— Как ты забрал его? — я едва могла говорить, вытирая слезы дрожащими ладонями и ощущая кровь Варга на своих руках, поражаясь тому, сколько сил и боли нужно было стерпеть, чтобы говорить об этом сейчас.

Даже спустя столько лет.

Не срываясь на крик и не пытаясь разнести кабинет, потому что было больно… чертовски.

Адски.

Немыслимо.

Больно даже мне.

— Вместе с Бьёрном и парой своих друзей, которые остались рядом со мной, я выкрал брата. Единственным, кто пришел мне на помощь, был Алексей-старший. Глава русского квартала. Он был другом отца. В то время он еще не обладал такой властью, как сейчас, но уже имел достаточно связей. Он официально усыновил Ромку и добился того, чтобы забрать его к себе домой до тех пор, пока я не заработал денег, чтобы снять жилье и забрать брата к себе в лучшие условия, чем были у меня до этого.

— Те люди, которым ты отрубил головы… Это были они?..

У меня язык не поворачивался сказать о них, но Варг всё понял и молча кивнул, а я больше не могла выдавить ни слова.

Я даже его лица не видела сквозь пелену слез.

Только молча положила еще одну кровавую салфетку в стопку к тем, что уже лежали на столе, и так же молча вышла из его кабинета.

А потом рыдала в каюте, забравшись в ванну.

Рыдала и никак не могла успокоиться.

Меня разрывало на части изнутри от человеческой жестокости.

От этой чудовищной боли, которая перевернула две невинные жизни, одну сломав на корню, а вторую сделав настолько жестокой, что до сих пор не верилось, что в Варге осталось хоть что-то человечное.

От жалости к себе, что, позволив себе быть отзывчивой, я оказалась в этой чудовищной ситуации, выхода из которой не было.

От холодного осознания того, что больше я ничего не смогу сделать и нужно опустить голову и смириться с тем, что мир никогда не станет прежним.

Больше я не сдерживалась.

Кричала и выла, ударяя здоровой рукой по ванне.

Выплескивала всю боль, обиду, горечь, страх… Всё, что кипело и горело во мне и вот теперь превращалось в пепел, который развевался по ледяной земле Варга, где не было ничего живого.

В мире, где был только он и эти жестокие правила, жить по которым мне нужно было научиться.

Только валькирия во мне расправляла крылья, подобно фениксу, что возрождается из пепла.

Это она заставляла меня подниматься вновь и вновь с колен, стараясь отыскать в этой жизни то, ради чего я еще могла бы жить, сколько бы времени мне ни было отведено.

Именно поэтому спустя пару часов я сидела в холодной ванне, глядя в светлый потолок, больше не пытаясь прятаться от холода, который медленно, но упрямо и верно пробирался в маленькое помещение.

Теперь я не боялась его.

А принимала как есть.

Закрыв глаза, я чувствовала, как он обнимает меня своими призрачными руками и легко целует пульсирующую от боли рану, принося облегчение, на которое я даже не рассчитывала.

И пусть кожа покрылась мурашками, не желая отдавать тепло, но холод заставлял собраться и действовать.

Идти дальше только вперед, не опуская головы.

Он не давал ни единого шанса упасть и позволить смерти и боли забрать тебя с потрохами, собирая колючими губами дрожь моего тела.

Его крылья были из чистого льда и не давали взлететь вверх, но они надежно держали меня у земли, сбрасывая лишние надежды и мечты, которым не дано было сбыться.

Отныне это был и мой мир тоже.

Холод учил меня быть осторожнее, умнее, не принимать поспешных решений, но не отбирал того, что еще осталось в сердце, — веры в то, что в людях еще может быть что-то хорошее…

Я не собиралась ложиться спать.

Просто не смогла бы сделать это, боясь, что под веками увижу маленького Ромку, чья жизнь была сломана так жестоко и неожиданно.

И даже Варга… длинного худого подростка с голубыми глазами, которого медики доставали из снежного сугроба, полного его крови.

Вместо сна я снова облачилась в свой уже любимый белый костюм и угги и вышла из каюты, направляясь только вперед и вверх.

На этажи, где могла встретить викингов.

Я уже поняла, что они спали как-то по очереди, всегда были те, кто разгуливал по Чертогу независимо от времени суток.

— Ты почему не спишь, русская? Рука болит? Позвать дока?

Один из викингов как раз шел по каким-то своим делам, когда я почти влетела в него на повороте.

Имен я не знала.

Но некоторых уже различала по внешности.

Странно, что он не был зол тем, что увидел меня на этом этаже.

Не попытался повысить голос и не начал выгонять меня.

Только смотрел пристально, словно пытался понять, что я опять замышляю.

— Как мне найти комнату Художника?

Честно говоря, я думала, что мужчина только выпучит глаза и отправит меня в свою каюту коротать ночь дальше.

Но вместо этого он только кивнул в ту сторону, откуда я и вышла:

— Он в тех же каютах, что и ты, только немного дальше.

— Мы с ним на одном этаже?

— Да. Отсчитай от своей комнаты шесть вдоль коридора, там его и найдешь.

— Спасибо, — скованно кивнула я в ответ, ощущая его взгляд до тех пор, пока не свернула за следующий угол, отправляясь снова вниз и вдоль по коридору, как мне только что сказали.

Подумать только, Джо был рядом!

А я-то считала его статус в мире викингов каким-то недосягаемым и особенным.

Но теперь понимала, что все эти каюты, которые были закрыты, стали местом заключения или попыток жизни для остальных игроков.

Открыты каюты были только у меня.

И Джо.

Лишь в этот момент я подумала, что все уже должны были спать, скованно остановившись и замирая, потому что неожиданно услышала музыку.

Нет, она не доносилась сверху, пока бар работал.

Она шла из каюты Джо, куда я осторожно заглянула, приоткрывая тяжелую железную дверь и понимая, что не одна я не сплю этой ночью.

А еще теперь я увидела собственными глазами, отчего Джо все называли Художником.

Дело было вовсе не в большом количестве татуировок на его теле.

Вся его каюта была сплошь в рисунках.

Невероятно красивых, детальных.

Некоторые из них были цветные, но большинство — графические, черно-белые.

Словно эскизы татуировок.

— Эльза? — он широко улыбнулся, когда увидел меня в проеме двери, снимая с себя наушники, откуда лилась музыка. — Входи! Рад видеть тебя.

Я скованно улыбнулась ему в ответ, но вошла не сразу.

Сначала быстро и не без удивления рассматривала место его обитания, вдруг снова подумав о том, что говорил Варг про те деньги, которые мы якобы зарабатываем на играх сами.

И которые можем тратить на свое усмотрение.

До этого момента его слова казались мне если не ложью, то явным и очень напущенным преувеличением.

Я могла бы поверить в то, что его ледяное сердце не дрогнуло, как и рука, когда он знатно раскошелился на «подарки» для меня и Саши.

Но чтобы он вот так же одаривал Джо… Это явно было не из разряда существующей реальности.

И пускай в его каюте было так же прохладно, как и в моей, здесь было черное постельное белье, мольберт для рисования, бесчисленное количество каких-то тюбиков явно с краской, кистей и прочих принадлежностей для рисования.

А еще самый настоящий телескоп!

Что уж говорить про плеер и не самые дешевые наушники!

— Снова не спится? — Джо подошел ко мне сам, открывая дверь шире и тем самым приглашая в его каюту, которая выглядела настолько жилой, что напоминала комнату обычного современного мужчины с уклоном в любимое хобби.

— Есть немного, — пробормотала я, входя и замечая, что Джо оставил дверь открытой, а сам сел на край кровати, глядя на меня, как всегда, спокойно и тепло.

Уму было непостижимо, как при своей уравновешенной и такой стабильной психике он когда-то решился покончить с собой.

Или как он попал в это место?

— Очень красиво, — я опустилась на мягкий стул по типу компьютерного, который здесь тоже оказался явно по желанию мужчины, с интересом рассматривая множество замысловатых рисунков на столе.