— Переписывать не нужно. Просто запомни.

Убедившись в том, что Милочка, шевеля губами, повторила несколько раз пин-код банковской карты, разорвал бумажку на мелкие клочки и, не желая искать урну, засунул обрывки в карман брюк.

— Ты нам позвонишь? — Людмила искала хоть какой-то способ связи на время разлуки.

— Нет, — ответил Халфин.

Спрашивать, почему нет, было глупо. Ответа на этот вопрос можно не ждать. Нет — значило, нет.

Момент прощания затянулся и стал тяготить всех присутствующих, которые вздохнули с облегчением, когда в комнату вошла стюардесса и, улыбнувшись, объявила:

— Прошу пройти на посадку!

— Не забудь пин, — дал последнее напутствие Тимур.

— Не забуду, — кивнула Милочка.

Халфин развернулся и, не говоря больше ни слова, покинул комнату.

— Дамы, следуйте за мной! — продолжала радоваться непонятно чему стюардесса и сделала приглашающий жест рукой, указав на дверь в противоположной стороне комнаты. Ту, откуда три минуты назад появилась сама.

Поняв, что больше никто не станет перетаскивать их багаж, Людмила Марковна и Леночка, подхватив свои сумки, устремились за девушкой.

— Хорошо, что не взяли с собой много вещей, — бубнила себе под нос Леночка, выходившая из здания аэропорта Южной Пальмиры с сумкой в руках.

— Конечно, хорошо! — подтверждала Людмила, шагающая рядом с девушкой. — Будь у нас багаж посущественнее, точно опоздали бы на рейс при пересадке в Варшаве.

К женщинам подскочил юркий таксист, прекрасно знающий, когда и откуда прилетел самолёт:

— Пани желают ехать? — потряс в воздухе ключами от машины.

— Пани знают город лучше тебя! — рявкнула Леночка. Посмотрела на Людмилу: — Он ведь нам не нужен? Мы на автобусе поедем?

— Конечно, — кивнула Милочка. Грозно посмотрела на таксиста. — Отойди в сторону, любезный! Не загораживай дорогу и не мешай нам пройти!

Таксист, не ожидавший подобного от двух мелких худосочных пигалиц, отскочил, как ошпаренный. Глядя в спины удаляющимся женщинам, покрутил у виска пальцем:

— Что мамашка, что дочурка. Обе без берегов.

Людмила, услышав слова таксиста, смутилась и покраснела. Леночка довольно улыбнулась, искоса взглянула на педагога. Проговорила:

— Не, ну а чё?!

К кому и к чему относился этот набор междометий, не поняли ни Людмила, ни таксист.

В квартиру Людмилы Марковны, расположенную в одном из спальных районов на значительном удалении от центра города, педагог и её ученица приехали, когда уже стало вечереть. Милочка, поставив сумку на пол посередине комнаты, смущено огляделась:

— С домом твоего отца, конечно, мои хоромы не сравнятся, ну уж как есть.

— Нормальные хоромы! — Леночка бросила свою сумку рядом с Людмилиной. — А по сравнению с нашей комнатёнкой в общаге — вообще дворец!

— Ты не голодная? — озаботилась Милочка. — У меня, кроме чая и галет, ничего нет.

— Нет-нет! — замотала головой Леночка. — У меня то, чем в самолёте кормили, до сих пор камнем в желудке лежит.

— Все равно, — попробовала возразить Людмила, — нужно сбегать в маркет и купить что-то назавтра к завтраку.

— Я на даче позавтракаю, — нахмурилась Леночка. — Хочу пораньше выехать.

— Пораньше не получится, — вздохнула Людмила. — Нужно съездить в банк и снять для тебя какую-то сумму денег, — постаралась сразу поумерить возможные аппетиты ученицы, добавив: — Небольшую.

— Не нужно никаких денег, — нахмурилась Леночка.

— Это не мои сбережения, — объяснила Людмила. — Тимур дал мне карточку с деньгами для тебя.

— Все равно, — не собиралась уступать Леночка. — Мне не нужны деньги! Все необходимое есть на даче! И потом, хочу быть с Дианкой на равных! Хватит уже! Навыпендривалась!

— Тебе предстоит нелёгкий разговор с подругой, — вздохнула Милочка. — Простит ли она тебя? Поверит ли тебе снова?

— Я постараюсь! — на лбу Леночки пролегла вертикальная морщинка.

«Совсем как у отца», — улыбнулась Людмила Марковна:

— Я разберу для тебя кресло-кровать.

— Угу, — согласно кивнула ученица.

Ночью Милочка проснулась от того, что почувствовала чье-то присутствие рядом. Она, еще не открывая глаз, боясь пошевелиться, решила, что это Тимур. Но тут же вспомнила, что Халфин отправил её и Леночку в Южную Пальмиру, а сам остался во Франции. Когда? Сегодня или уже вчера? Людмила лежала лицом к стене, посмотреть на часы не было возможности. А комнату все так же заливал призрачный свет полной луны.

Чьи-то коленки упирались ей в ноги.

Чья-то рука обхватила за талию и держала так крепко, что, не разбудив спящую рядом, не стоило даже и думать о том, чтобы высвободиться.

«Бедная девочка», — думала Людмила, — «как же ты запуталась. И как же тебе сейчас одиноко».

Стараясь дышать спокойно и ровно, Людмила Марковна вскоре снова уснула.

Людмила и Леночка проснулись одновременно. Ровно в шесть. Организм привыкает к режиму.

Леночка вскочила на ноги. Отпрянула от дивана, на котором провела пол-ночи:

— Я замерзла! — сообщила, выискивая оправдание своему поступку.

— Я так и поняла, — Милочка тоже выбралась из постели. — Кто первый умываться? Я или ты?

— Я умоюсь и поеду.

— Умоемся, позавтракаем, соберешь вещи и только потом поедешь! — Людмила внимательно смотрела на ученицу. — Может, мне отправиться с тобой?

— Нет, — замотала головной Леночка. — Не нужно. Да и есть я не хочу. Меня немного подташнивает от вчерашней самолетной пищи.

— Пища здесь ни причем, — возразила педагог. — Это у тебя от волнения. От незнания, чем все закончится.

— Значит, нужно решить все вопросы побыстрее! — тряхнула кудрями девушка. — Сейчас быстро умоюсь, соберусь и побегу! — скрылась за дверью ванной комнаты.

Милочка никогда не уделяла утренним процедурам особо много времени. Да и чему там уделять? Почистила зубы, плеснула в лицо холодной водой, чтобы прогнать остатки сна, махнула щеткой по волосам, закрутила небогатую шевелюру на затылке привычной гулькой. Наложила на скулы и нос, вечно шелушащиеся незнамо с какого перепугу, немного детского крема, втерла парой движений. Мазок гигиенической помадой по губам. Вот и все! Можно показаться миру во всей красе!

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от всех предыдущих, а потому ванную Людмила Марковна покинула ровно через десять минут после того, как в неё вошла.

Уставилась с приоткрытым ртом на стоявшую у окна, уже одетую, Леночку.

Коротенькие шортики такой степени заношенности и припачканности, что, казалось, их не то, что купили в секонд-хенде, а выискали на помойке, очень гармонировали с майкой-алкоголичкой с огромными проймами, из которых вполне могла вывалиться грудь, будь она у юной балерины хоть немного больше, и дыркой в районе пупка.

— А что? — Леночка усмехнулась, заметив растерянность Людмилы. — Это мне Машкина мама выбирать помогла! Последний писк моды! Леди-бомж называется! И стоит этот прикидик, кстати, недешево!

— Лена, ты собираешься в таком виде ехать через весь город? — уточнила Милочка охрипшим голосом.

— Ага, — кивнула, явно довольная нарядом. — А чё такова?!

Подхватила полиэтиленовый пакет, стоявший у ног:

— Ну, я пошла?

— Погоди, — Людмила только сейчас вспомнила, что у неё нет номера телефона ученицы: — Дай мне номер мобильного и забей в память мой.

— Я не беру мобильник, — пожала плечами девушка. — Папка все равно звонить не будет, а вы свой номер запишите. Позвоню из кабинета директора, если представится возможность.

— Но ведь так нельзя! — запротестовала Милочка. — Я обещала Тимуру, что присмотрю за тобой!

— Нечего присматривать, — насупилась девушка. — Сама наворотила — самой и расхлёбывать!

— Как же ты похожа на отца, — Людмила прижала девушку к груди. Попросила: — Ты все же позвони. Я буду волноваться. И если случится что-то неординарное — сразу дай знать. Хорошо?