========== Тысяча журавлей ==========

Чизуру Кучики, которая всю жизнь прожила в Токио, вынуждена ехать в горную деревню, чтобы поправить своё здоровье. В этой поездке её сопровождает старший брат — Фумия Кучики. Экспресс дальнего следования тронулся с места. За окнами медленно проплыли перрон и здания вокзала. Пассажирский поезд мчался со скоростью 70 км/час по железной дороге. Замелькали небоскребы, длинные мосты, автомобили, пешеходы на тротуарах. Время спустя поезд выбрался из столицы Токио, отправившись на северо-запад Японии.

***

В помещение зашёл Фумия с карими сияющими глазами и сел прямо напротив сестры. Во всём сером: брюках и шерстяном джемпере поверх белой рубашки с галстуком и обувью — он выглядел строго. У юноши было узкое овальное лицо, которое украшает прямой нос и тонкие губы. Он среднего роста, стройного телосложения с короткими прямыми волосами черного цвета. Старший брат пришёл из вагона-буфета, купив еду и напитки: бутылку с водой, два зелёных чая, четыре шоколадных эклера и карри с белым рисом. За окном внезапно открывается восхитительная панорама снежных гор, покрытых лесами, ущельями, по которой голубой лентой текут горные реки.

— Ах, как красиво! — воскликнула Чизуру Кучики, смотря на пейзаж за окном. Она прижалась к холодному стеклу и неожиданно улыбнулась, потому что в первый раз видит такую красоту.

У девушки было бледное, круглое лицо, а глаза цвета обсидиана. Длинные волосы черные как безлунная ночь, волнистые, густые с косой челкой.

«Моя младшая сестра, всегда имела слабое здоровье с самого детства, — думал Фумия Кучики, поправляя свои очки, — Не слишком ли близко, она сидит к окну?»

— Чизуру, есть хочешь? — спросил он свою сестру, кушая рис с карри.

— Сейчас, я буду обедать, — ответила она, подвинулась ближе к столу. Юная девушка взяла японские палочки, и начала аппетитно есть рис из фарфоровой чашки. После обеда они вместе пили чёрный чай без сахара, охотно заедая его сладким эклером.

— Фумия, у тебя шоколад на губах, — сказала Чизуру, посмотрев на лицо брата.

— Есть еще шоколад? — спросил он, протирая салфеткой губы.

— Да, еще вот здесь, — ответила она, прикоснувшись к левой губе брата. Она отметила, что брат был красивым парнем. Чизуру чувствовала, как лицо начинает краснеть, когда она направила пальцы чуть вправо. Вдруг они отдёрнули свои руки из-за удара электрического тока: салфетка плавно упала на пол.

— Прости… — сказали они почти одновременно и засмеялись. Парень поднял салфетку и выбросил в мусорную урну. Время спустя Фумия Кучики стал читать учебник по анатомии и физиологии человека, потому что хотел стать хирургом в будущем.

— Посмотри на меня! — воскликнула Чизуру, снимая его на фотоаппарат. Фумия зажмурился из-за того, что фотовспышка его ослепила. Потом последовало несколько щелчков фотоаппарата.

— Достаточно, ты мне мешаешь читать, — произнес он недовольным голосом.

На третьи сутки поднялась снежная буря: дул свирепый борей. Ветер бушевал с такой силой, словно хотел сбросить на поезд тонны снега. Перед глазами — одна белая пелена.

— Когда мы приедем в деревню Хитогата? — она жаловалась на свою скуку, — Это уже третий день.

— Сегодня вечером прибудем на станцию, — ответил Фумия, читая книгу дальше.

Два часа спустя свинцовая усталость навалилась на плечи и веки. Фумия попытался с ней бороться, но проиграл уже на первой минуте. Он не заметил, как уснул в полусидячем положении, держа книгу на коленях. Девушке спать не хотелось, а спать днём она вообще не любила, тем более что в поезде трудно уснуть под стук колёс…

Весь день она рассматривала фотографии брата, а затем начала фотографировать открывшуюся панораму перед ней. Отсюда девушка хорошо видела красивый вид на просторную равнину и линию дальнего леса. Вокруг были непроходимые, глубокие сугробы, как барханы в пустыне. Снежные вихри улеглись, сквозь туман проглянуло скупое зимнее солнце, которое показалось ей ослепительным. Чизуру Кучики любила снимать всё подряд на камеру — это было её увлечение.

За окном уже вечерело, но в купе было светло и уютно — синяя обивка сидений, светло-бежевые стены. Ей захотелось сфотографировать спящего брата без очков. Чизуру осторожно сняла его овальные очки без оправ, стараясь не разбудить. Он без очков выглядит совсем другим человеком. Сделав около десяти фоток, она убрала фотоаппарат. Девушка поняла, что он продолжает крепко спать, и уже хотела сесть на свое место. Невольно у нее возникло порочное, страстное желание его поцеловать, которое снова толкнуло к нему. Оглядевшись вокруг, она приблизилась к лицу Фумии Кучики почти в упор, желая его осыпать поцелуями. Затаив дыхание и закрыв свои глаза, Чизуру едва коснулась его тонких губ. Во сне юноша выронил учебник из рук, книга с оглушительным грохотом рухнула на пол. Брат стал пробуждаться ото сна. Она резко выпрямилась, и её большие глаза посмотрели на него с большим испугом. Делая шаг назад, девушка запнулась об учебник. Чизуру Кучики бы потеряла равновесия, но брат вовремя успел её схватить.

— Ты в порядке, не поранилась нигде? — задал он вопрос, смотря прямо в глаза.

— Нет, я просто хотела поднять учебник, — Чизуру поднялась и села на своё место, таким образом, пытаясь скрыть свою тайну.

— Я, кажется, не снимал очки? — задумчиво сказал он, забирая свои очки со стола.

«Наверное, он не заметил мой поцелуй», — ей стало стыдно и страшно за свой поступок.

— Я сфотографировала тебя без очков, пока ты спал, — призналась она, показывая ему камеру. Они вместе просматривали все фотографии, которые Чизуру сделала за время поездки из Токио.

***

В семь часов вечера они прибыли на место назначения. Оставшись вдвоём на пустой платформе с двумя сумками, брат и сестра некоторое время продолжали стоять и смотреть, пока экспресс не исчез в темноте, грустно свистнув им на прощание. Они увидели только железный навес на четырех металлических столбиках и один фонарный столб. Итак, это была их станция. Вокруг было холодно и не светилось ни одного огонька, указывающего на какой-нибудь деревенский домик. Они стали ожидать такси, которое должно будет приехать за ними.

— Отец отправил нас сюда, чтобы я поправила своё здоровье?

— Куроя Со — наш родственник, здесь имеет свою частную клинику, — ответил Фумия, смотря вдаль, — Я думаю, что тебе подойдет свежий воздух.

— Ты думаешь, что моя болезнь вылечится?

— Конечно! — воскликнул он, полностью уверен в этом.

***

10 февраля. Морозный воздух был прохладным и пронзительно свежим. Стояла светлая, звёздная ночь. Необъятное, безмолвное небо нависло над огромным плоскогорьем в окружении островерхих горных вершин. Тотчас из густого леса позади станции стали доносится страшные звуки. Чизуру вздрогнула и обернулась, вызвав смех Фумии.

— Это просто сова! Ты что, думала, это привидение?

— Мои руки замёрзли! — воскликнула она, негодуя и поправляя свою дубленку белого цвета с меховым капюшоном, — Когда машина уже приедет за нами?

Закутавшись в бежевую шаль, она прижимала руки к груди, словно стараясь удержать тепло. Фумия вытащил свои руки из кармана зимнего пальто чёрного цвета. Взяв холодные руки своей сестры, он стал растирать кожу до покраснения. После брат засунул их руки в свои широкие карманы.

«Какие у него длинные и изящные кисти!» — восхитилась Чизуру Кучики, ощущая прикосновения его пальцев.

— Тебе стало теплее? — задал ей вопрос о самочувствии.

— Ещё немножко, — сказала она, уткнувшись носом в коричневый шарф брата. Кучики Чизуру чувствовала, что сходит с ума от этого запаха. «Я не должна воспринимать старшего брата, как парня — это неправильно!» — сокрушалась она, пытаясь забыть свои запретные чувства.

Через пять минут она сказала, что согрелась полностью. Отстранившись друг от друга, они заметили, как вдали едет белый седан с включёнными фонарями. Она подняла со снега перчатки, которые случайно уронил ее брат, когда Фумия подхватил большую сумку, и попросил сестру следовать за ней. Такси подъехало прямо к железнодорожной станции. Водительское окно открылось, там сидел мужчина около сорока лет с задумчивым взглядом. Он спросил: