Если до этого Окси наступала на кота, сопровождая каждый свой шаг вопросом, то теперь ответный танец начал Бай–юрн и вскоре уперся объемным животом в девицу.

– Я тебя предупреждал, что на Заставе нельзя себя вести по–хамски? Предупреждал? Вот и получила по заслугам! – Кот смотрел на нее сверху вниз, нависая огромной массой, но невысокая блондинка не спасовала. Сделав резкое телодвижение, она отпихнула грудью пушистика, от чего тот опять едва не потерял равновесие.

– Ах, ты так?!

Пока эти двое ссорились, не переставая пихаться, Макар обратил внимание на остальных обитателей странного места. Прежде, увлеченный перестройкой помещения и явлением дивы–дивной в розовом костюме, он видел лишь обезличенную массу, а теперь у него появилась возможность вглядеться в лица и обнаружить, что не у всех эти самые лица есть. Морды, физиономии, хари, что угодно, но не человеческие лица. Непонятные существа выглядели настолько экзотично, а иногда и уродливо, что их вид заставил Макара ущипнуть себя еще раз. Но надежда проснуться не оправдалась.

Недалеко от него высилось нечто под два метра ростом, укутанное в черные одеяния с головы до ног. И только прорезь для глаз подсказывала, что под тканью скрывается женщина – густо подведенные глаза цвета сливы с любопытством изучали Макара, и от этого взгляда по спине его прошелся холодок. На всякий случай студент сделал шаг в сторону от незнакомки, но тут же из прорези для рук появилась длинная, какая–то птичья ладонь, и потянулась в его сторону с известным всем землянам жестом «будем знакомы». Макар устыдился, что так явно показал свой страх, поэтому тоже протянул руку, хотя длинные когти и чешуйчатая кожа вызывали неприятное чувство.

– Мурила. Я из Кимбу, – нежнейший голос, сродни ангельскому, немного скрасил первое впечатление, и студент, пожимая руку женщины, сумел вымолвить:

– Макар. Я скопец. Простите, оговорился, я – пскопец. Короче, мы – пскопские. То есть, я с пскопской стороны. Тфу ты. Землянин я.

– А я – Крошка Пиу, – пискнули откуда–то снизу. Макар наклонился и увидел девочку–тростиночку, ростом едва достигающую ему до колена. – Я не знаю, откуда я родом. Мне кажется, я появилась вместе с Заставой. Я сама записала первого Йеллопухца, прошедшего через наше кафе. Приходите и вы на регистрацию, Макар–скопец.

Шум, издаваемый двумя ссорящимися, моментально стих. И девица в розовом, и Бай–юрн застыли на месте и с удивлением уставились на Макара, словно только что прозрели.

– Как жаль! – разочарованно воскликнула агрессивная блондинка, оценивающим взглядом окинув фигуру новенького. – Такой великолепный экземпляр и скопец!

– Я… Я не скопец! – Макар растерялся и теперь не знал, как оправдаться. Он впервые попал в такую глупую ситуацию.

– А кто такой скопец? – невинно поинтересовалась Крошка Пиу.

– Евнух, кастрат, – начала перечислять Окси, – ни мальчик, ни девочка.

– Эх, Макарка! – вздохнул кот, отдирая руки Окси от шерсти на своей груди. – Я же предупреждал тебя быть внимательным к словам. И рассказал наглядную историю о картавой ведьме.

– Требую, чтобы Макар доказал, что он не скопец! – Окси по–деловому стряхнула шерсть кота со своих рук и сделала шаг к студенту, словно лично собиралась расстегнуть его джинсы. Остальные жители с любопытством вытянули шеи. Во всяком случае, те, у кого шея была. Крошка Пиу, чтобы лучше видеть, встала на цыпочки, а ее и без того огромные глаза сильно расширились и заняли половину лица, что окончательно добило Макара.

– Все! Я больше не могу! – взвыл он, запуская пальцы в волосы. – Я на пределе!

– Молодец, Макарка! Сам дошел до мысли, что такое Предел, – похвалил кот и хлопнул лапой по спине студента, отчего тот качнулся вперед, едва не раздавив Крошку Пиу. Девочка с визгом отскочила. – Добро пожаловать на Заставу. Всякий переступивший Предел навечно становится жителем Междумирья!

– Где предел? Какой предел? – Макар не понимал. Голова кружилась. Голос Бай–юрна, визг Пиу, саркастический смех Окси больно резали слух, будто все разом говорили в рупор.

– Это вот шахматное поле и есть Предел! – Бай–юрн широким жестом обвел круглый зал. – Теперь тебе всегда придется жить на Пределе. Вон Застава и комнатку тебе вырастила. Все чин по чину.

– А! Так вот из–за кого я очутилась в подвале! Из–за скопца! – Окси вспомнила, с чего начались разборки. – Ну уж нетушки!

Блондинка хищно огляделась, остановила взгляд на новой комнате и ринулась к ней.

– И только попробуйте меня оттуда выкурить! Вцеплюсь в кровать, и фиг кто меня оторвет! – грозилась она, расталкивая свидетелей скандала. Окси попыталась войти в новую комнату, но что–то невидимое оттолкнуло ее назад. Дверь с грохотом захлопнулась. Блондинка сноровисто поднялась с пола и с разбега саданула пару раз плечом по деревянному полотну, но дверь не поддавалась.

– И волшебное слово не поможет, Окси, – громко произнес кот. – Ты попала в нелюбимчики Заставы. И пока не перестанешь вести себя как хабалка, жить тебе в подвале. Так! – громко добавил кот, хлопнув лапами. – Все разошлись по своим делам. Окси, тебе пора на смену! Поторопись! Вдруг какой–нибудь заезжий принц положит глаз на Петру? Петра, перестань распускать нюни. И на твоей улице праздник будет.

Высокая девушка в одежде до пят, напоминающей монашескую, низко опустила голову. Тонкие длинные волосы цвета вороного крыла почти скрыли лицо, но подрагивающие плечи ее выдали – Петра плакала. Окси, на ходу снимая бигуди и засовывая их в карманы спортивных штанов, проходя мимо Петры, нарочно толкнула ее, а та лишь жалобно ойкнула.

Люди и нелюди под грозным взглядом кота начали расходиться.

– А как же макаркины доказательства? – раздался детский голосок Крошки Пиу. – Я все еще хочу посмотреть, что такое скопец.

Макар закрыл руками глаза.

– Боже, у меня сейчас мозг закипит, – прошептал он и тут же услышал:

– У кого тут мозги кипят? Там гоблины в кафе требуют чего–нибудь человеческого.

Раздвинув пальцы, Макар увидел невысокого рыжего толстячка в поварском колпаке и с огромным черпаком на плече.

– А! Новенький и уже готовенький! – радостно воскликнул гном, доставая откуда–то из–за спины тесак. И свет в Междумирье погас.

– Чего это он? – спросил гном. Его густой бас – последнее, что услышал Макар. – Я всего лишь хотел попросить Бугера поточить нож. Гоблины заказали мозги под татарским соусом, а я голову никак разрубить не могу. Коровью…

– Боже, – успел подумать студент, прежде чем потерял сознание.

***

Макар медленно выплывал из небытия. Ему было тепло и уютно. Мягкое одеяло коконом обнимало уставшее тело. И если бы не разговор двоих новых знакомых, находящихся где–то рядом, Макар решил бы, что он дома, а на кухне позвякивает посудой мама.

– Зачем ты вытащил новичка на Предел, если он не был готов? Разве в твои обязанности не входит подробный инструктаж пскопских? – тоненький детский голосок напомнил Макару имя его обладательницы – Крошка Пиу. Она отчитывала кота. Это было так странно, как если бы ребенок, лежащий в коляске, вдруг начал бы выговаривать студенту за неуд в зачетке.

– Виноват. Исправлюсь.

Макару захотелось взглянуть хотя бы одним глазком на Бай–юрна. Ему показалось, что кот должен стоять, вытянувшись по стойке смирно, так по–армейски звучал его ответ. Но выдавать себя раньше времени Макар не спешил.

– Твоему поведению нет оправдания, – продолжила Крошка Пиу. – Зачем ты затеял свару с Окси? Зачем ты вообще позволил Макару покинуть комнату? Ты ведь знал, что при перестройке Заставы сбегутся все жители, лишь бы поглазеть на новичка. Некоторые морды и меня до сих пор шокируют, хотя я всякое повидала, более тысячи лет регистрируя проходимцев.

– Виноват, – еще тише ответил кот. – Хотел подстегнуть его дар. Вдруг бы, не выдержав впечатлений, Птичка опять остановил время?

Макар все же открыл один глаз. Бай–юрн стоял на задних лапах, низко опустив голову и поджав уши. На кресле у кровати сидела Крошка Пиу и, оттопырив мизинцы, держала в руках фарфоровую чашку с дымящимся чаем. Ее собранные в хвост волосы, веснушки на носу, не достающие до пола ноги в детских сандаликах никак не вязались со строгой интонацией, а тем более с названным сроком службы на Заставе.