Прошло уже несколько недель с того момента, как Энни поймали. Впрочем, события и до этого протекали не самым приятным образом. Однако теперь обстановка с каждым днем накалялась все сильнее. Как для разведчиков, так и для воинов. Бесконечное напряжение, смешанное со страхом, угрызениями совести и бесконечным чувством вины перед товарищами, все глубже затягивали ребят в черный омут, из которого уже никому и никогда не выбраться. Каждый из них глубоко внутри был сломлен, раздроблен на множество маленьких частиц, с болью врезающихся в сердце. Каждый из них хотел бы повернуть время вспять и ни за что, ни при каких обстоятельствах не становиться воином. Ребята уже не понимали, что правильно, а что нет. Точнее, они прекрасно осознавали, что абсолютно все содеянное неправильно и совершенно недопустимо по отношению к людям. К людям, ничего даже не подозревающим о мире за стенами. Но менять что-либо было уже поздно, ведь на кону стояло гораздо большее, чем их никчемные чувства. Благополучие всего человечества имело куда большую ценность. Вот только легче от этого понимания не становилось. Груз ответственности лишь сильнее придавливал их, убивал в каждом из них личность, заводил в тупик.
Воины никогда не были близки между собой. Разве что Райнер и Бертольд. Они подружились еще во время обучения. Но девушки едва ли переносили друг друга. Впрочем, спецоперации это никоим образом не мешало, ведь как Энни, так и Шэри были достаточно сдержанны, чтобы не опускаться до междоусобных перепалок. По мнению Шэри, Леонхарт на острове жилось намного проще, чем остальным, поскольку блондинка всегда была такой. Холодной и жестокой. Всегда была сама по себе. Но не Шэри. Раньше девушка была достаточно дружелюбной, хоть и слегка зажатой. Будучи еще ребенком, она особенно сильно сблизилась с Пик, а та совершенно легко находила общий язык с кем угодно, поэтому подруги от дефицита внимания не страдали. Но здесь и сейчас Пик рядом не было, и девушка особенно сильно чувствовала одиночество, которое накрывало ее каждую чертову ночь. Каждую ночь, спрятавшись под одеялом, она утыкалась носом в подушку и молча рыдала, глотая едкие соленые слезы.
Поимка Женской особи, безусловно, подрывала успешность миссии. Однако еще больше ее подрывало ментальное состояние воинов. После случившегося взаимоотношения между ними несколько изменились. Они сблизились. Сблизились, чтобы просто не тронуться умом. Сблизились, когда осознали, что кроме друг друга у них больше никого нет и никогда не будет. Ни на острове, ни по возвращению в Марли. Ни с кем другим они никогда не смогут быть полностью откровенными. Да и никто другой их попросту не поймет.
Так ребята условились встречаться в лесу несколько раз в неделю после отбоя. Чаще всего они просто молчали, не сводя глаз с костра, погруженный каждый в свои мысли. Но, тем не менее, были рядом. Просто были вместе. И этого оказалось достаточно. Они прекрасно понимали друг друга и без слов, ведь чувствовали одно и то же. Несли одно бремя и разделяли одну боль.
Замкнутый и скромный Бертольд, который для всех, включая саму Шэри, был лишь тенью Райнера, оказался очень даже интересным молодым человеком, хоть и застенчивым. Он имел весьма неплохое чувство юмора, а главное, умел в сарказм, что особенно приятно удивило и порадовало девушку. Браун же, напротив, мог побыть просто собой, отбросив на время амплуа старшего брата и лидера. В отличие от Леонхарт, ни Шэри, ни Бертольд его никогда не осуждали и ни в чем не обвиняли. С ними он становился собой. И какой-то момент, который был упущен всеми тремя, ведь для каждого он не был единым, стал переломным.
В один из вечеров пятницы, когда разведчики надирались в хламину в столовой либо же уходили в город, воины запаслись приличным количеством алкоголя и решили распить его на своей запланированной групповой «терапии». Под треск костра девушка перебегала взглядом то на Райнера, то на Бертольда, понимая, что задерживалась на них дольше обычного. Шэри не просто смотрела. Она их рассматривала, внезапно для себя отмечая красоту обоих. Девушка теперь видела перед собой не товарищей, не мальчишек-подростков, а уже взрослых мужчин. Они были такие разные, но каждый по-своему привлекателен. Высокий рост, широкие плечи, развитая мускулатура. Ну просто боги в человеческом обличье. Когда Бертольд встречался с ней взглядом, он смущенно опускал глаза в пол либо же отворачивался. Но не Райнер. Браун никогда не отводил взгляд первым.
Когда было выпито уже несколько бутылок вина, разговоры стали куда более откровенными, чем о каких-то нелепых детских ситуациях и прочих воспоминаниях, связанных с Марли, что вызывали ностальгию по дому.
— Ну и кто тебе из парней нравится? Признавайся, — блондин пихнул Шэри в бок, едва улыбаясь, — Вниманием ты не обделена, это факт.
— Да я об этом как-то и не думала, — замялась девушка.
— Нам-то не заливай, — отмахнулся парень, на что получил смешок со стороны Гувера, — Да, Берт?
— И кто же от меня без ума? — заулыбалась девушка, обращаясь к обоим.
— Да много кто, —Райнер подбросил еще дров в огонь, — Действительно, многие.
— А что насчет вас? — на полном серьезе спросила она.
— Ты очень красивая, Шэри, — неожиданно для всех и, вероятно, для самого себя ответил Бертольд.
— Не могу не согласиться, — кивнул Райнер.
— Вы, ребята, тоже, — она улыбнулась краем губ, — Тоже красивые.
— Ты так считаешь? — Браун приподнял бровь.
— Да, — девушка сглотнула, покрываясь краской, — Вы определенно мне нравитесь.
— Ответь ты более односложно, — блондин перевел на нее пронзительный взгляд, — Я бы не стал терять времени.
— И что бы ты сделал, Райнер? — с любопытством спросила девушка.
— Для начала сел бы к тебе ближе. Гораздо ближе.
В то же мгновение Шэри подняла плед, на котором лежала, и обошла костер, устраиваясь между парнями. Бертольд не очень-то понимал, что сейчас происходит. Да и она сама не понимала. Девушка одной рукой коснулась Райнера, а другой сжала запястье Гувера.
— Я ведь не слепая, — прошептала она, — Думаете, я не замечаю, как вы на меня смотрите в последнее время?
Райнер чуть сжал ее ладонь, с другой же стороны реакции не последовало.
— Берт, не делай вид, будто тебя здесь нет, — Шэри слегка его толкнула, — Я обратила внимание, как ты на меня, откровенно говоря, пялился, встретив в коридоре в одном лишь полотенце, — парень смущенно отвернулся, заливаясь краской, — Да-да, — засмеялась она, — Думал, это укроется от моих глаз?
— Извини, — произнес Гувер, — Я понимаю, такое может быть неприятно.
— А если я скажу, что мне было приятно? — Шэри обхватила ладонью его лицо и повернула к себе.
Девушка чуть наклонилась к нему и коснулась губами приоткрытого рта, оставляя аккуратный влажный поцелуй. Однако руку Райнера не отпустила. Оторвавшись от Бертольда, она перевела серьезный взгляд на блондина. Ее зрачки были расширены, а губы слегка дрожали.
— Твоя инициатива облегчила бы мне жизнь, — Шэри отвела взгляд.
— Ты уверена? — смутился парень.
— Я хочу быть честной с вами, и в первую очередь с самой собой, — Шэри вздохнула, — Вы оба стали мне дороги, поэтому вы должны знать, мне стоило огромных усилий сделать первый шаг и признаться в этом. Как минимум потому, что я девушка, — она судорожно вздохнула, касаясь висков кончиками пальцев.
— Ты нам тоже дорога, — едва слышно произнес Бертольд, переплетая с ней пальцы.
— В таком случае я бы хотела продолжить, — призналась шатенка, — Но едва ли знаю, с чего начать.
— Ты девственница? — удивился Райнер.
— Да, — Шэри пыталась успокоить колотящееся в груди сердце, но все было тщетно.
Девушку всю трясло, а глаза испуганно бегали по земле, пытаясь зацепиться хоть за что-то и сосредоточиться, отвлекаясь от стресса, который она сама же и спровоцировала.
— Не бойся, — Райнер уложил ее к себе на колени и погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.
Напряженность девушки сложно было не заметить, как и состояние Гувера, которое мало чем отличалось от их подруги. В какой-то момент Шэри даже стало неудобно перед ним. Возможно, он хоть и думал о ней, но к такому повороту событий явно был не готов. Но в какой-то момент он бережно снял с нее лоферы и оголил ноги, поднимая ее юбку до уровня колен. После чего ненавязчиво коснулся ее, проводя изящными длинными пальцами вверх от щиколотки. От прикосновений кожа покрылась мурашками, пробуждая в себе все нервные окончания. Девушка широко распахнула глаза и перевела фокус внимания на брюнета. Теперь он смотрел прямо на нее, не отрываясь, от чего сердце пропустило один удар, а после забилось вдвое быстрее. Ей было невероятно страшно, но Шэри знала, что могла им довериться. Только им и никому больше. Пока Бертольд нежно выводил узоры на ее ногах, покрывая их поцелуями, Райнер страстно впился в ее губы, мягко проводя ладонью по спине. Погода стояла достаточно теплая, несмотря на то, что был уже вечер, а происходящее согревало еще сильнее. Блондин ловко расстегнул рубашку, избавляясь от навязчивой одежды, и обнажил свой прекрасный торс.
