– Будет приказ – припрусь, – спокойно ответил Тома. – А у сержанта амьенской полиции для вас послание от господина интенданта Пикардии.

Интендант полиции отнесся к этим словам с полнейшим равнодушием, но руку за письмом протянул.

Пока великий муж читал корреспонденцию, Вида оглядел кабинет. Большой, светлый, почти как у главы амьенской полиции. Только очень уж много позолоты. На мебели, на рамах крикливых картин с полуголыми бабами, даже на дверных косяках. Как правило, так обустраивали свои дома дворяне не наследные, купившие титулы. Или сам барон как раз из таких?

С другой стороны, какая разница? Сам-то Вида вообще никакой не дворянин, и никогда им не будет. Так что следует проявить почтение, куда деваться.

– Та-ак, – многозначительно протянул де Буко, закончив читать и недобро взглянув на полицейского. – Стало быть, господин королевский интендант изволил послать тебя в Кале делать нашу работу. А мы, стало быть, должны тебе помогать… может, задницу тебе подтирать, ну, или хотя бы башмаки чистить?

От такого тона Вида лишь зубами скрипнул. А что делать? Дворянин, барон, имеет право хамить. А его дело терпеть. Не нравится? Можешь катиться из страны к демоновой матери, туда, где с тобой как с человеком разговаривать будут. Только где ж такое место? Нет его под небом, а выше нам пока рано. Да и попадешь ли в рай, с такой-то работой?

Так что отвечать пришлось очень вежливо, спасибо Ажану… то есть его светлости виконту де Камбре – снабдил аргументами.

– Не надо ничего подтирать и чистить, ваша милость, достаточно передать мне материалы по убийству, а дальше мы уж сами, вот с господином унтер-офицером поработаем. Если выделите кого в помощь, будем благодарны. Да, и вот, извольте ознакомиться, – Вида передал еще один запечатанный конверт, – шевалье де Ренард вам письмо написал.

Тут уже поведение барона поменялось кардинально. Конверт от Ренарда он взял так, как лейтенант берет в руки приказ маршала. Вскрыл аккуратно, краткое послание читал долго и внимательно.

– Что же вы, уважаемые, с главного не начали? – В голосе господина интенданта прозвучал искренний укор. – Разумеется, любое содействие будет оказано! Вот только помощник… честно говоря, не представляю, кого вам и предложить… Наслышаны мы о чудесах в амьенской полиции, где сержанты звезды получают и вообще баронами оказываются, у нас-то попроще все, по старинке, можно сказать. Опять же дело ваше, если в нем такие люди заинтересованы… не дай бог, кто посторонний чего лишнего узнает. А наши-то, они того, языком потрепать горазды, особенно когда выпьют. Да вы и сами, сержант, – де Буко впервые обратился к Вида на «вы», – понимать должны. Впрочем, – интендант даже щелкнул пальцами, обрадовавшись внезапно пришедшей мысли, – есть вариант! Капрал Ферье! Ничего в нашем деле не понимает, ничего не умеет, служит всего неделю. Но! Младший сын богатого купца, весьма влиятельного в нашем городе. Послан отцом в полицию, чтобы здесь продвинулся и отсюда защищал интересы семьи.

– Кто? Папенькин сынок? Да Спаситель с вами, ваша милость, не будет у нас времени с ним возиться! – Вида оторопело уставился на собеседника. – Встречал я таких – все как один лентяи, хвастуны и зазнайки, он же все дело нам порушит! Да лучше никого, чем это чудо!

А де Буко, откровенно довольный своим решением, вальяжно прошел к рабочему столу и с явным наслаждением сел в кресло, только что не потянулся.

– Вот здесь вы неправы, сержант, – улыбка господина интенданта лучилась самодовольством, – именно Ферье будет бегать, как ошпаренный, по любому вашему даже не приказу, просто намеку. На лету все хватать будет. Потому что папаша сынку объяснил, что хотя тому и присвоили капрала за фамилию, но полицейским он должен стать настоящим, иначе толку от него семье будет мало. Доходчиво так объяснил – у господина капрала синяк под глазом до сих пор не сошел. Нет, более исполнительного помощника я вам точно не подберу. А уж умение хранить секреты – это у купеческих сыновей в крови, тут и вовсе можете не сомневаться.

С такими аргументами пришлось согласиться. Договорились, что на время работы в Кале сержант Вида расположится в кабинете по соседству с де Буко, предназначенном для заместителя интенданта полиции, которого пока не существовало в природе – мэрия, утвердив штатное расписание, денег на его оклад до сих пор не выделила. А как же, приезжий коллега и военный ищут похищенное письмо к самому господину адмиралу! Надо проявить уважение. А посмеемся потом, когда провалятся эти двое с треском. Почему провалятся? Да потому что в славном Кале такие дела никогда ничем хорошим не заканчивались.

Однако кабинет, следует отдать должное, оказался столь просторным, что в нем легко разместились три стола. Два заняли Вида и Тома, а за третий уселся Тео Ферье – худощавый русоволосый юноша, под левым глазом которого действительно просматривался не до конца сошедший синяк.

А первыми посетителями кабинета стали двое полицейских, те самые, что так негостеприимно встретили сержанта на стоянке дилижанса. Точнее, на том месте, где дилижанс остановился. Об этом они и рассказывали, сбиваясь, перебивая друг друга, стремясь угодить этому важному человеку, который разместился в таком важном кабинете. А они-то его за бродягу приняли, даже по ребрам ногой съездили… не дай бог, припомнит! Нехорошо-то как получилось.

Точно, припомнил! Вона как кулак мнет. Надысь ребята рассказывали – вышел этот сержант во двор, злой, как собака, поднял с земли кирпич да вдарил по нему ентим самым кулаком. Развалился кирпич. Страшно.

– Значит, эта, мы-то, стало быть, как вы уйти изволили… – После этих слов Вида демонстративно погладил пострадавший бок, чем еще более подстегнул желание сотрудничать у этих орлов правосудия. – Да, так вот, мы ножик-то тот подобрали: мол, чего ж ему на дороге-то валяться. Хороший ножик, вот, он у нас всегда с собой.

Один из горе-полицейских вытащил складной нож с кольцом на вершине сильно изогнутой рукояти, украшенной точеными роговыми пластинами. Очень широкое листовидное, бритвенной остроты лезвие, длиной чуть побольше ладони, таким не нанесешь уверенного укола, зато очень удобно резать.

– Его в Кастилии делали, точно, есть такой городишко, Альбасете, вот там их и делают, я точно знаю, – продолжил один из полицейских. – Все выкидухи, навахи по-ихнему, они из Кастилии, только в других-то городах они не такие, все больше пырять пригодные. Тока здеся все по-другому, так что, ежели человек к такой привык, его и дальше к ней тянуть будет.

Вида взял в руки необычное оружие, раскрыл, попробовал повертеть в руке.

– Только осторожней, господин сержант, – забеспокоился другой полицейский, – если лезвие неплотно защелкнуть, можно и без пальцев остаться. Вот, смотрите, как надо. – Он взял нож в руки и что-то с ним сделал, после чего раздался звонкий щелчок. – Все, теперь можно крутить-вертеть сколько угодно!

– Интересная штука. – Вида вновь поиграл ножом. – А что, в Кале много мест, где такие купить можно?

– Да мест-то много, только вот качество у них… того, никудышное. А вот чтобы такого же красавца найти… у нас, на рынке, таким товаром лишь старый Бенито торгует. Ну, может, еще у Силино неплохие клинки бывают, а так все; остальное так, ерунда, молодежи перед девчонками хвастаться. Смотрятся грозно да шикарно, а по сути – игрушки. Да вы не волнуйтесь, господин сержант, мы ж их обоих вот прям сегодня же расспрошаем, все вытрясем.

Это уже бравые полицейские говорили, резво пятясь назад. И, достигнув двери, дружно выскочили и рванули в город.

– Стой, куда… Ведь напортачите!

Да куда там, только сапоги прогрохотали по коридору. Исполненные энтузиазма орлы умчались окрыленными, в надежде оправдать и искупить. Одно им осталось непонятно – чего этот Вида прицепился к кучеру дилижанса. Мол, кто такой, где обычно останавливает свою повозку, в каком стойле держит лошадей, ночует ли в городе, всегда ли по этому маршруту ездит; да много еще вопросов им было задано. Зачем? А вот это двоих друзей и вовсе не волновало. Вообще, чем они полезней, тем лучше. Нет, ну демон их дернул тогда сержанту нахамить, да еще раненому, да еще по ребрам съездить. Чтобы такое забылось, надо очень постараться, чем они и решили заняться со всем пылом перетрусивших душ.