Он подошел к передней части дома и осмотрел окна, Призрак шел позади него. Ничего необычного. На улицах по-прежнему не наблюдалось никакого движения. Серое небо наполнялось темными тучами — очередная буря надвигалась на них.

Лиам поправил Шарлотту на руке и вернулся на кухню, остановившись у задней двери, чтобы еще раз осмотреть двор. Он что-то почувствовал. Какое-то щекотание в затылке. Чувство, которое он не мог назвать или оценить, но которому доверял безоговорочно — чувство, что за ним следят.

Он присмотрелся. Что-то мелькнуло в уголке его глаза. Блеск в деревьях в двадцати пяти ярдах слева от дома. Вспышка линз бинокля, отражающаяся от снега.

С низким предупреждающим рычанием Призрак вскочил на ноги и бросился к двери.

Каждый мускул в теле Лиама напрягся.

— Ханна.

Ханна сразу же подошла к нему и протянула руки к ребенку. Лиам передал ей Шарлотту и схватил винтовку «Бушмастер AR-15», прислоненную к стене рядом с задней дверью.

На нем уже были ботинки и две пары шерстяных носков, между слоями которых засунуты пластиковые пакеты, чтобы ноги оставались сухими. Его куртка висела на кухонном стуле, но он не стал тратить время на ее надевание. На нем была нижняя кофта с длинными рукавами и две толстовки.

— Ложись. Держись подальше от окон.

Она кивнула и одной рукой выключила пропановую плиту. Лиам быстро закрыл окно и поставил на место задвижку.

Он подошел к задней двери, посмотрел через стекло, затем распахнул ее. Лиам шагнул в узкое пространство, которое разгреб для туалета Призрака во время снежной бури, Призрак следовал за ним по пятам.

Он взобрался на крутой сугроб с правой стороны, осторожно поднял дуло над краем, затем заглянул за край, быстро сканируя окрестности на предмет угрозы.

Призрак бегал взад-вперед по кругу, яростно лая на линию деревьев.

Чувства Лиама обострились, пульс участился, он поднялся и встал, оглядывая участок лужайки, прижав к плечу винтовку, напрягая слух и выискивая характерный блеск.

Морозный воздух кусал его открытую кожу, пробиваясь сквозь толстовку и кофту с длинными рукавами. Облака висели низко и плотно. Снег спиралью падал с серо-пурпурного неба, все быстрее и быстрее.

Он изучал дома, выстроившиеся вдоль пустой улицы, искал в окнах и на крышах движение, отблеск винтовочного ствола. Осмотрел деревья за домом.

Лиам обогнул дом, утопая ботинками в снегу в поисках следов, любых признаков вторжения.

Вот оно. Масса меха и кровавых внутренностей, пачкающих чистый белый снег. Туша скрывалась за линией деревьев, примерно в тридцати ярдах от дома.

Когда-то это был дикий заяц, но теперь он служил посланием от врага — врага, который должен быть мертв, но не умер.

Пайк выжил.

Лиам покачнулся на пятках. Внутри него разверзлась тьма. В его груди зародилась черная ярость, все тело задрожало от отвращения.

Психопат подначивал его, провоцировал.

Если это попытка заставить его отказаться от тренировок и броситься сломя голову в ловушку, Пайк жестоко ошибался.

Лиам выследит его и убьет. Сегодня. Прямо сейчас.

— Призрак! — скомандовал Лиам. — Оставайся с Ханной.

Пес издал еще один громкий лай, его мышцы напряглись в стремлении найти угрозу, но он послушался.

Лиам пошел к задней двери, пятясь назад, держа винтовку направленной на лес. Призрак последовал за ним.

Ханна ждала их. Она прижимала дочь к груди. Ее лицо побелело, губы побледнели.

— Он не умер.

— Нет.

— Ты собираешься его убить.

Лиам колебался. Он чувствовал себя растерянным до глубины души. Он не хотел оставлять Ханну. Каждый инстинкт противился этому. Она стала его уязвимым местом. Он оказался между молотом и наковальней — ведь ему нужно с одной стороны защитить Ханну, а с другой — убить Пайка.

— Иди, — сказала Ханна. — Он должен умереть.

Лиам надел куртку, шарф и надвинул шапку на уши. Он натянул перчатки и взял три заряженных магазина — два для AR-15 и один для «Глока» — и сунул их в карманы. Ему не хватало нагрудного ремня и военного снаряжения для холодной погоды.

— Когда вернусь, я просвищу «С днем рождения». Стреляй в любого другого. Без колебаний.

Ханна кивнула, ее черты лица напряглись.

— Ты вернешься.

— Вернусь.

Призрак ходил из гостиной на кухню и обратно, настороженный и грозный, низко рыча. Лиам чувствовал себя немного лучше, когда с Ханной рядом оставался пес. Только немного.

— Если я тебе понадоблюсь, свистни, — сказал Лиам. — Где твой 45-й калибр?

Она сдвинулась, держа Шарлотту одной рукой, и достала пистолет из кармана спортивных штанов.

— Он заряжен. Патрон в патроннике, как ты меня учил.

— Не выпускай его из рук.

Лицо Ханны ожесточилось.

— Я знаю.

Глава 8

Пайк

День двадцать первый

Пайк вернулся назад по своим собственным следам.

Солдат ошибочно полагал, что он охотник. Увы, это не так.

На окраине города дома вдоль реки резко заканчивались, когда земля спускалась в крутой овраг у самого берега реки. С обеих сторон оврага тянулись леса.

Снова пошел снег. Даже под пологом деревьев снежная каша поднималась до уровня его коленей. Он пробирался через нее с трудом. Его ботинки приглушенно скрипели при каждом шаге.

Снег налипал на голову и плечи, забирался в каждую щель и трещину, пробирался между складками шарфа, стекал по шее и спине, проскальзывал между перчатками и рукавами куртки.

Из-за быстро падающего снега он не мог видеть перед собой более чем на тридцать футов. Дальше будет еще хуже. Но Пайк не волновался.

Он создал необходимые следы, прежде чем вернуться назад, подбросить свежую добычу и ждать, когда ловушка сработает.

Солдат безукоризненно следовал плану. Он верил, что Пайк впереди него. Он никогда не увидит его, подкрадывающегося сзади.

Пайк не имел ни чувства справедливости, ни чести. Как только заметит солдата, он выстрелит ему в спину.

Буря давала возможность укрыться. Солдат не должен услышать его приближение из-за ветра. Не сможет учуять его или почувствовать. Черт, Пайк и сам не мог доверять своим собственным чувствам.

Он пробирался по снегу, наступая на аккуратные следы Солдата, которые повторяли его собственные, слепо продвигаясь вперед. Видеть становилось все труднее. Ветер усиливался, посылая тучи ледяных кристаллов по снегу.

Он крепче сжал пистолет и ускорил шаг.

Впереди раздался какой-то звук. Пятнадцать, двадцать футов. Прямо впереди? Или немного западнее?

Пайк крутанулся на месте, поднял пистолет, осматривая деревья. Все выглядело одинаково. Те же уродливые бесплодные дубы и клены. Те же сосны и ели, занесенные снегом.

Его кольнула тревога. К такому чувству он не привык. Ему оно не нравилось.

Еще один звук, на этот раз позади него. Тихий скрип, словно осторожные шаги, утопающие в снегу.

Он развернулся, дико вывернув шею.

Слева от себя он почувствовал движение. Потом впереди.

Пайк не слышал ни звука и ничего не видел.

Лес представлял собой сплетение черных разлапистых деревьев, которые давили на него со всех сторон. Угроза казалась вполне ощутимой, холодный воздух был тяжелым и удушающим.

На юго-западе ветка, заваленная снегом, сломалась под его тяжестью. Куча снега упала на землю.

Он стиснул зубы в раздражении. Просто его слишком активный разум играет с ним. Этот жестокий холод проникает в его голову.

Пайк продолжал идти, упорно пробираясь через глубокие сугробы. Следы постепенно засыпало, и с каждой минутой находить их становилось все труднее.

Его ноги стали свинцовыми и жесткими. Он споткнулся о что-то, зарытое в снег, и чуть не упал, но устоял на ногах.

Пайк быстро уставал от этого.

Девушка ждала его в теплом доме. Он мечтал убить солдата — ему уже все равно, как. Пора с этим покончить.

Скрипнула ветка. Снег упал на землю. Бурундук проскочил сквозь заросли.