– Бросит и эту через месяц- другой.

– А ты? Ты простишь его?

– Чтобы он об меня ноги вытирал – и снова налево, как верфольф, каждое полнолуние? Ни за что!

– Ну, и правильно. Найдешь себе другого, получше. Вон ты какая стала стройная, интересная… – Марина осеклась, догадавшись, что последнее резкое похудение Ульяны как раз было связано с изменой Игоря.

– Нет. Хватит с меня семейной жизни, год прошел, перевернем эту страницу. Я ни о чем не жалею. Как говорится, «Бог с тобою, золотая рыбка, успокойся, ступай себе с миром».

– А на работе вы как же?

– Марина, я же сцен не устраиваю, это было бы смешно. Здороваюсь, прощаюсь, «софт», если надо устанавливаю. Ты когда заметила?

– Ульянка, я, конечно, – на редкость черствое и толстокожее существо, но я думала, что Игорь из- за меня к нам не заходит, потому что меня от курильщиков тошнит.

– Короче.

– Ну, позавчера подумала, что вы врозь уходите последнее время.

– Вот. А мы врозь почти месяц. Да ты не расстраивайся, в твоем положении лучше думать о хорошем. Например, что Андрей – не такой, как его друг, он на семью настроен, ребенка ждет.

– Это ты точно подметила, мы его вдвоем ждем.

Марина много могла бы рассказать о своем муже. Андрей сознательно, безо всяких просьб освободил ее от многих тягот быта. Он не уставал слушать рассказы Марины о том, когда и как толкнулся плод. Иногда он даже разговаривал с ним, чтобы привыкал к папиному голосу. Ночью он просыпался несколько раз и заботливо укрывал Марину, которая, страдая от жары сильнее, чем обычно, все время сбрасывала простыню. Андрей так переживал, что Марина не может нормально питаться, что если бы она пожелала хоть кусочек Луны, то расшибся бы в лепешку, но достал.

Но зачем это выкладывать Ульянке, которая только что рассталась с надеждой обрести семью? Тем более, что родить ребенка она не могла из- за проблем со здоровьем. И только недавно нашла врача, пообещавшего, что в отдаленном будущем, возможно, появится шанс выносить здорового ребенка. Марина определенно полагала, что его отцом будет Игорь. А теперь шанс, наверное, станет нулевым. Марина замолчала, не находя слов. Повисла редкая для редакции тишина, только тихо привычно для уха гудели вентиляторы компьютеров. Ульянка отошла к окну, чтобы полить свои любимые кактусы.

Тут, как нельзя более кстати, в комнату впорхнула Анфиса, маленькая, улыбчивая, рыжеватая, как солнечный зайчик. Буквально следом за ней вошел Саша, длинноногий и длинноносый, как цапля. И сразу зазвонил телефон. Марина облегченно вздохнула, и с чашкой в руке подошла к телефону.

– Алло! Редакция журнала «Кредо», – как обычно, полным названием, представилась она. Эта фраза стала такой привычной, что иногда просилась с языка даже дома. Но вот что интересно – только тогда, когда звонили коллеги по работе: Ульяна, Игорь или Андрей, задержавшийся допоздна в редакторском кресле.

– Здравствуйте, у меня есть информация о нападении маньяка на беременную женщину, – ошеломил ее торопливый мужской голос.

– Не сочиняйте, пожалуйста, басни, нет никакого маньяка! – рассердилась Марина. – Телевизор надо смотреть, вчера же в новостях выступала сотрудница МВД.

Марина почти наизусть запомнила краткую речь миловидной женщины в капитанских погонах. Она развенчала все слухи. «Случаев нападения на женщин в Юго- Западном округе не больше, чем в любом другом округе Москвы, и даже на три процента меньше, чем за предыдущий месяц. В числе пострадавших оказались и две беременных женщины: у одной из них вырвали сумочку, а другая потеряла сознание из- за духоты в транспорте и могла сама потерять кошелек. В числе изнасилованных и убитых ни одной беременной нет. Семьдесят процентов преступлений раскрыто по горячим следам, по остальным ведутся оперативно- розыскные мероприятия. Анализ особо тяжких преступлений показал, что они носят разнородный характер и не могут принадлежать одному лицу или преступной группе».

– Так вам нужна информация или нет? Я располагаю именем и фамилией пострадавшей и номером больницы, куда ее доставили вчера вечером.

Реплика абонента разнеслась по комнате. Это подбежавший Саша нажал кнопку громкой связи. Не обращая внимания на протесты Марины, он перехватил инициативу и в два счета договорился о встрече.

– Саша, мы же не желтая пресса, опомнись.

– Чепуха, толпа жаждет хлеба и зрелищ. А не примет наш шеф – продам в «Хотите верьте…» Ну, я побежал, информация должна быть свежей, как осетрина.

– Так, значит, «Юго- Западный маньяк» существует? – почти с восторгом спросила Анфиса.

– Конечно, нет! – В голосе Марины зазвенел металл. – А Вас, Александр Вениаминович, никто на эту встречу не посылал, у вас подвисла статья для шестой страницы на целый подвал.

– Ну, так пошлите меня, Марина Николаевна! Пошлите, хотя бы для опровержения слухов. А статью я завтра сдам, вот – честное пионерское!

– Да, – радостно выдохнула Анфиса.

– И ты – туда же? – удивилась Ульяна.

– А вот это – правильно, – неожиданно изменила решение Марина. – В больницу скорее пустят девушку, особенно, если она принесет хотя бы пару апельсинов. Только не перегибайте палку, не нервируйте пострадавшую. Если она, конечно, не выдумка.

У Саши на сенсации редкий дар. В прошлом году он вдруг притащил в редакцию настоящую воровку- карманницу, он поймал ее в маршрутке со своим кошельком. Чтобы не попасть в милицию, она согласилась дать интервью, даже разрешила напечатать свое фото. Воровка показала, как она ногтями режет пластиковый пакет, раскрыла самое надежное место для денег – на груди под верхней одеждой. Марина была поражена тем, как вывернуто ее сознание. Женщина гордилась своей ловкостью, хвасталась чутьем на большие деньги, радовалась, вспоминая, как обнаружила в сумочке скромной женщины и украла три миллиона.

– А Вы не думаете о том, что потом было с этой женщиной? Может, это были не ее деньги, казенные?

– Может, не ее, – легко, без малейших угрызений совести, согласилась воровка, – но мне ведь тоже надо на что- то жить, хорошо питаться.

– Что, вся сумма ушла на питание?

– Ну, – неохотно призналась она, – еще на ханку.

(Саша потом объяснил, что «ханка» это уголовном жаргоне водка).

* * *

Вечером Марина провела ревизию холодильника, заодно и помыла. В результате родился недельный список продуктов, который она завела в компьютер, чтобы ничего не забывать. Андрей забеспокоился:

– Марина, зачем ты дома сидишь за компьютером, я читал, что в Америке еще в прошлом веке беременным программисткам врачи запрещали сидеть перед монитором больше четырех часов в сутки.

– Андрей, ты вспомни, какие это были мониторы, – возразила Марина. – А у нас – новый, на жидких кристаллах. Кстати, сразу возьми список на утро, а то я опять забуду.

Еще одна беда беременных – временное ослабление памяти. Мама посоветовала бороться с этим организационными мерами: придерживаться строгого порядка в вещах, все дела записывать, вести календарь. Марину вдохновлял пример Галины Леонидовны Костриковой, постоянно боровшейся со старческим склерозом путем памятных записок. Она тоже завела табличку на двери: «Утюг! Плита! Балкон!». Каждый элемент списка появился не случайно, и часто, кинув на бумажку взгляд перед выходом из дома, Марина спохватывалась и бежала проверять утюг, плиту или балконную дверь.

Андрей безропотно взял отпечатанный список продуктов. Он был доволен, что у жены появился наконец аппетит, с готовностью ездил в супермаркет, таскал увесистые пакеты с едой. Теперь он не разрешал Марине одной делать покупки, чтобы она не перегрузилась, и всегда ее сопровождал. Марина, как штурман, прокладывала курс между стендами, выбирая товары и кидая их в корзинку, которую толкал следом за ней Андрей. Он же грузил их в машину, а потом заносил в кухню, где Марина все раскладывала, как ей удобно.

В субботу утром Андрей тихо поднялся и без завтрака отправился за покупками.