Раиса Крапп
Пересекающий время
Часть первая
КНИГА ПЕРВАЯ
Андрей Граф, хронотрансатор.
...в мире мало по настоящему страшного и вытерпеть можно почти все. Каждому посылается по силам, а слабому даруется избавление - смерть.
Библия
Внизу стремительно уносилось назад зеленое буйство перелесков, разноцветные цветочные поляны, белопенная кипень гроздьев агадуса. Его вездесущий горьковатый аромат, струящийся из крупных, снежно-белых чаш, проникал даже сюда, в глейсер.
Скоро блеснул купол хроноблока. Глейсер мягко опустился на круглую, залитую черным стеклопластом площадку. Кабина раскрылась и на Андрея хлынула одуряющая волна запахов. Сегодня они были куда острее обычного, так всегда перед грозой. И птиц уже не слышно - затаились, притихли в зарослях. Вдали уже перекатывался гром. Небо потемнело, налилось свинцовой тяжестью, и шпиль энергоприемника на его фоне казался ослепительно белым.
Андрей набрал на панели личный индекс, и створки бесшумно скользнули в пазах. Лифт опустил его в глубокую шахту - недра Планеты надежно оберегали чуткую аппаратуру хронотрансаторов. В длинном коридоре одинокие шаги отзывались гулким эхом, - сегодня в "царстве" Разведчиков не было ни души.
Ребята теперь далеко. Андрей мог быть с ними, если бы вчера, при консервации Блока не обнаружилась досадная неисправность. Чертыхаясь про себя, он приказал Стефану все оставить и возвращаться на Базу. Было неразумно задерживать весь Отряд из-за дурацкой поломки.
Линда пригласила всех к себе на ужин, который должен был знаменовать начало их отпуска. Здесь между шутками и смехом Граф обронил, что полетит следующим за ними рейсом. Ему пришлось в очередной раз убедиться, что бессмысленно пытаться морочить ребятам головы - его беспечный тон никого не ввел в заблуждение. Они уловили главное - не часто Андрей менял свои решения в последний момент, для этого нужна была Причина. Разведчики молча ждали, и только Стефан поддержал беззаботный тон командора:
- А я-то мучаюсь, как тебе сказать! Мне тоже надо... Знаешь, по материалам одного из последних моих сеансов у Хроносов такая запарка... Я на один день только, а? Позволишь?
- И не подумаю. Приказ по Отряду остается в силе, вы все в 8-00 и ни минутой позже покидаете Планету.
- А тебе, конечно, можно! - возмутился такой несправедливостью Стеф.
- Мне - можно. Еще вопросы есть?
- Ты не имеешь права. Завтра я в отпуске и мое время принадлежит мне, что хочу, то и делаю, хоть совсем здесь останусь. У меня и дел-то на полдня, разреши, Граф.
- Стеф, я имею на тебя прав больше, чем ты думаешь, это раз. Второе лично ты в отпуске с момента старта. И третье - я в курсе твоих проблем и решу их заодно со своими.
- Андрей, - негромко позвала Линда, - ты действительно хочешь, чтобы мы летели, а ты остался?
- Друзья мои, я только собирался вас проинформировать, никаких прений не предполагалось. И потом, разве я сказал, что остаюсь? Появились дела, которые требуют решения, но это всего несколько часов задержки.
Ужин заканчивали не в том настроении, в котором начинали. Они не любили случайностей. Разведчики-хронотрансаторы твердо знали, что существуют глубинные причинно-следственные взаимосвязи. Случайностей нет. Ничто не возникает сиюминутно и не обрывается во времени, каждое событие - звено бесконечной цепи.
* * *
У входа в камеру Андрей остановился. Сюда, в святая святых хронотрансаторов доступ был разрешен немногим - практически, только членам Отряда. Несколько секунд "мозг" контрольно-пропускного устройства считывал его и идентифицировал чуть ли ни до молекул. Потом тяжелая экранированная заслонка медленно отвалилась и, опустившись, стала наклонным трапом. Андрей поднялся в камеру. Она была невелика - не больше рубки малогабаритного орбитального корабля типа "Челнок", но для их работы хватало и этого. Основная группа историков-прикладников - Хроносы, как именовались они на профессиональном сленге - работала с пространством раз в пять побольше.
От общей энергетической системы Базы хроноблок отключили еще вчера, работала только внутренняя, автономная сеть, но Андрею больше и не надо было. Он привел систему в рабочий режим, ввел команду трансляции. Ну да, как раз то, что он предполагал - у блока фиксации координат "поехала крыша": пространственные позиции он держал мертво, а вот временные "текли" - на экране медленно переменялись цифры.
Андрей перевел координатор на стенд, выпустил микрокиберов-наладчиков, задал программу. Пальцы с привычной легкостью сновали по клавишам, будто жили и даже мыслили отдельно от него, Андрея; мысли шли двумя руслами, не смешиваясь и не мешая друг другу.
Они все же дождались, что Отряд в приказном порядке отправили отдыхать, - эксперт из Независимой Ассоциации по охране труда представил в администрацию анализ условий работы Разведчиков и свой вывод, что обстоятельства не требуют столь напряженного режима. Впрочем, Андрей и без них знал, что Отряду пора дать отдых - в ребятах ощущал нарастающую усталость, да и по себе чувствовал. Нервы не выдерживали нагрузок, бунтовали. Даже их психика, Разведчиков, запросила пощады: начались бессонницы, по утрам голова была тяжелой, ломило виски. Они, разумеется, сразу снимали эти неприятные ощущения, но их же совсем не должно было быть. Любой пустяк провоцировал вспышки раздражительности - такие сбросы они себе позволить не могли и отрицательным эмоциям не давали прорваться, загоняли их внутрь. Все это опять-таки давило на нервы и груз уже стал чрезмерно велик...
...Крошки-киберы светлячками ползут по схеме на экране, замирают время от времени, словно принюхиваются. Вот замигал один призывно. Подчиняясь команде Андрея, схема наплыла на экран - компьютер дал увеличение узла. На помощь первой рубиновой точке с периферии устремилось несколько киберов...
...Отдых и покой быстро приведут все в порядок. Только в самом начале надо будет время от времени делать над собой усилие, чтобы не вспоминать. Думать о солнечном янтарном побережье, о ласковом, в игристых бликах море, о горячем песке и изумрудной зелени. Наслаждаться воздухом, напоенном целительным запахом водорослей, ароматом цветов и фруктов (и гнать внезапно вспомнившийся запах крови и гари пожарищ). Да какие там воспоминания, когда сорвешься с глейсера и весь необъятный мир под тобой, весь мир и капризная опора - доска аэросерфера. Ветер упруго бьет в лицо, относит все заботы, оставляя азарт борьбы с ним и упоение победой. А когда опустится ночь, и ребята соберутся у костра (веселый танец его пламени так не похож на безумное буйство погребальных костров, на которых горят живые)... И в ночи будет звенеть гитара, и звезды осыпят небо, и вплотную за спиной встанет темнота - ласковая, добрая. Но вдруг пробегут мурашки от ощущения нацеленной в спину смерти...
