— У тебя есть что-то теплое на осень? Куртка? — Стайлз поджал губы, будто его поймали с поличным за воровством батончика из супермаркета. Хейл сразу все понял и лишь дернул плечами. — Давай представим твое вручение Тони? Ты будешь настолько успешен, что сможешь отдать мне деньги и за куртку.
— Я не уверен, что актеры столько зарабатывают, — Стайлз заулыбался собственной шутке. Дерек лишь незаметно облегченно выдохнул. Парень начал проще принимать подарки. Это сильно сэкономит им время. — Ладно, давай выберем куртку. Буду как Скарлетт, подумаю об этом завтра. Пошли.
Стайлз нервно выдохнул, когда кассир озвучил цену в полторы тысячи долларов. Он наблюдал за действиями Дерека. Тот заплатил карточкой, будто ничего и не произошло. Дороже всего обошлись куртки. Вот вам и магазин для бедных. Хотя может быть Стайлз опустился на такой уровень, что даже подобные места казались роскошью. Они вышли под аккомпанемент гробовой тишины. Времени было примерно четыре часа. Дерек не мог найти поблизости часов, свой телефон он включать не собирался, а у Стайлза спрашивать неловко. Вдруг у него нет. Хватит акцентировать внимание на его бедности. Прикинув, Хейл вспомнил, что Лидия скорее всего появится здесь в течении двадцати минут. Она тоже получала смс с его кредиток. Нужно срочно уходить.
— Я обязательно тебе верну. Все верну. Не делай такое лицо, — Дерек уже и забыл, что потратил секунду назад полторы тысячи долларов. Видимо, боль от гнева Лидии отразилась на его лице. А как она отразится на его голове и ушах. Не хватало, чтобы Стайлз еще как-то неправильно воспринял его слова.
— Как тебе кеды? Удобные? — Дерек прервал начинающуюся сцену ущемленной гордости. Парень быстро сник и посмотрел на свои кеды с молниями. Они были действительно удобные и шли его новым джинсам. Тем временем мужчина вздернул бровь.
— Да, они как раз нужного размера и…
— Вот и закончили на этом. Не надо меня компрометировать, как корыстного человека. Я сам решил тебе их купить. Это моя ответственность, Стайлз. Тебе нравятся кеды? Их цвет? Размер? Вот и носи, — у него включился режим «крутой бизнесмен» и он четко с расстановкой начал говорить очевидные для него вещи. И ему повезло, парень расслабился. — Мой внешний вид это всего лишь логичная реакция. Я расплатился кредиткой. Скоро здесь будет отряд от моей секретарши. Нам нужно уходить. Любишь пиццу?
— Вообще-то у меня есть два сэндвича, — злобное лицо Дерека и закатанные им глаза доходчиво объяснили его мнение по этому поводу. И Стайлз реально позволил себе не беспокоиться. — Хорошо, хорошо! Кто в Нью-Йорке не любит пиццу? Можем сходить до моей любимой пиццерии. Когда у меня были дела получше, я туда иногда заходил.
— Отлично. Пошли.
Дерек спонтанно начал идти в нужную сторону и Стайлз негромко ойкнул, поспешил за ним. Они шли по извилистым улочкам, большим дорогам, многолюдным тротуарам и Хейл решил, что для бездомного нет длинного пути. Когда у тебя нет денег на дорогу и приходится ходить весь день на своих двоих рано или поздно прекращаешь считать остановки. Он был благодарен за смену одежды. В костюме эта почти часовая прогулка дорого бы ему обошлась. Стайлз двигался ловко, быстро и постоянно что-то рассказывал. Дерек просто старался поспеть за линией повествования и быстрым шагом. При всем при этом парень был нагружен сумками и старой гитарой.
— Ну вот и пришли. Быстрее, чем я ожидал.
Мужчина попытался сделать беспристрастное лицо. Стайлз повернулся в сторону Дерека, тот разглядывал кафе. Хейл мог сказать с почти стопроцентной вероятностью, Лидия сюда дорогу не найдет. Она и не сунется сюда никогда. Одна из букв надписи «Стефани» перегорела и как-то странно висела, не хватало, чтобы она еще упала им на голову. В дорогом костюме тут можно и ножом под ребра получить. Наверное, Дереку все же повезло, что его облило водой и вся наличка превратилась в кашу. Мужчина и не заметил, как Стайлз потащил его в сторону входа. Видимо, надоело ждать, пока он насладится видом.
Внутри все оказалось намного лучше, чем снаружи. В этом маленьком кафе, вероятно, хозяйка по имени Стефани работала сразу за всех. Женщина около тридцати, крашеная блондинка с явным итальянским акцентом ругалась с кем-то по телефону. Внутренняя часть кафе отличалась не хорошим ремонтом, а душой. Везде были развешаны плакаты, вероятно прикрывавшие облупившуюся краску, с каждой люстры свешивались самодельные украшения, стол за который сели парни был расписан вручную под абстракционизм, на каждой дырке в диванчиках наклеены подбадривающие надписи. Дерек смотрел на свою с каменным выражением лица: «Не потеряй свой шанс». В этот момент их отвлекла официантка-хозяйка-уборщица этого кафе.
— Стайлз, дорогой, ты не заходил ко мне уже тысячу лет. Я всегда готова угостить друга куском пиццы. Твои песни привлекают сюда много народа, — женщина говорила достаточно низким для женщины голосом. Стайлз как-то резко засмущался. — Сегодня я плачу за твою пиццу и не смей мне перечить. Он бывает такой скромный без причины, правда? Сэр, что вам?
— А что у вас есть из сладкого? — Стефани задала вопрос в воздух. Но Дерек точно уловил этот намек в его сторону. Из колонок заиграла знакомая песня «Queen», но мужчина не смог её вспомнить. — У вас есть гавайская пицца?
— О боже! Дерек! — Парень скривил лицо в максимальном отвращении. Хейл сделал непонимающее и виноватое лицо. — Это же настоящее извращение. Кто может заказывать сладкую пиццу?
— У нас есть фирменное мороженое. Его рецепт передавался из поколения в поколение в моей семье, но потом он потерялся. Помню только что-то о молоке и сливках, — Стайлз заулыбался, пока Дерек не мог понять шутку. — Сколько вам мороженого, сэр? Стайлз, я так и не услышала твой заказ.
— Я думаю, грамм триста, — Стефани что-то черкнула блокноте, потом посмотрела на парня, и они начали выбирать ему заказ. Он опять завис на нем. Дерек не любил словоохотливых людей, но в этом парне было что-то особенное. Они препирались с хозяйкой-уборщицей-официанткой пять минут. Женщина могла не беспокоиться, Хейл планировал оплатить заказ. Когда они все же сошлись на двух больших кусках пепперони и средней коле, Дерек привлек к себе внимание. — Можно в мои три куска двойную порцию ананасов? И кофе… С мороженым.
— Иногда мне кажется, что у меня не итальянский ресторан. Моя покойная тетушка явно не гордится там за меня. Постараюсь успеть все за двадцать минут. — А потом она ушла. Видимо, отдавать заказ повару, а может и сама готовить.
— Я даже не знаю, можно ли тебе теперь доверять. Люди, заказывающие гавайскую пиццу, навсегда попадают в мой черный список. Что ты любишь еще кроме этого? Бандажи? Насилие? Утку по-пекински? Бои без правил? — Дерек приложил все усилия, чтобы не покраснеть и не сломать голову почему в ряд с насилием попала утка по-пекински. — Чем ты занимаешься по жизни? Я показал тебе свой род занятий.
— Я офисный работник с высокой занятостью. Очень высокой, — Дерек отвернулся к окну, вспоминая кипу бумаг, которая скопилась на его столе. Ему не хотелось говорить о семейном бизнесе. Он вообще был очень удивлен, что Стайлз не узнал его в лицо. Пусть пока будет так. — У меня не очень много выходных в год. Центральный парк открылся мне только сегодня.
— Жесть, чувак. Каждый человек в Нью-Йорке сразу идет в Центральный парк! Ты не только работаешь в своем офисе, ты там живешь! Я думаю, город ты и вовсе не знаешь, — Стайлз был по-настоящему удивлен. — А что насчет твоей семьи? Она же у тебя есть? Правда?
— Да, — Дерек вздохнул. Стайлз рассказал все свои семейные подноготные в первые десять минут общения, ему стало стыдно. — У меня мама, одна младшая и одна старшая сестра, два младших брата и один старший. Есть дядя и тетя, отсюда три двоюродных брата и сестры. Есть пока что один племянник. Пока что. Старшая сестра планирует еще. Может еще пятьдесят детей. У нас культ семьи.
— Мне кажется, это еще не конец.
— Да, это не конец.
I like that you’re broken
