– Творческие натуры такие вспыльчивые, – она пожала плечами. – Повесится потом, будешь себя виноватым чувствовать.

– Не буду, – тут же ответил я. – Вот еще. Лишь бы не нашлось защитников, которые захотят меня побить.

– Так ты же пистолет берешь с собой. Кстати, будет еще и охрана. Она уже там, ходит и разглядывает картины с таким же интересом, с каким будет присматривать еще и за вами.

– Надеюсь, что когда-нибудь это кончится.

– Что именно?

– Необходимость брать с собой охрану.

– Не в ближайшие годы, Максим. Прости, не смогла без дурной вести. Но придется тебе привыкнуть, пока все не устаканится.

С улицы к нам вошел, отряхиваясь от капель, человек в гражданском и передал газету Виктории, коротко мне кивнул и тут же отправился назад, не сказав ни слова.

– Это как раз те люди, которые смотрят за домом?

– Да.

– И в галерее будут такие же?

– Да, – Виктория развернула газету и тут же сдвинула брови: – Что это за! – тут же указала мне на разворот.

Крупный заголовок претендовал на открытие года «Тайна избранника раскрыта!». Я посмотрел на текст, читая его по диагонали, но не обнаружил ничего сверхъестественного.

– Вроде бы как обычные догадки.

– Плевать на догадки, здесь указано место, где вы будете!

Она швырнула газету на пол и умчалась со всех ног. Мне оставалось только вздохнуть и заехать за Аней.

Могу точно сказать – настроение мне не испортили. С деньгами проблема была решена, с Аланом, я уверен, тоже на сто процентов. Теперь предстояло только лишь сходить в эту чертову галерею.

Беда была в том, что я действительно согласился на поход в картинный зал только из-за Ани. Я не любил художества. Прекрасно понимая, что этап живописи в культуре сыграл свою важную роль, я считал, что ее время ушло. И потом с трудом представлял людей, которые месяцами, а то и годами возят кисточкой по холсту.

– Сегодня ты ослепительна, – сказал я принцессе, когда встретился с ней у дворца. Она надела яркое платье и меховую накидку сверху. Лимонный цвет был ей к лицу.

– Сегодня? И только? – она улыбнулась и правда ослепительно, так что я притворно зажмурился, а она слегка стукнула меня по плечу: – хватит!

– Ты первая начала, – я наклонился и поцеловал ее, а потом завел двигатель, и мы выдвинулись к Галерее.

Я не стал ей рассказывать о заметке. Было понятно, что напечатали все со слов Алексея Николаевича. Быть может, слегка приукрасили, оставив нетронутым только основной смысл – где мы будем.

Конечно, делалось это ради распространения более точной и правдивой информации. Люди нас увидят. Если бы все это шло по первоначальному плану, то это было бы идеально. Но у меня из головы не шел ночной визитер, который прямо сказал, что теперь все будет иначе.

Что именно будет по-другому, я не мог даже представить. А его следов так и не нашли, и потому я предположил, что мне попросту не поверили.

– А ты скучаешь по своим друзьям? – спросила Аня, вырвав меня из лап бессмысленных размышлений.

– Да, пожалуй. Если бы мне было нечем заняться или я чувствовал себя здесь совсем чужим, то времени для ностальгии у меня было бы куда больше, – ответил я.

Поток традиционно тянулся медленно. Зимой, наверно, на машинах тут и вовсе не ездят, решил я, увидев, что стрелка спидометра не поднимается выше пятнадцати километров в час. Двигатель урчал, словно тигр. Хотя откуда мне знать, как урчат тигры? Должно быть, громче, чем самые крупные домашние кошки.

– Мне кажется, я их помню. Твоих друзей. Мы тогда сидели с профессором Подбельским и играли в карты…

– А он говорил, что не стоит тебе играть. Но оказалось, что ты умеешь.

– Умею, – кивнула принцесса. – Причем давно. Меня научила няня. И взяла с меня слово, что я никому не скажу. Но ты же не будешь стыдить меня за это?

– Думаю, на этот счет нам надо хорошенько поговорить, – деловито ответил я, а потом подмигнул. – Желательно вечером, после похода в Галерею.

Не ответив, девушка стиснула мои пальцы. Это отвлекло меня от воспоминаний, и я даже воспрял духом. Ничего плохого в том, что я увижу ее друзей – нет. Наверняка они самые простые люди.

Спустя сорок минут мы добрались до Галереи и оставили автомобиль неподалеку. У входа стояла толпа и я некоторое время рассматривал ее, насчитав у входа не меньше сотни гостей.

– Мы приехали слишком рано?

– Нет, что ты. Открытие в десять, сейчас уже половина двенадцатого, – Аня и сама выглядела удивленной.

– Нам нужны билеты? – спросил я, ужаснувшись от времени, которое придется провести в очереди.

– Нет, что ты!

– Нам не надо? Потому что мы важные персоны?

– Нет, – терпеливо принялась объяснять Аня, – у нас нет билетов. Вообще. Ты приходишь на выставку и смотришь полотна. Тебе дают специальный бюллетень – список всего, что выставлено. Ты помечаешь в нем то, что тебе понравилось, а на выходе оставляешь чек, например. Разве у вас не так?

– Билет купил и смотри. Не купил – не смотришь. Все просто, никто не рассчитывает никаких денег, не делает отметок.

– Странно. Не очень понимаю, как можно уравнять всех.

– Но мы же ходили в театр?

– Там труппа и один показ. А здесь много разных творцов. Я вижу своих друзей, – она указала на нескольких человек, тоже в ярких нарядах, и я тут же посмотрел на свой строгий темно-коричневый костюм. – Ты вольешься, не бойся.

Никогда бы не подумал, что буду бояться выглядеть иначе. Но, несмотря на все увещевания Ани, с первых же минут я ощутил себя чужим.

В Галерее она договорилась встретиться с двумя подружками. Третий, парень, оказался братом одной из них.

– Это Василь, – когда Аня закончила обниматься с подругами, она представила мне сперва парня, – Инна и Клара.

Мы стояли чуть в стороне от входа. Пестрые наряды привлекали внимание, но люди не рассматривали нас. Так что я сперва пожал руку Василю, темноволосому и в круглых очках. Ботаник и только. Но вишневый костюм, который на мой вкус выглядел ужасно, не сочетался с образом, который я обрисовал у себя в голове.

Подружки же носили одинаковые прически, что-то наподобие каре, вызывающе смотрели на людей вокруг и явно гордились короткими платьями. Инну дополняло сочетание черного с густой зеленью, тогда как Клара нарядилась в красное с золотом.

Аня на их фоне смотрелась своей в доску. Мой коричневый костюм из-под осеннего пальто выглядел сухо и скучно. Хорошо еще, что не выбрал черный, иначе стал бы похож на гробовщика.

– Значит, правду пишут, у тебя избранник? – хихикнули девушки. – Строгий какой-то. Слишком правильный на вид. Это твой автомобиль? – спросила Инна.

– Мой, – ответил я коротко и не добавил больше ничего, несмотря на широко раскрытые глаза – девушки явно ждали какого-то фантастического продолжения.

– Недешевое удовольствие, – со знание дела сказал Василь.

«Еще бы недешевое», подумал я. «Уже вторая машина за месяц». Но вслух сказал только:

– Пожалуй. Для меня это необходимость.

– О, – протянула Клара, сложив губки, – а чем же вы занимаетесь, Максим?

– Ищу себя в этой жизни, – ответил я так, чтобы это прозвучало невинно, а не пожеланием отвять от меня поскорее. Но девушки восприняли это именно так.

– Фу, Анют, он такой скучный! Пошли скорее в Галерею, говорят…

– Да, Ань, идем, – я перебил их, решив бить наглых девчонок их же оружием, – зайдем внутрь и, думаю, оставлю вас с вашими женскими секретами, – и протянул ей руку, развернув ладонью вверх.

Что бы ни говорили, но какие-то правила или традиции все равно имели место быть. Иногда возникало ощущение, что люди, которые действительно относились к дворянству или имели реальную власть, на этикет и прочие мелочи смотрели сквозь пальцы.

И внезапно оказывалось, что есть еще личности, которые не доросли до власти и влияния, но отчаянно хотят показать все, что его имеют. Вроде бы как в нашем мире то же самое – но раз я не был таким, то считал, что большинство людей такие же, как и я. Попроще. Поскромнее.