И только спустя несколько часов, после того как все процедуры были соблюдены, а понимания ситуации у Ани, как не было, так и не возникло, её, наконец, отпустили домой. Но на своей машине ей ехать не разрешили, Лебедев командирским тоном заявил, что отвезёт сам, а её автомобиль поедет следом, только за рулём будет один из его людей.

– Рыжая, ты на ногах не стоишь, поэтому не спорь даже.

А она и не собиралась. Чувствовала себя так, будто по ней каток проехался туда-обратно несколько раз, поэтому лишь кивнула благодарно, когда мужчина перед ней пассажирскую дверь распахнул.

Ехали молча. Каждый думал о своём. Аня, откинувшись на спинку кресла, полуоткрытыми глазами следила за огнями, мелькающими за окном, а Дима внимательно смотрел на дорогу, изредка бросая на свою неожиданную спасительницу задумчивые взгляды. Лебедева их чувствовала, но реагировать не собиралась. По крайней мере, сегодня.

Когда машина остановилась у знакомого подъезда, то девушка с нескрываемым облегчением выдохнула. Уже начала собирать последние силы в кулак для прощания, как повернувшись, увидела выходящего из машины Лебедева. Через мгновение дверь с её стороны открылась, а мужчина даже руку протянул, будто без его поддержки она самостоятельно из салона автомобиля выбраться не сможет. Фыркнув себе под нос, Аня, проигнорировав мужскую ладонь, осторожно вылезла на улицу и не торопясь направилась к подъезду, надеясь, что, хотя бы, сейчас её оставят в покое, но Дмитрий упрямо, не проронив ни слова, шёл по пятам и заговорил лишь, когда она остановилась возле своей квартиры и бросила на него выжидательный взгляд.

– Спасибо. Ты спасла меня и мою фирму сегодня.

Вот так просто. Без лобызания и заискивания.

Лебедева подняла взгляд на мужское лицо и вздохнула. Что в нём хотела найти, сама не знала, но, когда не нашла вдруг расстроилась (или растерялась, уже сама себя, честно говоря, не понимала).

– На здоровье.

– Ты как себя чувствуешь?

Вопрос задал и голубыми глазами по ней пробежался, выхватывая непривычную бледность, тени, залёгшие под глазами, и устало опущенные плечи. Анюта ими как бы равнодушно пожала и к двери прислонилась, сдерживая желание зевнуть от души.

– Как будто машина заглохла, и мне пришлось её на Эверест на себе тащить.

Дмитрий усмехнулся и, как уже Лебедева успела заметить, по излюбленной привычке, руки в карманы брюк сунул.

– А что уже был опыт?

– Чего у меня только в жизни не было, – фыркнула Аня и отвела от лица рыжую прядь.

Мужчина с улыбкой покачал головой, продолжая сверлить её серьёзным взглядом, а затем внезапно наклонился к её лицу, от чего Лебедева слегка опешила. Моргнула растерянно, но назад не отступила.

– С тобой точно нормально всё будет? Помощь не нужна?

Девушка замерла, задумавшись. Это он так беспокоится, потому что боится ценного свидетеля потерять или о ней, Анюте, волнуется? А потом головой качнула, от ненужных мыслей избавляясь, и с уверенностью проговорила:

– Всё со мной хорошо будет. Иди домой уже. Белла переживает.

Лебедев кивнул, никак не отреагировав на её слова об Уваровой, и руки из карманов вытащил. Протянул ей ладонь и, когда Аня, на секунду замешкавшись, протянула свою в ответ, аккуратно женские пальчики сжал, мысленно заметив, как её ладошка в его буквально утонула.

– Ещё раз спасибо за помощь. На днях позвоню, нужно будет пару деталей обсудить, а пока… Спокойной ночи, Рыжая.

– И вам, Дмитрий Александрович, не хворать.

Откуда у неё ещё силы на сарказм остались, Лебедева ответить не могла, поэтому выдавив улыбку на насмешливый мужской взгляд, осторожно ладонь из его пальцев вынула, а потом, когда мужчина уже заходил в лифт, бросила в спину:

– Удачи и… И осторожнее на дорогах.

Дверцы лифта закрылись, а Аня со вздохом повернулась к своей двери и через несколько минут уже сидела на пуфике, расстёгивая молнию на сапогах. Рядом стояли неразобранные чемоданы с вещами, которые она хотела с собой в Париж взять. и девушка, бросив на них печальный взгляд, мысленно наказала себе заняться ими завтра. Промелькнула мысль позвонить сестре и рассказать о сегодняшнем насыщенном дне, но Лебедева её быстро отмела. Нечего Юльку беспокоить. Та до сих пор думает, что старшая сестра сейчас вовсю наслаждается столицей Франции, так как Аня об отмене поездки ей попросту рассказать не успела. Поэтому пусть так пока и остаётся. Вот поспит, придёт в себя и потом может быть расскажет.

Кивнув самой себе, девушка поплелась в ванную, раздеваясь на ходу, а потом с усталым вздохом юркнула под одеяло, накрывшись им с головой. Сон пришёл мгновенно и морщинка, поселившаяся сегодняшним днём между бровями, разгладилась.

Анна Лебедева крепко заснула, не подозревая, что эта ночь, проведённая ею в собственной квартире в качестве свободной девушки, станет последней.

– Удачи и… И осторожнее на дорогах, – прозвучало в момент, когда дверцы лифта уже почти закрылись.

Дима бросил взгляд на себя в зеркало и устало потёр заросшие за день щетиной щёки. Хмыкнул и от своего отражения отвернулся.

Ну, да, удача никогда лишней не бывает, а уж сегодня и в последующие дни подавно. Тем более, когда её желают искренне и вроде бы от души.

Лебедев вышел из подъезда и огляделся. Машина стояла в двух шагах, но возвращаться в неё он почему-то не торопился. Оглядел заснеженный двор, тёмные окна дома напротив и обернулся на мягко захлопнувшуюся подъездную дверь. Рыжая жила в обычной панельной десятиэтажке, несмотря на то, что, если верить словам Беллы, была востребованным визажистом и от клиентов отбоя не знала. Он и сам в подобном доме раньше жил, пока в столицу не переехал и теперь, стоя под бетонным козырьком, отстранённо замечал, что мало с тех пор что-то изменилось. Может, только машин на тесных дорогах внутри двора стало больше и детская площадка немного обновилась, а в остальном всё также серо, неудобно и тесно. Даже сейчас, стоя на улице, Диму одолевало чувство, будто в бетонной коробке находится, из-за которой неба ночного не видно. От этого ощущения хотелось плечи расправить и спросить Рыжую, как она только здесь жить умудряется при её-то темпераменте, неужели стены вокруг не душат, а количество людей справа, слева, снизу и сверху не надоедает, но что-то мужчине подсказывало, что девушка вряд ли суть его вопроса поймёт. А если и поймёт, то от желания послать его по известному адресу не воздержится точно, и так в последние дни ей на нервы действовал, что уж про сегодняшний говорить…

Хотя, если быть с самим собой честным, то искреннее смущение и раздражение, которое чувствовалось в Ане, стоило ему только появиться в поле зрения, Лебедева веселило и забавляло. Привык, что окружающие его дамы редко когда свои настоящие эмоции показывают, опасаясь его обидеть или как-то задеть и тем самым его расположение потерять, а тут одно его слово могло послужить причиной взрыва неподдельного возмущения. Хотя Рыжая, наверное, и сама не понимала, что все её чувства, как на ладони, лицо – открытая книга, бери и читай. Диме несколько часов назад одного лишь взгляда в распахнутые небесно-голубые глаза хватило, чтобы понять, что случилось что-то серьёзное и очевидно не очень хорошее. Смотрел в бледное от испуга лицо, держал подрагивающие пальчики в своей ладони и внезапно самому не по себе становилось, словно её эмоции через прикосновение к нему перешли. Но, несмотря на то, что рыжую буквально трясло от страха и паники, она всё равно в руках умудрялась держать себя до последнего. Даже сейчас едва на ногах стояла, но от сарказма в его сторону не удержаться не смогла и, кажется, ей не терпелось, чтобы он восвояси убрался. Вредная и смелая. Последнюю черту характера в ней даже Васька заметил, который уже собирался к себе уезжать, когда Лебедев к дому подъехал.

Партнёр по бизнесу и одновременно давний друг дождался, пока Дима из машины выберется, и только тогда с лёгким беспокойством в голосе поинтересовался: