Оставалось только диву даваться и после кружки пива в пабе не в бордель пойти, а слушать дифирамбы прекрасной Аннабель.

Естественно, мало кому везёт так, как повезло Валаилу.

В вестнике друг сообщил, что вернулся из поездки и будет рад встрече. Жаркое пламя радостными искорками приняло записку, поблагодарив вонью тлеющей бумаги.

В вечернем пабе пока тихо и не очень весело. Это то время, когда Келс дневной ещё только засыпает, а Келс ночной ещё не проснулся. Время, когда безобидные выпивохи, схоронившие от ворчливых жён медяк-другой, выпивают свою кружку пива и отправляются домой, уже прошло. А время ночных гуляк и кутил ещё не настало.

Одна из многих таверн в центре. В меру чистый стол, воняющий тряпками, в меру грязный пол, с заметёнными осколками под окраинные лавки. Привычный сердцу запах скисшего вина. Идеально для спокойного разговора за стаканчиком-другим.

– Ну и, если в общем, то отец, конечно, не доволен. Он-то рассчитывал, что, уволившись из армии, я с головой окунусь в семейный бизнес, а теперь он и сам не рад. По его мнению, моя теперешняя служба ничем не безопасней предыдущей, – подвёл итог в своём рассказе Валаил, откидываясь на спинку стула, позволяя мальчишке убрать пустые тарелки со стола. Сделал глоток холодного пива.

– А что жена? – от этого моего вопроса лицо друга просияло.

– Гордится мной, поддерживает. Мне с ней очень повезло, – нет, решительно невозможно сдержаться и не улыбнуться, видя, с каким щенячьим восторгом здоровяк говорит о своей маленькой жене. Ну и пусть, что рядом с ним почти любая женщина будет выглядеть малышкой. Спрятал улыбку, прикуривая от стоящего на столе артефакта-огнива. – Мы считаем, что, как только у нас появится малыш, они подуспокоятся. На него и переключатся.

Мы считаем, у нас появится… По-моему, лично про себя, употребляя «я», Вал за вечер ни слова не сказал. Признаться, градус розовых соплей за одним отведённым столом уже зашкаливает. Для меня так точно.

Глава 5. Роберт. Мужчины – дети. Только игрушки дороже, а игры каверзнее.

"Жене полагается допускать мужа до своего тела, когда он того пожелает. Следует с пониманием и терпением относиться к визитам мужа в спальню жены. Получать удовольствие от таких встреч для женщины непристойно". Свод правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям.

– Ну а ты-то что? Чем планируешь заниматься в столице? Или назад в армию? – с громким стуком кружка встретилась со столом, после чего и прозвучал вопрос. Хм. Неужели и до меня дошёл сегодняшний разговор. Про Анабель продолжения не будет?!

– Нет, увольнение уже подписано Его Величеством. Теперь я официально гражданское лицо, безработное гражданское лицо, – сказав, отставил своё пиво и потёр ладонями это самое лицо. – Дела отца в таком бардаке, что мне никакого отпуска не хватит, чтобы разобраться в них, а ждать меня месяцами никто на границе не будет. Сам понимаешь.

Криво усмехнулся. В очередной раз подумав о хлебе насущном. И о том, что пора на этот хлеб зарабатывать.

–Так может к нам в отдел? Офицера твоего звания возьмут с руками и ногами. Ты ведь уволился в чине капитана? – в ответ на мой кивок друг продолжил. – Я бы походатайствовал. Если ты не против ко мне в команду? – естественно вопрос чисто риторический.

– Ты меня опередил. Я сам хотел тебя об этом просить. Конечно, я раньше не думал о полицейской службе, да и о развитии дедукции тоже, признаться, не думал. Но хочу попробовать.

На том и порешили. Завтра иду устраиваться на работу в следственный комитет.

Посидев ещё немного, приняли решение закругляться.

– Нет, я пока домой не пойду. Загляну-ка, пожалуй к девушкам, – и, увидев ухмылку на лице у Вала, поторопился, пока он ничего не сказал, – не всем так повезло, как тебе. Мне, знаешь ли, тоже иногда хочется женского тепла. Особенно после встреч с тобой. Разбередишь душу бедному холостяку своим семейным счастьем, – и нарочито горестный вздох.

Плечами передёрнул невольно. Контраст между протопленной питейной и осенней улицей в мундире чувствуется особенно.

– Гуляй, гуляй. Пока есть возможность. Вот женишься, уже не до походов по таким местам будет, – затем через паузу, – а может и дальше будешь захаживать. Тут, брат, как повезёт, – при этих словах Вал хлопнул меня по плечу и взял за повод своего коня, подведённого служкой. Вороной красавец в нетерпении притопывал копытами. Я подошёл ближе, дав коню ласки. Погладил морду, тёплый бок, источающий пар на холоде. Вдохнул запах сена и лошадиного пота. – Ну, бывай. Не загуливайся. Спать иди домой. А то эти местные красотки могут так укатать, что раньше обеда не проснёшься, – хохотнул он, вскочил в седло и, ударив лошадь пятками по бокам, тронулся в путь.

Я же отправился дальше. Естественно, на визит в бордель сподвигла меня не встреча с другом, просто не смог упустить момент, чтобы не подначить его в очередной раз.

Так, неспешно шёл по ночному городу. Пиво ударило в голову ровно до состояния лёгкого опьянения, которое должно как раз выветриться по окончанию прогулки. Несмотря на относительно не поздний час, а мои часы показывали ещё два часа до полуночи, в окнах многих домов не горел свет, но это и не удивительно. Основную часть местных зданий населяли конторы, мастерские и лавки. Хозяева некоторых жили там же, на верхних этажах.

Пошёл я в бордель, который находится на соседней улице с отцовским особняком.

Бель, кстати, дружна с хозяйкой сего славного предприятия.

Помню, как был шокирован первое мгновение, когда она в письме рассказала мне такую новость. Но, после осмысления, воспринял это как просто данность. Изабель никогда не была лишь салонной, будуарной леди. Меня всегда поражало в ней умение подстроиться под ситуацию. Она прекрасно знала, где и как себя нужно вести. Разговаривала с людьми на их языке. Так что странного из того, что она подружилась со сводней?.

Идти недалеко, минут десять спокойным шагом, которые я с удовольствием и преодолел, предаваясь размышлениям. Маг-фонарщик на моём пути отправил заклятье в потухший фонарь, проглотив которое, столб так и остался тёмным. Да, брат, придётся тебе тут повозиться.

Когда пять лет назад погиб Адам, один из его кузенов пытался оспорить право Бель на наследство. Подозреваю, что происходило это с молчаливого одобрения оставшегося семейства. Изабель и Адам были круглыми сиротами. Их семьи дружили с детства, и, как только Изабель исполнилось восемнадцать лет, родители их поженили, а сами отправились на отдых в одно из приморских имений Хаггардов, семьи Адама. Попав в шторм, их яхта разбилась во время прогулки. Никто из команды и пассажиров не выжил.

Таким образом, молодая чета в один день стала обладателями обоих состояний. Соответственно, после смерти Адама всё переходило к Изабель. Тот кузен попытался это решение оспорить, так как за отсутствием у них детей оказывался следующим наследником. Аргументы в суд он предоставил просто смехотворные. Но, ощущение было таким, будто все разом ослепли. И судьи, и присяжные, и просто очевидцы, в том числе и родственники. Имущество, кроме столичного особняка, и все банковские счета арестовали, Изабель даже не могла нанять адвоката. Это я сейчас понимаю, что мерзавец решил играть по-крупному и не поскупился на подкуп. Напуганная и отчаявшаяся девчонка тогда этого не понимала. В свои двадцать пять лет она никогда не занималась вопросами серьёзнее составления меню. Бель просила помощи у всех возможных друзей родителей, многие из которых знали её девочкой, получала в ответ заверения в дружбе и попытках помочь. Но никто ничем не помог. Помощь пришла от чужой женщины, с которой она случайно познакомилась в городском парке и на плече которой прорыдала битый час.

Хозяйка публичного дома той же ночью побеседовала с несколькими завсегдатаями своего заведения, и уже к обеду следующего дня Изабель признали наследницей мужа. Не удивительно, что и по сей день женщины дружны.