Кнопку включения я отыскал не без труда, экран моргнул синим и нарисовал жутковатого на вид робота, похожего на зеленый мусорный бак. Сеть есть, батарейка полная, уже неплохо. Едва загрузившись, телефон завибрировал в моей руке, и из динамика полилась гулкая латиноамериканская мелодия. Высветившийся на дисплее номер я не узнал — записная книжка осталась похороненной в старом телефоне, — но подсознание псиона услужливо нарисовало образ звонившего. Давно я не слышал этого человека. Да и не стал бы он беспокоить меня по пустякам.

— Привет, Аскет! Ты сейчас где?

— Ты не поверишь, в больнице.

На мгновение в эфире повисла изумленная тишина.

— Ты шутишь? Или что-то серьезное?

— Ерунда, пустые формальности. Отдохну немного от мирской суеты. Что у тебя нового? Ты ведь не просто так решил мне позвонить?

Верховный Волхв Руси, Уста Сварога, в миру Александр Белов, ныне по совместительству состоял в руководстве Санкт-Петербургского Университета Псионики. Старая дружба между родянами и бывшими членами СБР привела к созданию ряда проектов, выгодных обеим сторонам. Родяне получили возможность общаться со своими божественными покровителями посредством простейших ритуалов, доступных не владеющим магией людям, и получать поддержку потусторонних сил в обмен на служение. Таким образом, жрецы на практике подтвердили положения своей религии, утверждавшей, что псионические способности есть не что иное, как благословение богов. Надо сказать, родяне не ставили перед собой цели превратить всех людей в магов, но подошли к реализации этой идеи ближе всех. Уже сейчас прошедшие курс подготовки у храмовых служителей верующие люди получали возможность на равных противостоять слабым псионам. Циничные же ученые, никогда не считавшие обитателей ментала сверхъестественными существами, сумели не только улучшить свое понимание природы пространства-времени, но и нашли способ напрямую подключаться к информационному полю планеты. Эта последняя разработка, по признанию Призрака, чуть не заставила его всерьез задуматься об отставке, ибо сделала бессмысленным большую часть наработанных методик сокрытия данных. К великой радости представителей спецслужб и разочарованию огромного числа сплетников и правдолюбцев, те, кто нашел способ получения данных, позднее научились их прятать. Но где-то с полгода в мире было очень весело.

— Неспроста, угадал. — Белов чуть помедлил, будто бы подбирая слова. — Ты ведь помнишь ту историю шестилетней давности, когда ты приезжал к нам в Питерское капище?

— Это когда вы попытались призвать в наш мир Навьего Князя?

— Именно. И когда ты очень удачно помог нам изгнать его обратно.

Да уж, такое не забывается. Часть экспериментаторов погибла. Присутствовавший при сём эпохальном событии жрец Всеслав, в прошлом — мой подчиненный и боец-«ангел» Слава Антипкин, до сих пор щеголяет шикарной седой шевелюрой, оставшейся ему в подарок после того неудачного призыва.

— Решили повторить эксперимент? — почувствовав неладное, поинтересовался я.

— Хуже, Аскет. Нас настоятельно об этом попросили. Причем сразу несколько очень серьёзных людей.

Интересная новость. Приказывать родянам, а уж тем более, командовать ими, не могли себе позволить даже крупные чиновники в ранге министров. Слишком уж серьезную силу представляла собою бывшая секта, силу, с которой так или иначе приходилось считаться.

— ФСКП, — словно прочитав мои мысли, пояснил Белов, — они же нам разрешительные лицензии выдают. Вот и намекнули, что с получением следующей могут возникнуть проблемы, если мы не пойдем навстречу.

Еще любопытнее. Раньше интересы Федеральной Службы Контроля псионов и родян, насколько я помню, практически не пересекались. По крайней мере, призыв сущностей уровня «бог» в эти интересы никогда не входил — чересчур уж разные сферы.

— С какой целью?

— Без понятия, — хмыкнул верховный жрец, — не я эту вечеринку устраиваю. Я там, получается, вместо приглашенного гостя. Говорят, у ФСКП-шников есть какой-то крутой шаман, который собрался лично договориться с Князем.

Надо будет уточнить у Злобного, откуда в его конторе взялся шаман настолько высокого уровня, а главное — с такой непоколебимой самоуверенностью. В прошлый раз не то что договориться, даже просто пообщаться с Навьим Князем не получилось. Более того, для восьми жрецов эта попытка и вовсе стала последней в их жизни.

— Вызов запланирован на сегодняшнюю полночь, не знаю, к чему такая спешка, — продолжил Белов, — но я, собственно, не только за этим звоню. Мы провели подготовительный ритуал, там присутствовал один из наших прорицателей, как и положено. Так вот, похоже, сформировался Узел Судьбы. Завязанный на тебя, Аскет.

Это уже совсем хреново. Внезапное формирование Узла Судьбы, сильного вероятностного возмущения, способного направить развитие будущего по неизвестному сценарию, заранее предугадать невозможно. Притом Узел меняет судьбы не одного конкретного человека, а многих людей. Какая-то конкретная личность или событие, к которому «привязан» Узел, становится лишь катализатором этих изменений. И если возмущение уже сформировано, назад дороги нет. Значит, то, что должно произойти, произойдет с вероятностью девяносто девять процентов. Я взглянул на часы. Семь вечера. До полуночи всего ничего.

— Твой телефон не прослушивается? — странно, что он не обратился через ментал. — Насчет своего я не уверен.

Кстати, надо бы проверить.

— Очень надеюсь, что прослушивается, — засмеялся Белов.

— Спасибо за предупреждение, Верховный, — поблагодарил я, — надеюсь, вы знаете, что делаете.

— Мы-то знаем, — согласился жрец. — Знают ли они? Ты поглядывай там по сторонам, Аскет, на всякий случай. Храни тебя Род.

Трубка умолкла, экран погас. А вот чувство тревоги, наоборот, вспыхнуло с новой силой. Что ж, раз Узел Судьбы уже завязан, изменить я все равно ничего не смогу, особенно, сидя в охраняемой больнице на карантине. Подобные явления — вне сферы возможностей даже сильнейшего ментата мира. Остается только проявлять бдительность, как и советовал Верховный Волхв. По крайней мере, до полуночи лучше не ложиться.

Злобный, с которым я немедленно связался после этого разговора, о планируемой его начальством авантюре ничего не знал и встревожился. Вернее, матом ругаться и фонить негативом он начал ещё на рассказе о моём путешествии, а вот новости о предстоящем призыве ввергли его в состояние изумления. Пообещал выяснить и разобраться. Учитывая его склонность действовать прямолинейно, можно ожидать, что шороху он наведет.

Размышляя, как бы скоротать время, я открыл на ноутбуке несколько новостных сайтов. За личными делами я перестал следить за обстановкой в мире, поэтому последние события в Китае стали для меня неожиданностью. «Добровольно присоединившиеся» провинции наконец-то взорвались долго вызревавшим бунтом, вмешалась армия. Партия сумела малой кровью вернуть контроль над мятежными территориями и даже пошла на уступки в политическом плане. Было объявлено о создании Федерации Социалистических Республик, по сути, страна пошла по пути почившего в бозе СССР, разве что с восточным колоритом. На фоне всех этих событий Монах собирался в ближайшее время посетить Россию — как говорилось в новостях, с частным визитом. Хотя и частный визит сильнейшего псиона Китая значил очень многое. Нужно будет обязательно встретиться с ним здесь, нам есть, что обсудить.

Впрочем, куда больший интерес вызвал сброшенный Студентом по электронной почте доклад на тему «Личность Аскета с точки зрения религиозного аспекта». Мой друг коротко перечислял основные группировки и течения, их позиции по отношению к событиям в Амазонском Гнезде и к действиям моей персоны в частности. Занимательное чтение, и полезное. Очень.

Мировые религии всячески приветствовали факт «изгнания» чужаков, естественно, каждая со своей колокольни. Что интересно, никто не решился комментировать подробности происшедшего, ограничились простым — Гнезда исчезли, и слава доблестным воинам. Всё. Конечно, в интервью авторитетных богословов, улемов, епископов и других священнослужителей высказывались разные оценки, однако никакой официальной реакции на тот факт, что чужаки, в общем-то, ушли сами, не последовало. Возможно, в их положении иначе было нельзя, и церковники приняли единственно верное решение. Все монотеистические религии переживали серьезный кризис, связанный с оттоком верующих, иерархи боялись совершить ошибку.