А между тем из-под ржавого кованого навеса показалась громадная фигура. После чего в вагон, переваливаясь с ноги на ногу, вошел… здоровенный плюшевый медведь со свалянной шерстью и торчащими нитками. Оглядев салон своими пуговичными глазами, он негромко заурчал. Медведь вел себя так, словно не впервые разъезжает в трамваях: прокомпостировал билет, а затем как ни в чем не бывало умостился на сиденье возле задней площадки.

Трамвай закрыл двери и тронулся в путь. Пассажиры не обратили на медведя внимания: кто-то уткнулся в газету, кто-то — в свои мысли.

Полли была из последних. Она думала о расследовании и при этом не забывала корить себя: «Вот ведь дура! Слониха в посудной лавке! И почему я не догадалась зайти издалека?! Вот Бенни Трилби точно все выпытал бы у этого доктора. Он бы придумал какой-нибудь трюк, провернул пару своих коронных фокусов, возможно устроил бы сцену с переодеванием. Эх, не стоило раскрывать все карты…»

Утешало только то, что у нее был запасной вариант, как узнать, что такое «Тингельтангель». И все же, несмотря на все ее обреченные мысли, посещение больницы не прошло даром: Полли выяснила, что не только лекарство связывает всех пропавших, но и сам доктор. И все же к похищениям, если они и имели место, он причастен не был — Полли это чувствовала…

«Станция “Старая Аптека”» — прозвучало над головой, и Полли дернулась от неожиданности — она и не заметила, как приехала!

Вагончик подполз к станции, дверцы-гармошки открылись. Полли сошла с подножки прямо в туман и зябко поежилась.

Почувствовав чей-то взгляд, она обернулась и успела увидеть, как кто-то шмыгнул за афишную тумбу.

— Хм…

Слежка, ну надо же… Дело о пропажах становилось все интереснее.

Полли дождалась, когда трамвай снова тронется в путь, подняла воротник пальто и подошла к газетной будочке. Из окошка раздавался храп — сидевшая там старушка заснула, видимо, лет сто назад, учитывая, что она, как и все внутри будочки, покрылась пылью и паутиной.

Помимо газет, в будочке продавались чернила в разномастных баночках, почтовые марки и открытки с изображениями Габенских злодеев прошлого.

Полли склонилась над ними, делая вид, что разглядывает злодеев. Боковым зрением она уловила, как наблюдавший за ней незнакомец снова показался из-за тумбы.

Старушка в будочке шморгнула носом и открыла глаза. Увидев Полли, она улыбнулась.

— Открыточками интересуетесь, мисс?

— Эм-м-м… да. Мой… гм… племянник их коллекционирует.

— Кого желаете? Эдвард Эззрин по прозвищу «Замыкатель» пользуется популярностью. Дети любят молнии. Еще могу посоветовать Горемычника и Механикуса, злобного автоматона.

— Пожалуй, я возьму Горемычника. И типа с молниями.

Старушка воодушевленно зашевелилась — с ее морщинистого лица посыпалась пыль.

— Два фунта.

Полли заплатила, и парочка злодеев переместилась к ней в карман. На миг девушку посетила мысль: «Эх, если бы и настоящих злодеев отлавливать было так просто…»

А между тем тот, кто за ней следил, все еще был неподалеку. Полли поблагодарила старушку, но та уже снова погрузилась в сон.

Мисс Трикк подошла к тумбе и принялась демонстративно разглядывать афиши. Спектакль был ровно тем же, что и весь последний месяц. Тумба, словно в пальто, была одета в плакаты «РАЗЫСКИВАЕТ ПОЛИЦИЯ». Служители закона и порядка обещали вознаграждение за любые сведения о «преступной и опасной мстительнице в маске по прозвищу Зубная Фея»; на всех плакатах был изображен, какой-то жуткий и совсем не милый монстр с перепончатыми крыльями, глупыми круглыми глазами, когтями и длинными клыками.

— Вообще непохоже, — проворчала Полли и двинулась вокруг тумбы. Как и следовало ожидать, там уже никого не было.

Пожав плечами, Полли развернулась и пошагала к узкой улочке у боковой стены аптеки. Таинственный наблюдатель двинулся следом — девушка его не видела, но буквально затылком ощутила шевеление за спиной.

Свернув за угол, Полли ускорила шаг. Прохожих здесь, как и на улице Слив, не было, и она незамеченной спряталась в скоплении ржавых труб. Достала из кармана трехствольный револьвер «хогг» и затаилась.

Вскоре раздался натужный скрип колес, и на улочке кто-то появился. Из-за густого тумана Полли никак не могла различить преследователя.

Незнакомец остановился в двух шагах от нее и принялся махать перед лицом рукой в попытках разогнать мглу.

Полли взвела курок. Преследователь застыл.

— Говори, что нужно, или я тебя продырявлю! — прошипела девушка.

— Мисс Трикк…

— Дилби!

Полли опустила револьвер и выбралась из своего укрытия. Младший констебль придерживал за руль служебный самокат и глядел на нее испуганно.

— У вас оружие, мисс Трикк?

— А вы что, предлагаете мне расхаживать по Саквояжне просто так и отбиваться от различных злыдней моей коронной обворожительной улыбкой? Что вы здесь делаете? Шпионите за мной?!

— Нет… то есть, да. — Констебль замялся. — Э-э-э… не совсем. Я…

Полли прищурилась.

— Дайте угадаю: вас подослал этот хмырь Кручинс, чтобы вынюхать, что я обнаружу?

Губы младшего констебля задрожали — казалось, он вот-вот разрыдается.

— Он… это… не совсем… мне даже неловко…

— Говорите уже!

— Он велел мне… гм… подкараулить вас в темном переулке и огреть по голове дубинкой, чтобы вы… гм… не лезли в полицейские дела своим уродским настырным носом. — Полли округлила глаза, и Дилби поспешно добавил: — Это его слова! Не мои! Я-то не считаю ваш нос уродским или настырным — наоборот, он очень милый и…

Дилби покраснел и опустил взгляд. Полли не знала, продолжать ей злиться, или пощадить бедолагу.

— Огреть девушку дубинкой в темном переулке! — возмущенно воскликнула она. — Как это в духе габенской полиции!

— Я бы ни за что не стал… Поверьте мне, мисс Трикк! Я бы никогда и ни за что вас не огрел! Как бы я потом смотрел в глаза доктору Доу или Джасперу!

Полли усмехнулась. Она знала, что младший констебль испытывает к ней симпатию марки «По уши», и огорчить или разочаровать доктора и его племянника, у которых она жила, было явно не главной причиной, почему он не стал бы лупить ее дубинкой.

Неловкость и смущение Джона Дилби были довольно милыми, да и сам он был очень приятным человеком. Но его сильно портило одно обстоятельство: он служил в Доме-с-синей-крышей. Впрочем, сейчас это могло сыграть Полли на руку.

— Я очень в вас разочарована, мистер Дилби, — сказала она, и констебль состроил жалобное лицо. — Ну ладно, — Полли сменила «гнев» на такую же мнимую милость. — Если вы не собирались делать то, что требовал от вас Кручинс, зачем вы ходили за мной по пятам?

— Я… э-э-э… — запинаясь, начал констебль. — Это ведь Саквояжня! Здесь может случиться что угодно. К тому же я не хотел бы, чтобы похититель и вас забрал, а еще…

— Я могу за себя постоять, — перебила Полли и вдруг осеклась. — «Похититель»? Значит, Кручинс уверен, что всех пропавших похитили?

Дилби замялся, но под пристальным взглядом Полли сдался и подтвердил:

— Сержант уверен в этом.

— У вас есть подозреваемые?

— Нет. Но мы нашли у всех похищенных то, что сержант назвал «визитной карточкой похитителя».

— Что это?

— Мисс, я не должен…

Говорите!

— Мы нашли четыре странные подковы. Только в доме последней жертвы похищения подковы не было — мы перерыли всю ее квартиру, но так и не обнаружили «визитную карточку». Сержант считает, что… — констебль неловко потер нос, — что ее забрали вы.

Полли достала подкову из сумки.

— Она была в печке. Очень странный предмет. Вы знаете, что это такое?

— Да! — воскликнул Дилби. — Вернее, я могу узнать. Я предлагал сержанту все выяснить, но он наотрез отказался — мистер Кручинс не особо привык слушать советы и принимать помощь. Меня вообще никто никогда не слушает.

Полли улыбнулась.

— Я с радостью выслушаю вас, мистер Дилби. Итак…

— Мистер Бонтер. Он мой сосед, живет через дом. Мистер Бонтер — кузнец, он подковывает коней, которые волокут омнибусы. Он точно должен знать, что это за подкова. Я мог бы его расспросить.