И вот так, нагло вывалив на меня свои мысли, она переворачивается на живот и сворачивается клубком, демонстративно зевает и прикрывает свои глазки-бусинки. Я на это даже ответить ничего путного не могу. Только и делаю, что открываю в возмущении рот.

– Ничего-ничего, – проговариваю тихо вслух, уже планируя этапы своей личной мести, а затем подхожу к зеркалу и тумбочке в углу..

А там как раз нашелся гребень. Ну да, все, как я и думала. Ничего современного, разве что цветные шнурки, видимо, для подвязывания волос, подняли мне настроение. Нашла даже парочку заколок. Видимо, бывшей хозяйке таверны даже при скудных доходах понятие красоты чуждо не было.

– Ай… Ой… Млин… – попискивала, недовольно и зло корча рожицы в зеркале все то время, что пыталась расчесать свои колтуны.

Все же мыло – не лучший заменитель шампуня. Чую, в какую солому вскоре превратятся мои волосы. Так что срочно нужно золото и поход по местным лавкам красоты. Глядеть на себя в зеркало и ощущать влагу на спине было неприятно, так что заплела себе колосок, вплетая в него один из белых блестящих шнурков. Ничего, все и так просохнет, а мне не придется терпеть влажные волосы. Эх, фена, жаль, нет.

– Да красотка-красотка, только дай поспать, или хотя бы потише думай, – ворчит как обычно белка. – Вот раньше были времена, мозги девкам ну совсем были ни к чему. Главное, чтобы работала одним… Кхм… – покашливает в конце Зинка, прикрывая лапой рот.

Я же смотрю на нее с подозрением и округлившимся ртом. Во дела, во пошлячка…

Но в целом я с ней согласна. С первой частью ее провокационной речи, во всяком случае. Красотка как есть! Ну если не смотреть на пухлые щеки… Третий подбородок… Слишком выпирающие бока… Н-да… Хорошего настроения как не бывало… И это еще платье мне немного велико, по началу меня это только порадовало, но теперь я понимаю, что все равно внушительные телеса никак не скрыть. Вздыхаю и мечтательно думаю, что, может, хоть в новом мире я похудею. А что, всяких бургеров тут нет, травиться вроде как нечем. Сделаю себе комплекс упражнений, диетку там… Блин, теперь есть захотелось…

– Еда! – тут же вскакивает со своего места всполошенная Зинка, услышав самое заветное для себя слово. – Где?!

От неожиданности я отскакиваю, прекратив собственное самолюбование. Или же самобичевание все же? Но подумать об этом не успеваю, нас прерывает громкий и уж какой-то слишком нервный стук в дверь. Зинка аж пискнула и подпрыгнула с подушки, растопырив свои лапы, хвост, и даже шерсть ее встала дыбом.

– Госпожа! Госпожа, просыпайтесь! – кричит в этот момент, будто его убивают, Тиль. А затем я понимаю причины его паники: – У нас посетитель!

Мы с Зинкой с тревогой переглядываемся, а затем занимаем рабочие позиции. Я решительно, засучив рукава, шагаю к двери, а белка с воинственным видом устраивается на моем плече. В то же время внутри меня одолевают суматошные сомнения. Святые кексики! Что делать-то?

Спустившись со второго этажа на первый и пройдя через кухню, выглянула в общий зал, чтобы незаметно подглядеть за посетителем. Руки немного дрожат, без конца вытираю ладошки о наспех натянутый фартук.

– Не ссы, прорвемся, сладкая, – уж больно ехидно подстегивает меня белка, которая тут как тут вклинилась в мои мысли, раздражая своей болтливостью.

Я отмахиваюсь от нее и с любопытством смотрю на одиноко стоящего мужчину у одного из столиков. Он с каким-то недоумением разглядывает столик, а когда я приглядываюсь, то ахаю. Даже с этого расстояния отчетливо вижу на столе занимающихся непотребством двух каких-то уж больно огромных то ли мух, то ли комаров.

– Мамочка, вот позор, – прикладываю руки к горящим от стыда щекам, хотя, объективно говоря, в случившемся нет моей вины, но до чего же неловко.

– Занятно, – задумчиво говорит Зинка, глядя в ту же сторону. – Жаль, интернета нет в этом странном мире. Авось на таких представлениях озолотились бы.

Чертыхаюсь от ее комментария. Этой бы только одно из двух – или набить едой брюхо, или карманы золотом.

– Тиль, – шепчу помощнику, который судорожно бегает по кухне и не знает, за что ухватиться.

Пацан от стресса даже волосы на голове периодически тянет. Мне становится ненадолго жаль его, но затем я беру себя в руки и привожу в чувство всех нас троих тихим окриком:

– А ну успокоились! – что странно, оба замолчали, выпучив на меня глаза, а затем я даю задание Тилю: – Возьми тряпку и протри стол для вида, а сам насекомых прогони, понял?

Тот заторможенно кивает, но в глазах я вижу облегчение от того, что всю ответственность я взяла на себя. Эх, все же подросток он еще.

– Конечно, госпожа, – кивает аки болванчик и, подхватив тряпку с полки, несется в сторону общего зала.

– Стой! И заказ у него прими, – говорю, пока пацан еще не попал под обстрел взглядов такого статного посетителя.

– Чего? – по-простецки переспрашивает мальчишка, я же закатываю глаза:

– Узнай, что поесть хочет, – перевожу на язык для чайников, и тот, просияв, снова кивает.

Мы же с Зинкой просто смотрим, что происходит дальше. Вот только если белка наслаждается представлением, которое разворачивается вокруг этих насекомых-эксгибиционистов, то лично я рассматриваю шикарный экземпляр, который по непонятным причинам забрел к нам в таверну. Даже сглатываю и мну передник снова, только на этот раз не от стресса, а от предвкушения, как бы я и сама была бы рада оказаться от него в такой непосредственной близости, как сейчас Тиль. А посмотреть было на что: серебристый мундир с золотой бахромой на плечах подчеркивает их ширину, пояс на талии, к которому крепился даже с виду увесистый меч, привлекает внимание к узким бедрам и длинным ногам. Аж слюнки текут. В общем, как говорят про таких: косая сажень в плечах. Сглатываю, желая запустить пальцы в эту шелковистую иссиня-черную шевелюру, даже кажется, словно дышать на время перестаю от увиденного.

– Харе слюни пускать, фу, – топает лапами Зинка, оттаптывая мне плечо, для пущего эффекта даже за ухо меня больно тянет. – Не для тебя мама ягодку растила.

А вот последнее ее высказывание приводит меня в чувство. Даже на кашель от неожиданности пробивает, бью себя в грудь, чтобы прекратить его, но в глазах от усердия проступают слезы.

– В смысле? – упираю руки в бока, в этот момент позабыв про мужика, уж слишком возмущена тем, что сказала эта негодница.

– В том самом. Нечего мне тут влюбляться, – потрясает лапкой, сурово глядя на меня, словно я – ее нерадивая пустоголовая дочь, которую надлежит навести на путь истинный, дабы в подоле не принесла. – Сначала дело, потом тело. Тьфу ты, то есть… А хотя нет, я права…

С ехидством оглядывает меня, а я начинаю закипать пуще прежнего. Но в этот момент подбегает освободившийся Тиль и тянет меня за рукав.

– Простите, госпожа, но посетитель слишком знатная персона, я не могу его обслуживать. Он требует хозяина, то есть вас, ну… Хозяйку… – добавляет смущенный и стыдливо отводящий взгляд Тиль.

А я… А я хмурюсь. И все очарование мужиком проходит мгновенно. Не люблю я таких вот надменных красавцев.

– Вот и правильно, – читает мои мысли Зина, а на Тиля впервые за все время глядит с сочувствием: – Эх, ни кожи-ни рожи, еще и со знатностью не повезло. Так уж и быть, возьму его под свое шефство.

И с такими словами эта предательница перепрыгивает с моего плеча на плечо мальчишки. Он от испуга ахает, выпучив глаза, но когда белка просто усаживается там на пятую точку, ничего не предпринимая, то медленно расслабляется, хотя все равно продолжает наблюдать за ней с опаской.

– Готовь пока печь, – говорю Тилю, а сама, уверенно расправив плечи, вальяжно и гордо иду к этому засранцу.

Ишь, знатность ему подавай. Кстати, а у меня есть титул какой? Но в этот момент голова посетителя поднимается, и я встречаюсь с его аквамариновыми глазами, которые выбивают у меня почву из-под ног. А в голове, словно раздается чужое недовольное шипение. Встряхиваю головой, выкидывая посторонние мысли из головы.