Я так разволновалась, стоя за этой треклятой ширмой, что прижала принесенное платье к груди. Мне становилось все труднее сдерживать свою симпатию к Димитрию, и я не знала, что с этим делать. А теперь я знаю, что и он ко мне неравнодушен. Хоть разорвись. Три месяца я на него волком глядела, а он терпеливо холил меня, чем, наверное, и взлелеял этот росточек нежности к нему, невесть зачем проклюнувшийся, не дающий мне спокойно жить дальше.

Сообразив, что слишком застоялась без движения, я стала зашнуровывать корсет. Казалось, легче носить мешки с камнями, чем пытаться единолично справиться с подобной шнуровкой.

— Джослин далеко ушла? — подала я жалобный голос. — В одиночку мне не справиться.

— Ничем не могу тебе помочь, — Димитрий даже не пошевелился. — Если я сейчас зайду к тебе, то там и останусь. Надолго.

Тихонечко ухмыльнувшись, я осторожно выглянула из-за ширмы. Димитрию виднелось лишь мое лицо да обнаженное плечо, через которое я, собственно, глядела на супруга.

— Где же Вы отыскали этот шедевр? — игриво обратилась я к нему, имея ввиду новопринесенное платье.

Муж невесело улыбнулся.

— Осталось от одной из моих мачех.

Я от удивления чуть выпала из-за перегородки.

— Никогда не слышала о том, что у Вас имелись мачехи! — Пораженно отвечала я, прячась обратно. — Я имею ввиду, и Ваш отец, и Вы всегда были на виду у всего графства, и об этом даже сплетен никогда не водилось, — я торопливо выглянула к нему еще раз. — Простите, если влезаю не в свое дело.

— Все нормально, — муж покачал головой. — Это были всего лишь любовницы отца, каждую из которых он представлял мне — в то время еще ребенку — как новую мать. После подобных представлений я шел к Джослин, и мы вместе с ней смеялись над этими "матерями". Тебе должно быть известно, что Джосси для меня и в самом деле как родная.

Я не посмела сказать, что она и для меня ближайший и вернейший друг.

— Почему же вы мне изначально не принесли это платье? Мы избавились бы от львиной доли истраченных нервов. — Подала я голос после небольшой паузы.

— Я не хотел лишать тебя выбора. Тем более, я думал, что для тебя будет мало хорошего, если ты узнаешь, что носишь платье чьей-то любовницы.

— По-правде говоря — мне все равно, — с этими словами я вышла из-за ширмы, в полном, так сказать, боевом облачении. — Думаю, вы сразу обратили внимание, что в этом платье декольте еще глубже, чем в том голубом, из-за которого вы уволили Августу.

— Заметил, — чуть загипнотизировано отвечал муж. — Но в этом ты выглядишь несравненно лучше.

Я и сама придерживалась подобного мнения. Из зеркала на меня глядела утонченная дама, в изящном, не очень пышном, платье цвета слоновой кости. Десятки купленных в свое время папенькой нарядов не могли затмить прелести этого, как не печально это признавать. Хотя… было одно.

— Когда-то папа подарил мне платье. Он любил меня и баловал, поэтому часто дарил одежду, но в тот раз превзошел сам себя. Оно было красным, с белыми рюшами и кружевом, и, разумеется, сгорело в том проклятом пожаре.

Димитрий мгновенно смахнул себя с кресла, приблизился и коснулся моей руки.

— В нем ты и была, когда я впервые тебя увидел, Дженни, — граф, одарив поцелуем мою руку, попрощался и спешно покинул опочивальню.

…насколько я поняла, на прием мне следует облачиться именно в этот наряд.

Прошло много времени, прежде чем Джосси вернулась ко мне. Мы принялись преувеличено оживленно обсуждать предстоящий прием — Джослин обожала говорить на подобные темы.

— Прибудет большее количество гостей, чем планировалось изначально, — щебетала она. — Множеству знатных семейств просто не терпится поглядеть на ту дивную женщину, что пленила нашего графа.

— Думаю, их ожидает разочарование.

— Отнюдь, — воспротивилась наставница. — Они будут поражены. Я уверена, ни в одном графстве в мире не отыщется девушка, способная затмить твою красоту.

Я попросила ее больше не говорить об этом. Наш разговор изворачивался, переплетался на всевозможные темы, и я никак не могла повернуть его в необходимое мне русло. Несколько часов мы находились в словесной войне — я нападала, Джослин защищалась. Мои усилия так и не привели к нужному результату — пожилая женщина, истратив терпение, пожелала мне приятных сновидений и оставила меня наедине со своей любознательностью.

Весь следующий день просто-таки пронесся пред моими глазами вереницей восторженных горничных. Всеобщий переполох напомнил мне суматоху, создаваемую присутствием портних — но тогда не расхаживали по коридорам разряженные в пух и прах музыканты, настраивающие свои скрипки да виолончели, а служанки не кучковались по углам и не подмигивали посыльным, которые, завидев пунцовеющих миловидных девиц, обязательно выпячивали грудь колесом и всенепременно здоровались с первым попавшимся дверным косяком.

Утром этого дня я надела одно из своих любимых дневных платьев — зелёного муслина в мелкий цветочек, с целомудренно закрытыми плечами, и пустилась в путешествие по радостному, праздничному поместью. Прислуга тепло приветствовала меня, и их добрые слова и улыбающиеся лица ещё больше поднимали моё и без того высокое настроение.

Мне подумалось, что главные организаторы должны находиться в бальном зале — и я не прогадала. Уже поднимаясь по одной из лестниц, я заслышала властный голос моего знатного супруга, а рядом с ним — кристальный смех наставницы. Перед тем, как показаться в дверном проёме, я позволила себе, маленькую, простительную блажь — тихонько выглянула из-за косяка и несколько мгновений наблюдала за Димитрием.

В новом камзоле, какого я ещё на муже не видела — сочного изумрудного цвета с чёрными узорами и с небрежно перевязанными тёмной лентой волосами, он казался воплощением аристократичности. Я порадовалась, что немного задержалась у двери, потому что с каждым разом мне было всё труднее реагировать на далеко не посредственную внешность моего мужа. Казалось, я никогда не видела мужчины красивее.

— Дженни! — искренне обрадовалась моему приходу Джослин. — Рада видеть тебя, дорогая.

Я бережно перебросила волосы через левое плечо. В утреннем освещении они блестели, словно золотые.

— Вас было довольно легко найти. — Я улыбнулась. — Доброе утро, Ваше Сиятельство.

Граф, истратив всякое внимание к что-то ему втолковывающему командиру стражи, немедленно прошествовал в нашу сторону.

— Леди Грейсон, вы чрезвычайно авантажны в этом платье. — Он склонился в поцелуе нам моей рукой. Его взгляд прожигал насквозь, и меня бросило в жар.

— Благодарю вас, господин, за такое внимание к моим нарядам. — Едва слышно ответила я мужу, стараясь собраться. Его близость вышибала дух. — Мне пришлось пойти на поиски Джослин. Насколько меня не подводят глаза, первые гости уже начали съезжаться. Я должна быть готова к торжеству.

— Да, конечно, — Джосси неизменно приняла мою сторону. — Дальнейшие распоряжения за тобой, Димитрий. Пока что мы будем приводить в порядок Джейн.

— Обожди, — муж обратился к Джослин. — У меня плохие новости. Командующий только что принес мне дурное извещение.

— Только не говори, что… — побледнела Джосси. — Он неподалеку?

— Да. Стража узнала его — он осмелился мелькнуть в пятерке миль от Альвиона. Ты должна не оставлять Джейн одну ни на секунду. Стражу я удвою. Отправьте любую служанку за платьем Дженни и, сами ступайте в ближайшую спальню, там и готовьтесь, — Димитрий смерил меня встревоженным взглядом, после чего тихо произнес: — Так я и знал, что нужно было оттянуть этот праздник еще на несколько месяцев…

Если опустить подробности наших с Джослин длинных приветствий в адрес приезжих гостей, до оговоренного места мы добрались без особых препятствий. Я медленно расхаживала по богато обставленной опочивальне, непрерывно выражая свое восхищение. Стены, обитые бурыми деревянными панелями, широкая постель из такого же темного дерева с изысканной резьбой на столпах, красивая мебель — общий настрой немного мрачноватый, но я определенно согласилась бы здесь пожить.