Впервые увидев части тела Дилана в пакетах, я была близка к тому, чтобы опустить руки. Я же когда-то была хирургом, и нас учили, что мертвецы не воскресают. А расчленённые мертвецы — тем более.

Но опустить руки — значит, проиграть. А за моей спиной стоит целый клан убийц. Они ещё живы. Они созданы, чтобы убивать. И мне некого предложить им в качестве нового верховного.

Я дрожащими руками распаковала пакеты и разложила их содержимое на железную койку.

Страшно. Трудно представить более безжизненное тело, чем труп Дилана.

Но кто если не я?

***

Пока я занималась подготовкой к оживлению Дилана, мы с ним не общались.

К моменту первых манипуляций над телом я успела отведать крови семерых человек, и ещё около десятка пакетов с кровью лежали в качестве запаса в холодильнике. Никто из доноров не умер и не пострадал. Всё по плану.

Предложение вызвать на помощь второго хирурга я отвергла сразу: решила справиться сама, а по правде просто боялась сомнений и негатива со стороны постороннего человека. Со стороны моя затея выглядела чистым безумием.

Возвращение Дилана — это процесс интимный. Гораздо интимнее, чем самый развратный половой акт.

Даже нашего лабораторного работника Дени я привлекала только в качестве «принеси-подай». Он, конечно, имел большой опыт работы с расчленёнкой, но ни на секунду не верил, что Дилан оживёт.

Когда нечто подобное случалось с телами рядовых чистильщиков, их просто сжигали в печи. Ибо яды и радиацию даже из бессмертного тела не вывести ни за день, ни даже за месяц. Восстанавливать увечные тела невыгодно для клана. Легче завербовать новых членов.

***

Один из доноров оказался неудавшимся самоубийцей. Во время изъятия крови он с нездоровым интересом задавал вопросы и, кажется, был счастлив умереть от рук (или зубов) какой-нибудь нечисти. Он добровольно предложил выкачать из него кровь, так как сам ищет смерти.

— Мне не нужна твоя смерть, — устало ответила я на очередной вопрос. Мне было не до болтовни в такой момент.

— Вы вампир? Я угадал? — не унимался донор.

— Нет.

— Я хочу быть, как вы! — выдал он.

— Минуту назад ты искал смерти, — напомнила я.

— Я утратил смысл жизни, и вы можете забрать эту жизнь себе. Серьёзно! Из меня может быть толк!

— Вот тебе новый смысл: сейчас тебя отвезут туда, где подобрали; если сумеешь найти меня, примем тебя в свои ряды, — сказала я, вынимая иглу из его вены.

— Знаете, я вашего голоса не забуду никогда. Он очень красивый. И вы, наверное, такая же красивая. Жаль, что я вас не вижу…

— Уведите его, — приказала я чистильщикам, никак не отреагировав на комплименты.

Человека увели, а я подумала, что напрасно дала ему этот ложный смысл жизни. У нас же не отряд самоубийц, в конце концов, а отряд убийц.

***

Несмотря на постоянное вливание в себя чужой крови, я всё ещё чувствовала слабость. Без Дилана в голове было пусто и тоскливо.

В первую очередь я взялась промывать органы Дилана от остатков яда и радиации. Мне ещё никогда не приходилось сталкиваться со столь сложной ситуацией. Изъеденные ядами внутренности были дырявыми, как решето, и покрытыми гноем и слизью. Промывка заняла у меня больше суток.

От переутомления я упала в обморок и пролежала на холодном полу палаты, пока меня не привёл в себя голос Дэни:

— Госпожа… Что с вами? — и крикнул остальным. — Эй, парни, Дьяволице плохо!

Моя шея не хотела удерживать голову, тело не слушалось.

Меня уложили на койку, дали стакан тёплого молока, поставили капельницу, а затем я погрузилась в глубокий долгий сон.

Я сделала вывод, что нельзя пренебрегать питанием и отдыхом, они источники моих сил. Но сколько бы крови я ни выпила, мне предстояло то, что не под силу даже самому искусному врачу.

Я чуть не позвонила Максиму, чтобы отправить его в Крым за врачебной помощью наших собратьев из волчьего клана. Передумала в самом конце, потому что в случае сбоев я смогу вспомнить, где допустила ошибку. А контролировать работу кого-то ещё — из разряда невозможного.

После промывки органов началась ещё более кропотливая работа: соединение разорванных тканей. Тяжелее всего пришлось с головой: сращивание сосудов и хрящей заняло у меня двое суток.

И снова после погружения в работу мне потребовался длительный сон, пара литров свежей крови и жирный кусок мяса.

Видеть Дилана разрезанным по кускам и замороженным — жестокое испытание для меня. В сознании не укладывалось, что этот расчленённый труп когда-нибудь оживёт.

***

Приехал Максим. Без приглашения. Сказал, что не может спокойно сидеть дома и создан для чего-то большего, чем сутками нянчиться с грудным ребёнком.

Мне его слова болезненно напомнили, каким никудышным отцом был Дилан.

Максим вызвался помогать мне во время операции, но, как только увидел тело своего отца, сразу напрягся и покраснел, давя рвотные позывы.

— Выйди, — попросила я.

— Н-нет… я перетерплю.

— Я не буду повторять дважды.

Он глубоко вздохнул, извинился и выбежал прочь.

Дэни, который суетился, подготавливая инструменты для операции, тихонько усмехнулся себе под нос. Раньше таких неженок не принимали в ряды Служителей Смерти.

Я мысленно согласилась с Дэни: Максиму не место среди убийц.

***

В дверях нашего убежища замаячил странный силуэт. На мониторах камер слежения его лица было не видно. Те, кто стоял на охране, схватили и ввели гостя внутрь.

Я была сосредоточена на сшивании кровеносных сосудов, поэтому никто не решился потревожить меня.

Из операционной я выходила на полусогнутых ногах, держась рукой за стену.

— Ма… а… хм, госпожа, — подошёл ко мне Максим, — схватили человека, который утверждает, что ты его ждёшь.

— Я голодна, — выдавила из себя я.

— Тебе принести еду в комнату или помочь дойти до кухни?

— На кухню. Скажи, чтобы привели человека.

— Завязать ему глаза?

— А смысл? — устало вздохнула я. — Он знает адрес и видел твою физиономию.

Максим забыл надеть маску и сообразил это только сейчас:

— Чёрт… Я просто забегался… Прости…

Я ела заказанный из ресторана стейк из мраморной говядины и запивала его молоком. Соблюдать приличия не было сил, поэтому, когда привели парня, я не стала прерывать трапезу.

— А, это ты, самоубийца… — узнала я его.

— Вы здесь самая главная, да?

— Угу. Чего ты хотел?

— Я же нашёл вас! Вы ещё красивее, чем я думал! — обрадовался парень. — Хочу встать в ваши ряды.

— На что ты готов ради этого? — задала я дежурный вопрос.

— Ну, там… выполнять ваши задания…

Те двое, которые стояли в дверях и контролировали ситуацию, заржали.

— У нас нет заданий. Только приказы. Ты готов?

— Э-э… приказывайте! — активно закивал он.

— Видишь этого белобрысого, который смеялся над тобой? Возьми нож и воткни ему в грудь.

— Это, что, шутка? — смутился парнишка. Он был совсем молод: лет двадцать пять, не больше.

— Убей его или проваливай, — грубо бросила ему я.

— Я понял. Вы тогда пошутили про наши ряды. Зачем было давать ложную надежду?!

— Артур, — обратилась я к одному из чистильщиков, — проводи гостя к выходу.

— Но он знает адрес!

Этого человека не было в планах на убийство, поэтому я не торопилась отдавать приказ. От усталости мысли путались. Сон был бы сейчас лучшим лекарством для меня.

— Заприте его в камере. А что с ним делать, я решу завтра.

— Кормить или нет смысла? — спросил Артур.

— Если попросит. Меня не беспокоить.

И меня действительно никто не беспокоил целую неделю. Я была настолько поглощена процедурой возвращения Дилана, что намеренно не вспоминала о пленнике. Даже Максим тактично молчал об этом до тех пор, пока я не завершила «штопку».