- Твою мать! - синеволосый оперся о “плот” и с трудом, так как ноги уже полностью онемели, принялся забираться на кусок двери, но та вновь наклонилась. В глазах Дайки плескалось сожаление, лицо выражало крайний страх и отчаяние. Кагами глубоко вздохнул и опустил ногу в воду, подвигаясь ближе к краю так, чтобы спасительный “кораблик” вновь принял горизонтальное положение. Проделав нечеловеческий труд, Аомине закинул одну ногу на дверь, медленно, но уверенно подтягивая вторую ногу. - Слава богу… Ты что, сдурел? А ну живо вытащи ногу из воды!

- Если я так сделаю, то мы с тобой пойдем на дно. Не волнуйся, я буду время от времени поднимать её, - красноволосый повернул голову к Дайки. Вода тоненькой коркой льда покрыла кожу парня, придавая ей мертвецки-бледный оттенок. Только глаза, подобные двум рубинам, полыхали в ночи. Тело начало дрожать. Только сейчас до Кагами стала доходить бедственность их положения. Они посреди Атлантического океана, ночью, лежат на куске двери, шлюпки переполнены. Шансов никаких нет.

Ночь опять выдалась на удивление спокойной. Совсем небольшие волны слегка покачивали обломки некогда непотопляемого “Титаника” и людей, которые погибли из-за самоуверенности капитана и акционеров. В этот момент, когда крики и мольбы о помощи полностью утихли, и вода стала кладбищем, совершено все равно, кто виноват, потому что неисчисляемое количество людей уже никогда не вернётся домой, не попытается воплотить свои мечты в жизнь. Двое парней лежали на куске дерева, они были похожи на множество людей вокруг - такие же бледные, пустые глаза, только редкое дыхание отличало их от погибших. Карминовые глаза, на дне которых тлел огонек надежды, смотрели в ночное небо. На темном, фиолетово-пурпурном небосклоне отчетливо проглядывалась полоса Млечного пути, придавая куполу синеватый оттенок. Разноцветной россыпью мелкий бисер небесных светил устроил иллюминацию, будто выражая свое соболезнование трагедии. Примерзшая к телу одежда казалась второй кожей. Уже не было никаких сил терпеть, сила воли достигла своего предела.

- Больше не могу, - прохрипел Тайга, отдавая последние силы, чтобы посмотреть на Аомине, который был похож на фарфоровую куклу.

- Сейчас, еще немного, - сиплым голосом смуглокожий старался сохранить этот небольшой огонек надежды, - и они вернутся, еще немного.

- Я не чувствую тела, - с каким-то равнодушием констатировал факт Тайга. - Не так я планировал уйти из бизнеса отца. Совсем не так… Хотя, до слез абсурдно, но я ни капли не жалею. Лучше провести минуты так, как ты всегда хотел, нежели век взаперти обязанностей, повешенных на тебя ненавистными людьми. Боже, как же я ненавижу своего отца!

- Побереги силы, - речь о том, что они еще пригодятся, резко прервалась. Глаза Дайки широко раскрылись, и он, попытавшись что-то крикнуть, издал лишь подобие выдоха, после принялся искать другой выход. Кагами даже хватило сил, чтобы изобразить на своем лице удивление, когда Аомине прыгнул в воду и поплыл.

- Ты что делаешь? - эти слова замерли, когда парень увидел лодку, плывущую рядом. А потом громкий свист. Оказывается, смуглокожий спрыгнул в воду, чтобы вырвать у одного из обслуживающего персонала свисток.

- Люди! Двое! Там двое! Живо разворачиваемся! - шлюпка повернула к парням. Тайга посмотрел в глаза Дайки. В них горел огонь жизни, который было тяжело спутать с чем-либо другим. Кагами не знал, что чувствует. Как ни странно, но радости не было. Облегчение. Это самое удачное слово…

***

- Вот, в общем, и вся история. - Тайга потер виски от усталости, он так не любил копошить свою память, а тут его просто вынудили вспомнить практически все. - Вот теперь у меня заболела голова. Вы что это такие ошарашенные? Я не стал вам рассказывать, как нас спасли, это не особо интересно.

- Невероятно, - только и смогла сказать журналистка, - я и предположить не могла, что за всем эти глупым слухом про “Сердце океана” стоит глухота двух проституток. А людям бы лишь придумать что-нибудь!

- Ну не надо так категорично, из этих двух проституток выжила только Момои, она действительно неплохой человек, и судьбу свою не сама выбрала… обстоятельства, обстоятельства, - Кагами посмотрел на часы. - Ох, ребята, не хочу я вас никуда торопить, но мне тут еще надо пару дел сделать.

- А можно три вопроса? И мы уйдем сразу же! - журналист закричал от перевозбуждения, на что Кагами жестом показал не шуметь и кивнул головой. - Первый вопрос, имеем ли мы право действительно написать эту историю в журнале? По-другому, так сказать, представить её.

- Ох, конечно, разрешаю, - Тайга встал и, хромая, поплелся к двери. - У вас осталось два вопроса. Я чувствую себя подобием джина.

- Вы хромаете из-за того, что ваша нога была в ледяной воде? - посетители поняли намек и тоже направились к выходу.

- Это очень долгая история, но истоки её берутся именно из-за того, что я держал ногу в воде, - Кагами открыл дверь. - Я думаю, вы понимаете, что хромая нога ничто по сравнению с жизнью любимого.

- Конечно-конечно, - журналисты вышли за дверь и развернулись лицом к Кагами. - И последний вопрос, как сложилась судьба Аомине Дайки? Где он сейчас? Правда ли он стал для вас путем к свободе?

- Даже не знаю, как вам ответить…

***

Тайга поднялся на второй этаж и, матерясь на чем свет стоит из-за боли в ноге, открыл дверь в спальню. Она преобразилась: солнечные лучи играли по стенам комнаты, неприятно били в глаза, отчего Кагами пришлось зажмуриться. То самое облегчение, которое проникло к нему в душу, вновь появилось, даря теплое ощущение нужности кому-то. Недолго мужчина находился в состоянии умиротворенности. Двойные брови свелись на переносице, глаза сузились, а в них загорелся подозрительный блеск. Тайга сцепил руки на груди и недовольно начал топать здоровой ногой. Наклонив голову вперед, будто сдаваясь, он глубоко вздохнул, набирая побольше воздуха в легкие и закричал:

- Вставай! Хватит спать! Солнце уже высоко! Пора помочь мне на кухне, скоро к нам придут гости! Ленивая задница.

- Ради бога, Тайга, еще десять минут, ради Бога…