Когда наконец ее ноги оказались на земле, я мигом оказался рядом и, схватив за локоть, обманчиво – нежно произнес:

– Это как понимать?

– Я победила, разве нет? Ты оплачиваешь мою выпивку, а я сегодня так благородна, что решила угостить этих людей, – махнула она головой и попыталась выпутаться из моей хватки. Поняв, что я не собираюсь ее отпускать, улыбнулась, хотя ее глаза метали молнии, и прошептала: – Все честно, а теперь отпусти меня или я тако-о-ое скажу, век не расплатишься, – и указала на все еще сжимавший в своей руке микрофон.

Я резко разжал пальцы, и она отступила. Мы стояли и неотрывно смотрели друг на друга. В ее глазах мелькало что-то сводящее меня с ума, а эти губы…Несмотря на ее обман я продолжал думать каковы же они на вкус…

Но узнать мне это так не удалось. Внезапно толпа стала сгущаться, и в какой-то момент я почувствовал небольшой толчок сбоку:

– Простите…Я не хотела…Меня толкнули, и я по инерции…

Я обернулся и встретился с глазами с девушкой в желтом.

«Птичка» – удивленно мелькнуло понимание и я улыбнулся.

Девушка мило захлопала своими длинными ресницами и ласково произнесла:

– Меня Нина зовут…

И все, мир для меня сузился лишь для нее одной. Я напрочь забыл о девушке в черном, о своем растущем долге из-за проигравшего спора, о пролитом кофе…Была только она…

Уже через неделю Птичка переехала ко мне, а через месяц, под недоуменные взгляды друзей, я сделал ей предложение, тем самым подписав себе смертный приговор.

Она была настолько красива, насколько гнилая в душе. Как человек творческий Нина остро реагировала на какую-либо критику, была эгоистична как ребенок. Ей нужно было только брать, а отдавать она не была готова. Я списывал все на притирку характеров, но с каждым днем становилось все хуже. Интимные отношения утихли и вместо слов «люблю» я все чаще слышал «ты должен». Но поставил я точку, лишь тогда, когда узнал о ее измене.

Были слезы, обещания, но я уже все решил. Вагон тронулся, пассажиры остались.

Бракоразводный процесс длился три месяца, и с каждым разом я все увереннее был настроен. И вот, наконец, этот день настал.

Я свободен! И это нужно отпраздновать!

<Гера>

Потушив окурок, я оглянулся через плечо, наблюдая, как моя бывшая жена нервной походкой направилась в сторону метро.

«Ни синицы, ни журавля у нее не осталось» – хмыкнул я и, вытащив смартфон из кармана, зашел в общий чат:

«Буду ближе к девяти».

Никаких больше свадеб. Никакого штампа в паспорте. Свобода, вот что я хочу!

Зайдя в клуб, прямиком двинулся за нужный столик.

– Поздравляю с разводом, – хлопнул по плечу Макс и быстро добавил: – Только не плачь, – а затем рассмеялся собственной шутке.

Я лишь закатил глаза, дав понять, что чувство юмора у друга оставляет желать лучшего.

– Царев опять опаздывает?

– Аврал, – махнул рукой Макс и я понимающе кивнув.

Пожав руку Роме, уселся на свободный стул и сразу схватился на смартфон, решив с пользой убить время, пока не появится наш третий «мушкетер», как любил говорить сам Сергей.

Интересно, а кого из нашей компании он считает Д'Артаньяном?

Пробежав глазами почту, углубился в чтение предстоящего дела и уже начал составлять перечень вопросов своему клиенту, когда краем уха услышал свое имя.

Оторвав взгляд, вопросительно смотрю на парней, которые о чем-то горячо спорят.

– Если мне не изменяет память, то ровно год назад он, – кивок в мою сторону, – имел неосторожность привлечь внимание своей будущей жены. Она так же мило строила ему глазки, что он, поддавшись на эти женские уловки, не смог вовремя увидеть, какой вероломной стервой на самом деле она была. И к чему это все привело? Год работы без выходных в попытках удовлетворить растущие в геометрической прогрессии прихоти супруги, и скорый развод. А теперь сидит, уткнувшись в своей гаджет, и не обращает на нас внимания.

Я нахмурился. Опять. Что с этими двумя происходит? Что ни пятница, то очередной спор о коварстве женской натуры. Это порядком стало надоедать.

Устало вздохнув, пытаясь сохранить напускное безразличие, отвечаю:

– Почему же? Если я не вступаю в ваш бессмысленный спор, который, постойте-ка, – сделал задумчивый вид, – длится с того момента, как мы стали друзьями, то это не значит, что я вас не слышу. Более того, я могу предугадать, что будет дальше, – хмыкаю. – За столько лет нашей дружбы могли бы придумать что-то новенькое или, наконец, поставить точку в этом споре раз и навсегда. Но не за счет меня.

Макс хотел возразить, но увидев мой предостерегающий взгляд, отмахнулся и вновь обратил внимание на своего оппонента.

То-то же.

Вновь утыкаюсь в многочисленные файлы, пытаясь сосредоточиться на работе, но все тщетно. Старая рана вновь дала о себе знать.

Со временем я пришел к выводу, что Нина просто хотела хорошей жизни.

Лишь позже я узнал, что моя бывшая жена надеялась, что подцепила владельца этого клуба. Кто, как не сам владелец может бесплатно «угостить» многочисленных посетителей? Поняв, что промахнулась, она недолго горевала и постаралась по максимуму выжать из меня пользу. А после упоминания о семейной адвокатской конторе в центре Москвы, я и вовсе реабилитировался в ее глазах.

Почему я был слеп тогда? Как я не мог увидеть тот алчный блеск в ее глазах? И как не примкнуть к лагерю женоненавистников под предводительством Макса?

Мое самобичевание прервал голос подошедшего Сергея:

– Снова за старое?

– Угу, – кивнул я в знак согласия и вновь уткнулся в экран своего смартфона, делая вид, что занят.

Кинув пару вопросов своему клиенту для обсуждения, отложил телефон, и только тогда обратил внимание на азартный взгляд парней.

– И что я только что пропустил?

На этот раз парни не остановились на пустом споре, а пошли чуть дальше.

Сергей предложил шуточное пари, которое судя по ставкам и алчному блеску в глазах, перерос в нечто большее. Моя попытка объяснить этим остолопам, что ничего хорошего из этого не выйдет, не увенчалась успехом, поэтому я принял решение не вмешиваться. Не маленькие мальчики разберутся.

Макс на адреналине заказал свою «любимую» водку, которую они с Ромой и Сергеем быстро уговорили. Я отказался, сославшись на стандартную отговорку:

– За рулем, – на что все трое закатили глаза и принялись праздновать мое освобождение и будущее пари.

Ближе к двенадцати, я, занятно уставший после насыщенного событиями дня, решил сворачивать удочки и поехать домой. Мне на хвост неожиданно сел Рома, сославшись на то, что якобы обещал своей матушке приехать пораньше.

В ответ на это заявление парни молча переглянулись, а затем заржали в голос. Даже я не удержался от улыбки. Рома был у нас самым юным. Всего двадцать шесть лет, тогда как самому старшему – Сергею, в прошлом году исполнилось тридцать один.

Я находился где-то посередине, но из-за супружеской жизни накидывал дополнительно лет пять. Отказ от полноценного отдыха, работа до ночи в конторе, бытовуха и постоянные ссоры заставили меня быстро повзрослеть.

– Подкинешь? – услышал ожидаемый от Ромы вопрос и согласно кивнул. Взяв со стола ключи от моей новенькой BMW, медленно пошел к выходу не оглядываясь. Зная любвеобильную натуру нашего Ромео, он пока со всеми знакомыми девочками в клубе не попрощается, вряд ли уйдет.

Как и ожидалось, Рома нагнал меня только около машины. Запрыгнув на переднее сидение, громко присвистнул. После принятия тяжелого решения о разводе я посчитал, что покупка спорткара пойдет мне на пользу. Новенькая BMW рычала, стоило мне нажать кнопку стартера, а утопающие сидения так приятно обнимали, будто я находился внутри машины из формулы 1.

– 220? – услышал я, сразу поняв, что вопрос относился к мощности моей малышки.

– 360. Только вчера прошил ей мозги. Так что довезу тебя быстро к твоей матушке.