал мимо согнувшегося в поклоне старика прямиком на кухню, боковым зрением уловив изменившееся выражение его лица.
На кухне царствовал Бикрос. Накачанный громила, он, кроме своих несомненных поварских талантов, обладал ещё и неплохими способностями воина-мечника. Впрочем, как я слышал, по совместительству наш шеф-повар подрабатывал у папеньки заплечных дел мастером, и тоже слыл весьма компетентным специалистом. Блин, повар-палач. Охрененное сочетание. Я как-то видел, как он разделывал свиную тушу. Да, дело своё знает, ничего не скажешь. Если он так и с людьми обращается… Бррр.
– Привет Бикрос, – поприветствовал я. – Сообразишь что-нибудь перекусить?
Бикрос с рассеянной улыбкой точил ножи. Он был так поглощён своим занятием, что не обратил на мои слова никакого внимания. Он что, так медитирует что ли? Я подошёл поближе и рявкнул ему в ухо:
– Бикрос! Подъём! Выходи строиться!
Повар издал странный звук и подпрыгнул. Оглядев мутным взглядом кухню он узрел одиноко стоящего Чхве, и, решив, что это он, нахальный чужак, прервал его сладкие мысли, взревел, запустив ножом в бедолагу.
Тот, не будь дурак, изловил нож и, скрутив руками какую-то кунгфушную комбинацию, принял боевую стойку.
– Бикрос! – взревел я на всю мощь своих лёгких. – Стоять! Фу! Место, место!
– А? – очнулся боевой повар. – Молодой хозяин, это вы что ли?
– Ты что творишь? – напустился я на него. – Напал на моего гостя, игнорируешь мои приказания. Это что за поведение?
– Простите, молодой хозяин, – сконфузился верзила, – я отвлёкся и не заметил.
– Я вошёл, поздоровался, – продолжил гнуть свою линию я, – попросил нас покормить. И что я вижу? Неприкрытую агрессию. Ты опозорил мою семью перед гостями!
– Простите меня, хозяин Кайл! – Бикрос рухнул на колени, разбив лбом в щепки неудачно подвернувшийся табурет. – Я готов понести любое наказание!
– Сделай пожрать, – смилостивился я, – а там посмотрим. Впрочем, ладно, я сегодня добрый. Если будет бифштекс, вроде вчерашнего, ты прощён. И да, гостю положи побольше, он сильно голоден.
Бикрос поклонился, бросил злобный взгляд на Чхве и принялся готовить. Нда. Кажется, отношения между Героем и его верными спутниками не задались с самого начала. Придётся над этим поразмыслить, да и поработать тоже.
Поужинав, я распорядился прислать целителей Герою, а сам отправился спать. Пусть потусуется среди своих будущих сподвижников, глядишь, притрутся друг к другу, а у меня на завтра совсем другие планы, ещё грандиознее сегодняшних.
Проснувшись поутру (часов около одиннадцати), я быстро позавтракал и удрал в город, отвертевшись от Рона и кареты. Сегодня моей главной целью станет получение той самой «древней силы».
Мне повезло. Прямо здесь, в Вестерне, росло одно чудо-дерево, прозванное «деревом-людоедом». Подходить к нему считалось смертельно опасным, и, причем, не без оснований. Вот только на самом деле людоедом оно не было, ему просто очень хотелось жрать, и совершенно неважно, будут это люди, или, к примеру, хлеб.
Так что задача была проста: накормить дерево до отрыжки, чтобы оно отрыгнуло мне эту самую «древнюю силу». Откуда я это узнал? Странный вопрос. Из второго тома ранобэ, конечно.
Народ в городе шарахался от меня как от прокажённого. Я забежал то в одну хлебную лавку, то в другую, то хозяева этих заведений предпочитали делать вид, что они сегодня закрыты. Я уже начал заводиться, но решил в последний раз уладить дело миром.
– Видишь золотой? – я покрутил перед носом пекаря кругляш. – Он станет твоим, если продашь мне хлеб. Хлеб. Понимаешь? Штука такая, её из теста делают. Слышал, наверное?
Хлебопёк лишь тупо кивал. Я вздохнул. Ну ладно, если ты сам напросился…
– Молодой господин! – раздалось из лавки через дорогу. – Если вы ищете хлеб, то я могу его вам продать.
Я обернулся и увидел девчушку приятной наружности в простом льняном платье.
– Вот, – я повернулся к тупому хлебопёку, упустившему сделку века, – видишь, как надо вести дела? Учи, дурень, навык «Свободная касса».
Я вышел вон, пересёк дорогу, и вошёл в лавку бойкой девицы.
– Сколько хлеба желает молодой господин? – осведомилась та.
Я выложил на стол пять золотых монет. Глаза девицы округлились.
– Вот примерно на столько, – ответил я.
– Но… – произнесла та. – Это весь наш сегодняшний запас… Да и то, на пять золотых не потянет…
– Если ты быстро всё упакуешь, то так и быть, оставь сдачу себе. Пусть это будет премией за расторопность, – милостиво разрешил я.
– Будет исполнено, молодой господин, – просияла девушка. – Сейчас всё сделаем! Барт, Куц, сюда, быстрее! Надо помочь!
В лавку влетели два мордоворота с очень озабоченными мордами, но увидев меня, спокойно стоящего у прилавка, недоумённо застыли.
– Чего встали, увальни! – всплеснула руками девушка, – быстро упаковали весь сегодняшний запас хлеба! Вы что, не видите, молодой господин ждёт.
Те тупо посмотрели на неё, на деньги, и, кивнув, убежали исполнять, и минут через десять я стал обладателем огромного мешка хлеба и тележки, взятой на прокат у этой же милой девушки.
Мой путь лежал в трущобы. Они тут имелись, как и у любого фэнтезийного города. Впрочем, не только фэнтезийного. Чисто теоретически, трущобы – опасное место, так оно было и в Вестерне, только вот меня в этих местах неплохо знали. Прежний я любил устраивать запои, и в состоянии сильно алкогольного опьянения ходить бить морды местным гопникам. Интересное дело, в трезвом виде Кайл был тише воды, ниже травы, но стоило лишь набухаться, и всё. Неуправляемый берсерк. Может это какие-то подавленные комплексы, хрен знает, я не знаток психологии.
Одним словом, в трущобах меня знали, помнили, и предпочитали убраться с дороги, так что я с грузом хлеба без особых препятствий дошёл до небольшого холма, на котором росло дерево-людоед.
Я подошёл к гнилому забору, окружавшему дерево, попинал ногой старые доски, и, убедившись, что это полная трухлятина, начал отдирать одну за другой.
– Братик, – раздался детский голосок, – ты собрался идти туда? Не надо, ты умрёшь.
Я повернулся и увидел рыжую девочку, лет десяти, в драном платьице с заплатками. За руку она держала своего брата, лет восьми, в такой же драной одёжке. В отличие от своей сестры-шатенки, пацан был сер и неказист, и лишь ясные голубые глаза выделялись на неприметном фоне.
– Это дерево-людоед, – продолжила девочка. – Оно тебя съест.
Я вздохнул. Вот только советчиков мне здесь не хватало. Вытащив две булки, я протянул их ей и её брату. Пусть лопают, пока рот занят, давать дурацкие советы они точно не смогут.
– Вы голодны? – тоном доброго дедушки-мороза спросил я. – Ешьте, ешьте.
И заткнитесь, пожалуйста.
– Вшо равно не хоши, – девчонка вгрызлась в хлеб. – Шовшем плохо будшет.
Я решил проигнорировать надоеду и уставился на дерево. Дерево как дерево, зелёное, только вокруг ни травинки, ни птички, ни насекомого. И да, в самом дереве дупло, размером с голову взрослого человека.
Из дупла сочилась тьма.
Я оторвал от булки кусок и запустил прямо в дупло. Хлеб исчез, даже не долетев. Отлично, это именно то, что мне надо. Операцию «Накорми злобное дерево» объявляю открытой.
Я потратил больше часа, скормив этой сволочи весь свой запас хлебобулочных изделий. И знаете что? Ничего. Совсем. Скрипнув зубами, я совершил второй заход к пекарям и даже третий.
Хоть бы хны. Разве что тьмы стало сочиться уже поменьше.
