Именно обнаружение колон привело к покупке здания на улице Paradfs, 10 и его переработке Доменек-и-Монтанером. Жилые пространства, окружавшие колонны непосредственно, были снесены таким образом, что остатки античного храма оказались экспонатом в центре своеобразного атриума из зданий разных эпох. Доменек-и-Монтанер решил, что обрамление подлинных античных колонн должно быть поистине роскошным, а также что наверняка на этом месте раньше, в какой-либо момент на протяжении последних двух тысяч лет, находился богатый дворец (как утверждают современные критики, такое предположение не имело под собой достаточной фактической основы), и отделал окружающее пространство в стиле господских дворцов прошлых веков. Старые окна были заменены на новые, пристроены изящные полуарки, разделенные колоннами. Внутренний двор был отделан под дворцы XVI века. И вскоре в эти покои въехал Экскурсионный центр Барселоны[8]. Процесс «нотификации» было не остановить.

Следующим образчиком неоготики бывшего квартала при церкви стал навесной мост на улице Obispo. Его строительство сопровождалось скандалами и непрекращающимися шутками, а сегодня этот вычурный, «под Францию», мост стал практически эмблемой туристической Барселоны и фигурирует на подарочных открытках и в каждом втором любительском фоторепортаже из каталонской столицы. Мост был создан в 1928 году архитектором Жоаном Рубьо-и-Бельвером, учеником Гауди. Рубьо-и-Бельвер был большим поклонником идеи готификации «квартала при церкви» и даже разработал масштабный проект реновации холма Табер: он предлагал снести вообще все здания, выглядящие недостаточно «готически», и наполнить район новыми, более впечатляющими строениями «под старину». Проект этот, слава всем богам и императору Августу, зарезали на корню, но дали Рубьо-и-Бельверу построить неоготический мост, соединивший здание Женералитата[9] с Каса-де-лос-Канонигос (Casa de los Canonigos). Мост, к слову, был нужен не просто «для красоты»: до XX века в Каса-де-лос-Канонигос жили священники Кафедрального собора[10], но с приходом в начале XX века Автономных Сообществ и распространением социалистических идей первый глава правительства Каталонии Франсеск Масья принял решение выселить священников из дома на улице Бизбе[11] и сделать это здание резиденцией главы Женералита (то есть в данном случае своей собственной).

Таким образом, дом главы правительства и само правительство теперь находились на расстоянии одной – и весьма узкой – улицы друг от друга. Несмотря на это, попасть из одного здания в другое было не настолько просто: главе правительства для этого надо было выйти на улицу, обогнуть Женералитат и зайти в новую резиденцию через парадный вход. Разумеется, намного удобнее было бы соединить два здания напрямую, и переходить из одного в другое, даже не спускаясь на улицу. Так что причины появления неоготического моста на улице Бизбе были максимально практичными – сделать для президента Каталонии процесс дохода на работу максимально удобным.

Работа Рубьо-и-Бельверы не осталась без внимания: злополучному мосту были посвящены множество колких шуток и эпитетов. В основном карикатуристы[12]предлагали использовать неоготическую новинку для постановки пьес Шекспира на свежем воздухе (на случай дождя, по их мнению, она тоже была вполне к месту). Негодовали, впрочем, и интеллектуальные элиты – от соблазна пнуть обильно декорированный неоготический мост не удержался даже находившийся в Барселоне проездом великий французский архитектор Ле Корбюзье.

«Мост! Сейчас нам придется пройти под готическим мостом. Наши лица залило волной стыда. Ле Корбюзье взглянул на строение и промолчал. Мы, благодарные ему за такую невероятную любезность, ускорили шаг, чтобы побыстрее дойти до площади Дель Рей», – описывает визит урбаниста в Барселону газета El Mirador. Тем не менее избавиться от образа моста с улицы Бизбе Ле Корбюзье так и не смог – на следующий день, пишет журналист, при встрече со своими проводниками француз не удержался и спросил: «Как это возможно, что прямо посереди вашей прелестной готики появился этот мост, такой цветистый, новый и пошлый?» Неудивительно, что вкусу пионера функционализма в архитектуре больше угодила подлинная каталонская готика: простая, прочная, сделанная на века и почти начисто лишенная вычурных и непрактичных декоративных элементов.

За этими двумя, самыми заметными и известными вторжениями неоготики в исторический центр Барселоны – новым фасадом Кафедрального собора и «романтичным» мостом на улице Бизбе – последовали многие другие, менее значимые перемены и обновления. На площадь Дель Рей перенесли дом Падельяс конца XV – начала XVI веков. Здание переносили фундаментально, камень за камнем, а дома, находившиеся на этом месте раньше, полностью снесли ввиду «малого архитектурного интереса».

Сегодня в доме Падельяс находится Музей истории Барселоны (MUHBA), сочетающий в себе не особо впечатляющие плакаты о жизни иберийских племен до прихода римлян и возможность посвятить невероятно интересную выборку исторически значимых для Барселоны зданий. Во-первых, это сам дом Падельяс, один из наиболее богатых дворцов Барселоны XVI века. Во-вторых, пройдя мимо пары невпечатляющих плакатов об иберийских племенах, посетители упираются в лифт, назначенный в этом музее машиной времени. Лифт спускается на пять метров под землю и выпускает гостей в древнеримскую Барселону.

Легенд об основании Барселоны существует великое множество, включая одну с участием Геракла, но на самом деле каталонскую столицу, как и половину Европы, основали древние римляне. Примерно в 15 году до н. э. империи потребовался дополнительный гарнизон для защиты ее главного торгового пути – Виа Аугуста, – пролегавшего из Испании Ближней в Испанию Дальнюю. Гарнизон этот получил по-римски длинное и торжественное имя Юлия Августа Патерна Фавентия Барцино.

Римский город был совсем небольшим, 825 в длину и 550 метров в ширину, и лежал в обрамлении двух речек, Говнянки (Cagalell) и Вонючки (Merdan$a). Названия рек говорят об их мощи и полноводности лучше тысячи объяснений. В Юлии Августе Патерне Фавентии Барцино жили рядовые подданные Римской империи и занимались в целом довольно рутинными и невыдающимися делами: делали вино[13], молились богам, обсуждали городские новости на форуме, а также делали рыбный соус гарум, которым в основном и славилась Барселона начала нашей эры. Соус делался путем вымачивания и соления внутренностей тунцов или осетров; иногда в гарум добавляли морепродукты – устриц, креветок, мидии. Гарум считался одним из главных деликатесов Древнего мира, и амфоры с темной соленой жидкостью отправлялись из Барцино зачастую напрямую в Рим.

Проект «Еда и напитки Помпеи»[14], основанный и поддерживаемый впечатляющей командой из докторов наук – археологов, исследователей античной культуры, историков и искусствоведов, – опубликовал у себя на сайте рецепт подлинного, аутентичного гарума.