– Светлана! Внученька! Пичужка моя синеокая! С тобой всё хорошо?!

– А? – Девочка проморгалась и уставилась на деда. – Дедушка, со мной-то всё нормально. А вот это что такое сейчас прилетело?

Мороз обнял её, прижимая к своей белоснежной пышной бороде и облегчённо выдохнул.

– Хвала богам всем. – И, отстранившись, сказал, заглядывая в перепуганные глазёнки: – Будь здесь. И ничего не бойся. Я сейчас… Сейчас я… Сейчас я этим сосулькам переросшим такое сияние устрою, что никакое полярное им в жизни больше не понадобится. Не могли обождать чуток…

Последние слова старец произнёс уже, видимо, сам себе, подбирая посох и вставая во весь рост. Но Светланка всё равно расслышала. Потом он сделал шаг, другой от саней и вдруг вырос раз так в пять. Движение посоха – и снег из возка, точно живой, взметнулся вверх весь, до последней снежинки, и обрушился лавиной на старого волшебника. Девочка зажмурилась, ожидая, что и её сейчас засыплет белым ледяным сугробом, но холод только немного тронул её лицо и отхлынул. Светланка открыла глаза и остолбенела.

Перед ней теперь стоял вовсе не знакомый дедушка Мороз из сказок и открыток её мира. Это был суровый могучий воин, витязь в серебристо-ледяной кольчуге и остроконечном шлеме, с густой белой бородой, надёжно скрывающей по своими волнами широкую грудь. В левой руке по-прежнему сжимал он свой посох, в правой же грозно сверкал гранями узкий прозрачно-льдистый меч. И всё это величие было намного выше обычного человеческого роста.

– Тридцати трёх богатырей не хватает, – ошалело прошептала девочка, почему-то вспомнив картинку из книжки, ту самую, где, по словам Пушкина, «люди из моря выходят».

В этот момент Мороз неожиданно вскинул руку с посохом, словно закрываясь щитом, и ещё один снежный комочек разбился о воздух прямо перед ним и осыпался у ног. Тут чародей сделал короткое и резкое движение, будто указал на кого, и с навершия сорвалась ослепительная бело-голубая звезда. Светланка проследила взглядом за её стремительным полётом, но столкновения с преградой не увидела. Потому как так же стремительно спряталась за борт саней, разглядев наконец нападавших. Но любопытство оказалось сильнее, и девочка снова осторожно высунула нос из-за возка.

Среди деревьев и камней, пригибаясь и прячась, смазанными тенями скользили призраки, ростом чуть повыше нынешнего деда Мороза-воина. И было их много, очень. Девочка насчитала двадцать, примерно, фигур, осторожно, перебежками приближающихся к ним. Вот один из ужасов резко выскочил на открытое место, крутанул кистью руки и размахнулся, намереваясь запустить в Светланкиного заступника мгновенно соткавшийся снежный ком. Но внезапно в грудь его ударила чародейная звезда. Призрака на пару секунд заволокло снежным облаком, а когда оно рассеялось, тот остался стоять неподвижном ледяным изваянием, с отведённой назад одной рукой и громадной палицей в другой. Грудь замороженного исполина закрывал матовый доспех, на плечах была накинута кипельно-белая шкура какого-то животного, а голову венчал устрашающе рогатый шлем, закрывавший половину лица. И всё это можно было бы назвать удивительно, необыкновенно красивым и по-своему завораживающим, если бы не голубой нечеловеческий цвет кожи, яростно светящиеся, не имеющие ни радужки, ни зрачков глаза, сквозь которые будто смотрела в этот мир холодная сжигающая всё вокруг звезда, и застывший на лице у великана оскал, от одного вида которого душа скоренько собрало вещи и убежало прятаться где-то в одной из пяток. А сердце, наоборот, рвануло в голову и, выбивая набат в ушах, орало мозгу: «Бежим!!!»

Краем глаза Светланка увидела ещё два снежных шара, несущихся в сторону саней, а следом чуть в стороне тонко зазвенело, и из-за высокой скалы, блеснув в здешнем свете острыми гранями, неожиданно вылетел целый рой ледяных игл.

– Дедушка! Справа! – закричала перепуганная человечка.

Чародей тут же развернулся, провернув со своим мечом нечто такое, что девочка разглядеть не смогла, одновременно вонзая свой посох глубоко в снег под ногами. Осколки игл разлетелись сверкающим веером, но Светланка на это уже не смотрела, потому как внимание её было приковано к трём скакунам. Точнее, скакунищам или как там можно назвать коней высокой с двухэтажный дом, которые, встав на дыбы и оглушительно заржав, играючи разбили копытами как раз подлетевшие снежки.

– Подсобите, родимые! – гулко крикнул Мороз, хватая посох и припадая на колено. Сжатый на древке кулак резко вылетел в сторону скалы-предательницы, и спустя всего мгновенье невидимая сила вонзилась в каменный бок, разнеся преграду ко всем снежным демонам. Прятавшийся за ней великан неверяще высунул голову из-за оставшегося скального пня и тут же поймал ледяную звёздочку – подарочек от деда Мороза, погрузивший его в состояние неподвижного стояния.

Кони-переростки в это время тоже забавлялись как могли, играя в догонялки с петляющими от них среди деревьев снежными воинами, хоть и не имея возможности огреть вёртких врагов своего хозяина копытом про меж рогов в прямом смысле слова, но зато то и дело норовя цапнуть их за… что-нибудь помягче. Благо, роста они теперь были как раз подходящего.

Светланка, закрыв лицо ладонями, тяжело и быстро дыша, спряталась за борт саней, просто не веря, что всё это происходит на самом деле, а не во сне. Хотя, может, всё-таки во сне? Девочка быстро стянула рукавичку и изо всех сил ущипнула себя за руку. Боль была острая и настоящая, заставившая маленькую путешественницу негромко вскрикнуть. На глаза навернулись слёзы, но проснуться так и не удалось. И в этот момент за их радужной пеленой среди деревьев ей показалось движение. Светланка сначала замерла от ужаса, но неожиданно поймала себя на мысли, что движение-то было маленьким и слишком незначительным для заходящего за спину сказочному воителю великана. Скорее оно было похоже на спрятавшегося за древесным стволом обычного человека. Девочка бросила взгляд на уже невесть сколько кипящую рядом битву исполинов. Счёт времени был давно потерян. Минуты слились в часы. Часы же сжались до мгновений. Окружающий ландшафт пополнился ещё несколькими живописными статуями, одетыми примерно одинаково, но вооружёнными кто шипастыми шарами на цепях, кто огромными топорами или секирами или ещё каким-то оружием, названия которого она не знала. И образы некоторых замерших истуканами изваяний было дополнены копнами торчащих словно связки сосулек бородами.

Светланка снова взглянула на деревья, прячущие за собой невысокого наблюдателя. Она колебалась всего минуту, а потом вдруг, оглянувшись и улучшив момент, когда, как показалось, ей ничего не грозило, быстро помчалась туда, где надеялась застукать неизвестного. Каково же было её удивление, когда за заветным стволом никого не оказалось. И следов тоже никаких не было. Прижавшись спиной к жёсткой коре, девочка перевела дух и огляделась по сторонам. Никого.

– Да быть не может! – нахмурилась она. – Мне же не померещилось! – И сразу гаденькая мысль закралась ей в голову: «А вдруг? Со страху ещё и не такое привидится!»

Светланка разозлившись сжала кулачки, устремив взор себе под ноги, и вдруг заметила, что снег прямо перед ней еле заметно словно поднимается как примятая лёгким шагом трава. Девочка протёрла глаза и присмотрелась снова. Нет, всё так и есть, пушистый покров расправлялся и разглаживался, торопливо скрывая от посторонних глаз чьи-то едва заметные следы. Что-то встрепенулось в детской груди, словно толкнуло вперёд, и она быстро, но осторожно, то и дело оглядываясь по сторонам, направилась вглубь леса, ведомая почти исчезнувшей из виду «дорожкой».

Однако особо далеко идти ей не пришлось. Звуки битвы ещё были слышны, но уже не так оглушающе и страшно, что застывала кровь, когда Светланка вдруг расслышала голоса. И их обладатели явно спорили о чём-то. Их язык показался девочке странным, но каким-то чудесным образом она его понимала.

– Я же предупреждал, что ничего хорошего из этого не выйдет, – говорил один. – Вас там не было, и вы не видели, что они устроили. Теперь туда сунуться – настоящее самоубийство. Кроме того, девчонка ни на шаг не отходит от саней…