Она еще раз молча кивнула и поглядела на Толяныча уже с интересом:
- Я никак не могу понять - ты действительно из Знающих, или только ловко придуриваешься? Но тогда почему я о тебе ничего не слыхала? - И протянула ему знакомую уже фляжку.
Толяныч не спеша отвинтил крышку и сделал долгий глоток. Крякнул, утирая выступившие слезы, и глотнул еще раз:
- И к какому выводу пришла высокая комиссия?
- А вот это - секрет.
- Пора. Ладно, потом расскажешь... - Толяныч почувствовал, как по телу разливается тепло и умиротворение, не расслабляющее, а очень легкое, бодрящее. Решение принято, и прочь сомнения! И напоследок пошутил, уже раскрывая котелок. - А вот эта штука поможет. - И увидел как и без того бледное ее лицо становится еще бледнее.
Серая мгла тут же отрезала мир, и он не испытал отвращения, держа в руке мумифицированную плоть когда-то живого человека только потому, что пальцы тут же онемели, словно кровь перестала в них циркулировать. Толяныч держал артефакт голой, ничем не защищенной ладонью - леденящее, надо сказать, прикосновение. Главное было не думать об этом. Для верности он взялся за артефакт еще и левой рукой.
***
Дальше все было просто: не обращая внимание на онемение пальцев, Толяныч просто навел свое орудие кольцом прямо Берберу в лоб, как это делал против Альбы в том сне и как это пытался сделать покойный Циклоп, прищурил левый глаз, словно бы прицеливаясь. Бербер сразу же пришел в себя и судорожно пытался что-то сказать, но распухшая челюсть уже не подчинялась. Толяныч никогда раньше не мог понять, как это выглядит: "в его взгляде читалось отчаянье..." И вот теперь мог воочию убедится в справедливости таких слов. Во взгляде Бербера читалось именно это самое. Все понты улетучились разом. Он силился отстраниться, отползти жалко дергая головой и суча ногами по траве. Правда Толяныча мало интересовало, что еще Бербер может сообщить - он был отчего-то твердо уверен, что через пару секунд возьмет все сам. Чип за сто.
"Что-то связано у них с этой бирюзой..." - только и успел подумать он, когда почувствовал, как сбойнула коррекция, выпуская Фантика вперед, и он словно бы скользнул вдоль своих рук ближе к артефакту, к клубящейся мглистой субстанции.
Лиза, стоя за спиной, положила прохладные ладони ему на виски. Бирюза чуть холодила середину груди, точненько в районе известной чакры.
Руки, казалось, непомерно удлинились и приобрели призрачность струй дыма, и Фантик легонько сжал ими глотку Бербера - я не хочу от тебя ничего слышать, ясно? - проникая внутрь его сознания все глубже и глубже, разрывая паутину мыслей и безошибочно находя путь среди мозговых извилин. Миновал и черную плоскость, бывшую ареной поединка. Монстры в капюшонах еще бестолково толпились здесь.
"Ага, Лиз пыталась проникнуть в его сознание, - отметил он походя новую и наверное важную для себя информацию. - Ну да, это она и собиралась сделать. Это и было считывание. А толпа монстров, та жаба - это виртуальные блоки... Но как я-то все это смог увидеть?"
Мысли отвлекали, а концентрацию терять сейчас было опасно - это он чувствовал и сосредоточился на действиях, к которым подталкивал артефакт. Виртуальные конечности продолжали удлиняться и без труда проходили сквозь толпу. Более того, твари послушно расступались, стараясь избежать контакта с клубящейся субстанцией. Конечности жили своей жизнью - сами искали встречи, и все, к чему они прикасались, становилось струйками серого дыма, тут же поглощаемого, помогая им удлиняться еще больше, наливаться призрачной силой.
Фантик продолжил скольжение, чувствуя присутствие ведьмы за плечом. Сейчас она как бы стояла между ним и Толянычем.
Но и Толяныч чувствовал материальное присутствие Лиз за спиной, ее руки плотно обхватили его виски, а в лопатку упиралось нечто теплое и податливое. Он мог бы классифицировать это как ее грудь, если бы все внимание не поглощалось артефактом. Ему начинало казаться, что он держит огромную сосульку, от которой индевели пальцы; скоро Толяныч совсем перестал их ощущать.
Движение вперед, сквозь лабиринт берберского сознания, продолжалось без малейшего усилия. Он просматривал по пути вереницы образов, пропускал сквозь пальцы песок воспоминаний и ручейки ассоциаций, дат и событий. Иногда задерживался. Тогда Лиз толкала его дальше: "Не то! Вперед! У нас мало времени!"
Фантик отмахивался, но послушно шел, слабо представляя себе - что они ищут, и где это искать. Пришлось доверяться ведьме, а она подталкивала все дальше и дальше вглубь.
В конце концов Фантику перестала нравиться такая настойчивость - помни бабкины слова, брат - но ничего другого не оставалось...
Поле недавней схватки, черное пятно там, где жаба столкнулась с драконом и вороном - совершенно выжженное место... Дальше!
Вот комната, игрушки, письменный стол, и ребенок склонил голову что-то прилежно рисует... Это еще не Бербер, а просто - мальчик Сережа... Дальше!
Подворотня, двор... Ребята курят, играет магнитофон... Дальше! Быстрее!
Ведьма все время подталкивает его в плечо... Чем? Руки-то она держит у него на висках. Грудью?...
Дальше!
Ага, вот наконец и грудь... Это что - чуток порнушки, что ли?
И вот тут-то Фантик стал как вкопанный - прямо на него глазела Танька! Та первая, самая-самая. Сладкая. И не просто глазела, а одновременно жадно спаривалась с каким-то уродливым существом, в котором он мгновенно опознал Бербера. Замер, заворожено наблюдая замысловатые позиции, которые партнеры меняли с ловкостью акробатов, как бы перетекая телами, немыслимо выворачивая суставы и отчаянно гримасничая. Она была с Бербером!!! Холодок пополз по лопаткам, когда он увидел на месте Бербера себя. И снова Бербера! Она совмещала...
Это был удар, предательство, шок...
Ведьма настойчиво толкала его дальше, и он подчинился, уже краем глаза заметив, что на месте Бербера опять он сам. Дальше, бляха-муха!!! Прочь отсюда.
Вот опять Толяныч... Прыгает в тачку... Татами, их поединок... Пустырь, автомат в руках Бербера... Надо же, тоже помнит... Вперед!
Чья-то разбитая рожа... Мага... Пьяные шлюхи... Все не то! Дальше.
А впереди уже толпа в черных капюшонах, а в круге неистово пляшет обнаженная женщина, и это опять - Танька... Какого черта?!!
Распяленное тело со вскрытой грудиной, и чьи-то руки копаются во внутренностях... "Тебе, Великий, приносим..." Дальше неразборчивый хор. Уже теплее...
- Здесь!!! - Шипит за плечом Лиза и резко направляет их общее движение куда-то в сторону. Знакомое место маячит впереди, и призрачными руками Фантик тянется туда, но странная фраза со многими шипящими вползает в ухо, словно дохлая змея. Блок? И тут же он срывается в водоворот образов, мелькает и кружится вокруг целый калейдоскоп улиц, домов, каких-то деревьев и лиц.
Фантик полностью утрачивает ориентировку, это опасно, очень опасно...
- Назад! Сейчас схлопнется! - Ага. Значит она углядела то, что нужно.
Знакомый уже путь, но намного быстрее, почти бегом, и вот показалась толпа черных монстров. Стоп, не сразу, еще кое-что надо сделать. Призрачная рука послушно метнулась в сторону, и несколько стражей - уже дым, но рука отдергивается, не давая им слиться с собой. И эти беспризорные струйки беспорядочно мечутся, расталкивая толпу, превращая в дым, и так все быстрее и быстрее, словно огромный серый ластик по цветной картинке, оставляя за собой лишь грязные разводы...
И они вынырнули под звезды.
Бербер распростерся на земле, и в глазах его клубится серая муть, а на подбородок стекает темная от крови слюна. Толяныч чуть не рухнул рядом, не чуя под собой ног, зато ведьма метнулась к Берберу, и камень в ее руках уже полыхал молочно зелеными сполохами.
6.
Очухался полностью Толяныч уже в машине, ехавшей куда-то в ночь. Лиз сидела на месте водителя - ему видны были только растрепанные рыжие волосы и сухощавая, уверенная рука на джойстике - и что-то не то напевала, не то бормотала. Первой мыслью было застонать, но ее Толяныч отмел с негодованием. Голова, легкая и пустая, походила на монгольфьер, заполненный чуть теплым воздухом примерно на четверть. Проще всего представлялось закурить, и он начал шарить вокруг в поисках сигареты. Лиз развернулась вместе с сидением и мягко взяла его за руку, вложила в нее фляжку. Толяныч глотнул - какая гадость, но крепка зараза...
