– Я не знаю, Ти, что за клевер удачи у тебя за пазухой, но сегодня тебе явно везёт, – в руках у Флоры Олеговны была пачка бумаги с текстом. – В канцелярии еле нашли бланк договора на обучение по программе свободных слушателей для работников. Они даже сначала отказывались его искать, мол, нет такого приказа. Ну я же не гордая, дошла до архива, в действующих приказах нашла нужный, взяла копию и сунула под нос той серой мыши. О, Ти, видел бы ты её глаза, это стоило всего потраченного времени…

Флора Олеговна положила бумагу на парту, быстро сходила за ручкой и приглашающе махнула мне рукой.

– Иди сюда, будем тебя оформлять. Смотри, вот два договора на прием тебя на работу. Оклад я тебе выбила сразу по максимальной ставке, потом ведь не поменяешь. Пока зарплата будет небольшая, сорок пять серебряных в месяц, но больше на этой ставке и не дадут, уж извини. Пиши сюда своё полное имя, ага, молодец, теперь подписывай здесь и здесь. И второй экземпляр, имя, подпись и ещё раз. Отлично. Теперь два договора на вольного слушателя для работника. С тебя будет сниматься ровно сорок один серебряный ежемесячно. Университетское кафе, комната в общежитии, всё здесь есть, проверила. Пиши здесь имя, ага, отлично, теперь расписывайся здесь и здесь. И второй экземпляр также. Молодец. Есть что покушать? Есть? Ой ты мой предусмотрительный, вот все бы такими были. За стойкой чайник и плитка с подогревом, разогрей себе чай, не ешь всухомятку. Всё, жди здесь, я к профессору Немолову.

Черноволосая женщина схватила все документы со стола и исчезла. Я перебрался к окну и продолжил чтение книги.

Когда солнце начало царапать крыши домов, а я добрался до страниц, где отважный главный герой нашёл в подземелье способ добраться до магической Стелы Инициации через Зеркало искажения и как раз собирался активировать руну на поверхности Стелы, чтобы изгнать сумрачного призрака, вернулась уставшая Флора Олеговна.

– Ти, ты представляешь, – женщина зашла за стойку, зажурчала струя воды из чайника, – если бы мы сейчас не оформились, то всё, рунобус бы ушёл. Сегодня последний день, когда можно заключить договор на обучение по программе вольного слушателя. Завтра бы уже документы не приняли. Сегодня-то еле взяли, канцелярии и кадрам видите ли лень было оформлять всё. Ну ничего, и не таких бюрократов побеждали.

По стойке хлопнула папка бумаги.

– Это твои экземпляры договоров. Забери их с собой, домой отнесёшь. А, я всё забываю, что ты в общежитии. Ну, у Оскара в лавке спрячешь. Я думаю, он не будет против и оставит за тобой уголок в своей норе. Про работу в лавке не беспокойся, я уже говорила с Оскаром. Пока вы с Лелей будете учиться, мои племянники поработают за вас двоих, им как раз нужно поднатаскаться на фарм-алхимии.

Я улыбнулся – пока я ещё сам не знал, буду ли я учиться или нет, Флора Олеговна уже определила меня в студенты и на наши с Лелей места пристроила племянников. Ну и хваткая женщина. Под стать Оскару.

– Спасибо Вам, – с благодарностью произнёс я.

– Ой ну что ты, тут делов-то было совсем немного. Да и основную задачу ты сам сделал. Если бы ты не был таким хорошим алхимиком, думаешь, профессор Немолов стал бы так суетиться? Да он даже не чихнул бы в твою сторону. Ты не представляешь, какие люди к нему ходят. Так что это целиком и полностью твоя заслуга, Ти, помни об этом. Чаю хочешь?

Я кивнул. Мы спокойно попили горячий чай с круглыми коричневыми печеньками, Флора Олеговна рассказывала обо всём и ни о чём, а я старался вовремя кивать. Я вдруг почувствовал, что сильно устал, словно заходящее светило забрало с собой остатки бодрости.

– Флора Олеговна, – я поставил пустую чашку на блюдце, – спасибо большое за помощь, мне пора домой, завтра на работу нужно.

– Ой, ну, да, уже вечер. Передавай привет Оскару от меня, я к нему только дня через три зайду, ко мне завтра наконец-то замерщики придут, дверь поменяют. А тебя, Ти, я буду ждать здесь первого сентября в семь утра. Не опаздывай!

– Хорошо, – кивнул я. Обычно я в лавку в полседьмого прихожу, так что семь утра – это нормально. Я попрощался с гномкой, взял свой рюкзак и вышел в университетский коридор. Людей под вечер уже практически не было, а оставшиеся посетители ходили намного спокойней, без суеты. Я повернул налево к центральному холлу с информационной стойкой, оттуда вышел через главный выход к лестницам, спустился во внутренний двор университета, справа заметил красную преграждающую ленту и табличку “Зал инициации закрыт на профилактику, приносим извинения за доставленные неудобства”. Пошёл по зелёному газону прямо к выходу из университетского двора. За воротами повернул направо и по широкому тротуару Центральной улицы направился вниз, к лавке Алвинов.

Солнце скрылось за крышами домов, за моей спиной небо медленно загоралось красно-розовыми красками. Я ни о чём не думал. Я очень сильно устал. Ноги переставлялись одна за другой, в голове было абсолютно пусто и лишь единственная мысль о долгожданном сне удерживала меня в сознании.

Я не заметил, как добрался до лавки Алвинов. Когда я очнулся, была глубокая ночь, я стоял у входа в закрытую лавку, на улице уличные фонари освещали вывеску и окружающие фасады домов. Где-то вдалеке ночная компания молодых людей взорвала смехом ночную тишину. Я вошёл в здание с помощью ключа-кристалла, вошёл в лабораторию со вторым ключом, из трёх стульев сварганил себе что-то вроде кровати, рюкзак подложил под голову и мгновенно уснул.

Я снова был в библиотеке, распахнутое окно вело во тьму, оттуда дул сильный сквозняк. По комнате летало несколько листов моего заявления на работу. На стене слева висела целая чёрная плита инициации и рядом с ней стояла моя младшая сестра. Но это была не маленькая милая девятилетняя Мени, а подросшая шестнадцатилетняя Менеланна Лиадон. И она была очень раздражена. Она сердито что-то говорила мне на непонятном языке и постоянно показывала пальцем то в плиту на стене, то в окно.

Я попытался сказать сестре, что не понимаю её, но не смог произнести ни звука, словно у меня онемели губы. Я показал руками на свои уши, помотал головой и пожал плечами. Мени замолчала, видимо, поняв, что я её не понимаю. Потом слегка махнула рукой, как будто перелистнула страницу книги, и перед ней вспыхнула яркая панель с кучей маленьких рисуночков, выстроенных ровно по сетке. Я подошёл поближе и смог разглядеть изображения. Это были миниатюрные руны!

Сестра поочерёдно нажала на несколько рун и произнесла пару слов с вопросительной интонацией. Руны под её пальцами слегка подсвечивались. Я помотал головой, показывая, что снова её не понимаю. Мени недовольно поморщилась, последовательно нажала на другие руны и снова задала вопрос, теперь уже странными каркающими словами. Я снова помотал головой.

На седьмой последовательности девушка с раздражением махнула рукой вбок, панель с рунами исчезла. Новое движение рукой, и в воздухе появилась панель из тёмно-синих рун. Девушка начала быстро нажимать на руны и что-то говорить, сейчас её слова были похожи на песню – очень много гласных, звуки цеплялись одна за другую, перекатывались.

Из окна подуло холодом. Мени поёжилась, кинула обеспокоенный взгляд на окно и ускорила работу с панелью. Взмах рукой и рядом с первой панелью в воздухе зависла ещё одна панель, ярко красная. Я заметил на подоконнике у окна фигурку каменного кота, купленную недавно на рынке. Фигурка пульсировала и словно создавала завесу, которая удерживала поток темноты из окна.

– … дай знать если понимаешь меня, я говорю всякую чушь, вдруг ты меня поймёшь, останови меня если понимаешь, – услышал я слова сестры. Я закивал головой и замахал руками, чтобы показать, что я её понимал.

– Понимаешь? – движение руки и обе панели исчезли. – Как удачно, я думала, что не успею подобрать лингвокод. А жарить тебе мозги пока нельзя. Эй, ты, абориген! Ты с какого перепугу космический суд вызвал, а? Ты хоть представляешь, что здесь будет, когда через неделю объявление в Мурлее подвесят?