- Ты мой раб! Встань на колени!

  Юнга неохотно встал. Женщина схватила мальчишку одно рукой за волосы, а другой стянула с себя трусики. И решительно ткнула голову юнги Джима себе между ног, проревев:

  - А теперь полижи мою киску!

  Мальчишка со вздохом принялся работать языком. Он это делал в первый раз в жизни. И ему было противно, он чувствовал в себе унижение. И к горлу подступала тошнота, правда женщина перед прогулкой приняла ванную. Ее лоно казалось на вкус языка немного солоноватым. Мальчишки-невольники подняли головы, и стали хихикать. И тут же на их голые спины обрушились кнуты надсмотрщиков. Один из ударов пришелся так ловко между острыми лопатками одно из подростков, что полилась кровь. Да и другим мальчишкам пришлось несладко. И он с криками и стонами опустили под выкрики надсмотрщиков головы и снова стали усердно работать. Женщина, видя эти сухие, загорелы, юные тела, ощутила прилив возбуждения и застонала. Язык не слишком умело ее тоже возбуждал. И в лицо Джиму брызнула влага, выделения кончившей в оргазме молодой женщины.

  Мальчишка машинально облизнулся, затем у него затошнило. Женщина кивнула:

  - Молодец, это ты делал хорошо! Не смущайся, давай спусти шорты.

  Джим покорно скинул, свой нехитрый костюм. Они работают на жарком, тропическом острове полуголые. Живот юнги, был слегка впалым, но рельефным прессом. Кожа еще чистая. Мужское совершенство довольно крупное, но волосики на основании едва заметные.

  Женщина оттянула кожи и стала вести языком. Зверь моментально вырос в размерах. Джим сладострастно застонал.

  Женщина стала с энтузиазмом работать ртом. И ей это очень нравилось. Она заводилась, и стала постанывать сама. Джим же задыхался от возбуждения. Ему было очень хорошо. Женщина сунула свой палец между ноги и заревела от оргазма. И струя белого крема ударила ей в рот. Она жадно глотнула. Как это было ей приятно, и очень вкусно. Да нравиться сосать у пацана, когда пульсирующий стержень едва покрыт волосами.

  Джим тяжело дышал... Женщина погладила его. Сунула снова довольно дорогую, по тем временам редкую шоколадную конфету и проворковала:

  - Какой ты вкусный и сладкий... Мой мальчик я тобой довольна!

  Джим спросил с улыбкой:

  - Можно мне отдохнуть?

  Женщина строго ответила:

  - Нет работай дальше со всеми! Этой ночью у меня будет бал во дворце губернатора. В следующую, мы дадим тебе лишних час поспать, чтобы ты стал свежее!

  Юноша поклонился:

  - Воля ваша госпожа!

  И со вздохом отправился снова колупать лопатой. Юное, сильное, от природы здоровое тело привыкло к физической нагрузке, но было нудно и скучно. А разговаривать мальчишкам друг с другом нельзя - надсмотрщики наносят удары, причем весьма болезненные.

  Так что приходиться, чтобы хоть немного убить время, что-то рисовать в своем подростковом воображении;

  Вот он оказался рядом с Юлианом Отступником. Известный римский император в сражении с парфянами попал в тяжелое положение. Но наследники Цезаря сражались мужественно и отбросили парфян. Но сам император попал с небольшим отрядом в окружении отчаянно пытался прорваться к своим.

   Джим Хокинс выскочил на горячий песок. Мальчишка-терминатор сразу же сообразил, что это не совсем сон, тем более заныли еще не совсем зажившие волдыри на подошвах. Но рассуждать некогда - следует спасать императора!

   Пацан-рейнджер одним ударом в прыжке сбил пятерых парфян уже обложивших императора. Затем, Джим Хокинс, очень ловко подхватил оба меча и в ступил в брань. Первые четыре воина-перса упали со срубленными головами. Затем мальчишка метнул кинжал босыми пальцами, и тот в полете перекрутился и, перерезал глотки троим лучникам.

   Джим Хокинс радостно воскликнул:

   - Это мужская битва!

   После чего перешел в решительное наступление. Его взмахи мечей были словно газонокосилка. Они рубили всех подряд, и рассекали конечности персов. Вот крупных начальник парфян пробующий достать императора сам потерял кисть руки. А затем и голову.

   Джим Хокинс метнул с вертушки ногами сразу пять кинжалов, и выкосил целую шеренгу лучников. После чего проорал:

   - Час фортуны! Настало время поиграть!

   И его мечи устроили стрижку парфянской армии. Предводитель армии царь Персии Индемон вылупил зенки. Полуголый, мускулистый мальчишка срубал всех подряд и усеивал все подступы к Юлиану трупами. Никогда еще повелителю Парфии не приходилось видеть столь лютого бойца. И то что это всего лишь безбородый юнец внушало серьезный страх.

   Вдруг действительно языческие Боги решили помочь Древнему Риму и вместо отступления, Юлиан вернул на Землю религию предков! И сейчас это или Геркулес, или сын Геркулеса сражается с парфянской армией.

   А Джим Хокинс все более и более входил в раж. Он метал тяжелые и острые предметы. Колол и разил врагов Древнего Рима, а его мечи казались неотразимыми молниями. Мальчишка-терминатор вдохновил и остальных римлян. С криками: Геркулес! Геркулес с нами! Они бросались на парфян удвоив утроим свои силы. Сражался и сам император.

   Юлиан был лишь чуть выше среднего роста, но отлично сложен, и красив. В момент гибели ему было всего тридцать два года, и не известно, что ждало бы Римскую империю далее проживи отступник по более. Но сейчас, похоже, парфяне подали назад, и начали пятиться.

   И остальное римское войско добавило жару. Царь Индемон попытался переломить ход битвы, и с отборной тысячей бессмертных двинулся в брань. Но в это заключалась его роковая ошибка.

   Джим Хокинс обратил внимания на очень крупного - выше Крысобоя ростом человека, в короне и плечами, словно шкаф в золотой кольчуге. И мальчишка, видя, как слушают приказы этого повелителя понял: пора действовать. И подхватил оброненный персом лук. Стремительно натянул его ногой, так что едва не лопнула тетива. А затем выпустил стрелу, мысленно сопровождая её полет.