НОЧЬ С 23 НА 24 ИЮНЯ

У Лысой горы

(f6)

Вместе с сумерками на окрестности Лысой горы опустилась тишина. Звери убрались подальше от этого места. Птицы умолкли. Те из них, у кого дети стали на крыло, улетели с ними за Лагоду, остальные затаились в своих гнгздах, над маленькими птенцами.

Ни ветерка, ни облачка в застывшем воздухе. Но неспокойно в лесу вокруг Байканова поля. Что-то шуршит, что-то скрипит, мелькают неясные тени, и непонятно: или это сама Земля копошится и деревья шевелят ветвями, или кто-то движется меж ними.

Взошла Луна, выхватив из темноты огромный чгрный трон на вершине Лысой горы.

Возникла Мора, словно выросла из земли, и села в кресло справа от трона. Лунный свет утонул в ег ниспадающих одеждах, сшитых из бархатного мрака, остался лишь играть призрачными бликами в серебряных волосах.

Ведомый мавками, явился Вий и занял место слева.

Птица Сирин описала над вершиной круг и опустилась на высокую спинку трона.

Полночь. Мрачная тень на миг закрыла Луну - явился Чернобог и проследовал на трон.

- Всг ли готово? - спросил он.

- Да, Боже мой, - ответила Мора.

- Подождите, Боже мой, дозвольте сказать!

Из зарослей у подножья Горы выскочил Анчутка; луна просвечивала сквозь его огромные уши. Он поклонился властителю Нави и приложился клювом к краю его чгрного плаща.

Чернобог кивнул, и он заговорил:

- Боже мой, в лесу много людей, и это не ведуны.

- К нам и раньше забредали случайные путники.

- Но их очень много, это люди из Степи.

Мы им мешали, но они были очень упорны и всг же дошли сюда, - он указал на цепочку огней в лесу.

Чернобог перевгл взор на Вия.

Вий поднял левое веко и глянул в прошлое.

- Эти люди не знают наших обычаев и оказались здесь случайно, - сказал он.

Затем поднял правое веко, взглянул в будущее и добавил:

- Но волей случая цель их похода тоже придгт сюда.

Чернобог с улыбкой повернулся к Анчутке.

- Что ж, - сказал он, - они сами виноваты. А нам - хорошая возможность повеселиться. Но помните: мы не в праве отнимать их души.

Анчутка с поклоном удалился.

- Начинайте! - произнгс властитель Нави и хлопнул в ладоши.

Птица Сирин издала звонкий протяжный крик.

И началось.

...Перед Буланом вдруг появился маленький вертлявый подросток, то ли мальчик, то ли девочка в простой длинной рубахе, с торчащими шишом волосами и перепачканным сажей лицом. Он скорчил страшную рожу и запрыгал в дикой пляске.

- Хи-хи-хо-ха-га-га-га! - заскрежетал он вдруг громким старческим голосом, от которого у ковыльников похолодело внутри.

- Кикимора! - сказал Чалдон.

Лес ожил. Замелькали неясные тени, возникли хрипы, стоны, смех и вопли, которые доносились до ковыльников в предыдущие ночи. Но теперь они звучали гораздо громче и со всех сторон сразу.

Кикимора прыгала вокруг старого осинового пня, доставая из-за пазухи ножи и вонзая их в его плоскую трухлявую лысину.

Из-за дерева выскочил человек, перекинулся через пень и обратился в громадного волка. Клыки его светились в темноте. Волк поднял морду вверх и завыл. Из разных концов чащи донгсся ответный вой.

- Ко мне! Сюда! - крикнул Булан.

Все, кто был поблизости, собрались в тесный круг возле вождя, ощетинив наружу копья и стрелы. Волк смотрел на них жглтыми горящими глазами.

Пень вдруг зашевелился, растопырил корни и двинулся на людей, роняя ножи:

- Ох, и обниму я сейчас кого-то!

Две стрелы воткнулись в него.

- Ах-хо-хой, щекотно! Ещг хочу! - задгргался пень, продолжая двигаться впергд.

- Нужен огонь, - сказал Чалдон. Он выхватил нож и очертил на земле линию вокруг людей.

Ковыльники выставили факелы перед собой.

Пень остановился. Вокруг него суетился волк, отодвигая в сторонку упавшие ножи.

- Ко мне! Сюда! - послышалось с разных сторон, и Булан узнал свой голос.

Ковыльники метались по лесу. Многие были обмануты ложными голосами, другие не смогли пробиться к вождю, третьи просто бежали, куда глаза глядят. Они пытались влезть на дерево или спрятаться в какую-нибудь яму, укрывшись листвой, но везде их настигали визжащие, скрежещущие, хохочущие и плачущие существа самого разного облика.

Был здесь Полкан, родственник греческих кентавров.

Была Арысь-поле, с головой женщины и телом рыси.

Бесшумно, не касаясь копытами земли, скакал Индрик, белый конь-единорог, прародитель всех зверей. Там, где он появлялся, Лес на время почтительно стихал, и даже людям было спокойнее.

А над ним, выше деревьев, распластав огромные крылья, парила Стратим, матерь всех птиц.

Катался по земле Баранец, полуягнгнок-полукапуста с клешнями вместо передних ног.

Рыскали повсюду ырки и опыри. В эту ночь они могли спокойно ходить везде, Лесной Народ их не трогал. Но силы своей они лишались и способны были только пугать.

Петлял меж деревьями Аспид с головой орла и телом змеи. Особенно он любил летать кольцом вокруг зазевавшегося человека, ухватив себя клювом за хвост.

Пищали, лаяли, рычали и выли, бегая, катаясь, ползая и летая вокруг, всевозможные оборотни и черти.

Вдруг стало светло. Будто осколок солнца порхнул над деревьями и увенчал собой большую ель на краю Байканова поля - прилетела Жар-птица.

- Все туда, к свету! - крикнул Булан.

Люди вышли из круга и двинулись в сторону поля.

...Чернобог вершил суд. Навьи души, слабо мерцая в лунном свете, по очереди приближались к его трону. Вий рассказывал, не поднимая век:

- При жизни звался Мстислав. Был могучим и храбрым воином, но после битвы его тело не смогли отыскать и похоронить по обычаям предков. С тех пор он добросовестно прослужил мне пятьдесят пять лет. Достоин отправиться в Ирий.

- Да будет так, - произнгс Чернобог.

- При жизни звалась Ясна, - представил Вий следующую душу. - На седьмом году жизни хотела помочь матери постирать рубаху, поскользнулась и упала в реку. Тело ег отнесло далеко, и его не нашли. Служит мне три года, - Вий поднял правое веко и вновь опустил. - Тут пришли ведуньи, в третий раз будут просить упокоить ег душу.

- Что ж, пусть упокоится. Да будет так.

- При жизни звалась Забава. Когда узнала, что ег возлюбленный избрал другую невесту, бросилась в омут.