Взгляд старика непроизвольно переметнулся на потолок. Альфред едва не завизжал от неописуемого счастья.

«Попалась все-таки…  гадостная муха!»

Негодяйка отчаянно барахталась лапками и махала крылышками, запутавшись в клейкой ловушке, но шансов это ей не добавляло. С потолка на невидимой паутине спускался паук, натачивающий нож о вилку мохнатыми лапками.

«Собаке собачья смерть…  — подумал Рихтер, вставая с кресла. — Или, вернее, мухе мушиная смерть. Хотя это не столь важно…»

Потайная дверь бесшумно исчезла во внутренностях стены и взору предстала комната. Чего здесь только не было! Револьверы, автоматы, дробовики, ружья, снайперские винтовки. Всяческих размеров, калибров и конструкций, которые только придумало неудержимо-безумное человечество за недолгое существование на планете. Даже легендарному пулемету «Максим» и гранатомету РПГ нашлось почетное место.

Владимир, ни секунды не колеблясь, направился к дальней стене. На ней ровными рядами были закреплены сверкающие металлом пистолеты. Ветров хорошо здесь ориентировался и точно знал, где и что хранилось.

Через несколько секунд в его руке уже с нереальной быстротой вращался израильский «Desert Eagle». Словно он играл с ним без отдыха и сна каждый день. Вдруг Владимир резко остановил ствол. Выдернул на несколько десятых секунд обойму. Проверил в ней патроны и тут же загнал ее обратно в гнездо рукоятки. Передернул затворную раму. Звонкий щелчок и пятидесятый калибр уже в патроннике. Ветров поднял руку на гангстерский манер и прицелился в пустоту стены.

— Альфред, а возможно ли убить Прозрачного? — бросил фразу Владимир, прозвучавшую в бункере, словно оглушительный выстрел. Жесткий взгляд Ветрова сразу же переместился на старика.

— Зачем? — с испугом спросил Рихтер. Он оказался не готов к этому вопросу и окончательно запутался в происходящем. — Для чего тебе убивать Арков? — добавил он и оперся двумя руками на трость, смещая на нее центр тяжести тела.

— Нет…  Вы неправильно меня поняли. Я не собираюсь никого убивать. Если, конечно, этот «кто-то» не станет угрожать вашей жизни или моей, — исправился Владимир, наигранно улыбнувшись. — Это вопрос чисто гипотетический. Просто интересно…

— И в чем интерес?

— Ну…  Вот смотрите, Рихтер…  Оборотней можно отправить на тот свет серебряной пулей. Вампиров полить святой водой или выволочь под солнечные лучи. Хотя еще и кол осиновый можно загнать сердце…  Неудачный пример, слабенькие они какие-то эти упыри. Ну, или вот драконы…  Их можно убить только острым мечом, который закален в их собственной крови. Тут вообще замкнутый круг получается. Кощей…  тому иглу надо сломить, но ее еще найти надо неизвестно где. Кровожадные зомби…  С ними бороться можно только выносом мозга из черепной коробки. Или, к примеру…

— Не продолжай, Володя. К чему ты ведешь?

— У всех есть слабости…  — задумчиво произнес Ветров и засунул «пушку» за спину, за пояс брюк. — Главное, чтобы о них хоть что-нибудь было известно. Может, вы знаете, Рихтер? Вы же посвятили жизнь тайне предметов…  А они всегда рядом с ними.

— Вы что-то не договариваете, господин Ветров, — язвительно парировал Рихтер и сощурил глаза. — Чем они тебе насолить успели?

— Ничем, поверьте на слово. Все дело в дурацких снах, а вернее, в их печальных концовках. Прозрачные часто в них фигурируют. Может, эти «божьи твари» все-таки участники событий, а не сторонние наблюдатели?

— Не знаю я, Володя. Уже ничего не знаю…  Могу лишь предположить насчет первого вопроса — про убийство Арков…

— Внимательно слушаю вас, Альфред.

— Думаю, что смерть им несут артефакты. Вот только я не могу понять, почему Прозрачные доверили это оружие людям. Ты бы поделился осколочной гранатой с алчной и глупой обезьяной? Я бы точно этого никогда не сделал. Возможно, все дело в том, что у них нет выбора. Арки просто не могут пользоваться предметами. В этом варианте все сходится…  Но тогда возникает другой вопрос: где сейчас те, кто создал вещицы, способные уничтожить древнюю инопланетную расу? Хотя я могу ошибаться, и притом очень сильно…  Как говорится, «Errāre hūmānum est, in errōre persevērāre belluīnum!»

В этот момент Рихтеру почудилось, что за широкой спиной Володи промелькнул размытый силуэт полупрозрачного человека. Но старик убедил себя в том, что ему точно показалось.

Дьявольски черный «Maybach» плавно подкатился, шелестя перегретой резиной покрышек, к громадным кованым воротам. Витиеватый узор на них стекался плетениями веток тернового куста к двум позолоченным буквам в готическом стиле «WE» в центре створок. Они были втиснуты между массивными каменными стенами, подпирающими свод тяжелого, непроглядно-серого неба. Самое странное, что несмотря на всю видимую стародавность, валуны стен были совершенно лысыми. Без каких-либо намеков на растительность. Либо камни ежедневно чистила многочисленная челядь. Либо же зловещая аура этого места не способствовала появлению на них даже мха и слизи.

Сквозь грузную решетку врат виднелась змейка асфальтовой дороги, вьющаяся к возвышенности. На ней громоздился замок. Мрачный и древний…  Даже издалека одним своим видом он вселял страх.

Уставший автомобиль затих, оставив от больших янтарных «глаз» едва различимые щелки. Тут же, словно по взмаху волшебной палочки, из дорожного покрытия поднялся широкий прямоугольный столб. Как раз напротив задней пассажирской двери. Вскоре хромированная поверхность на лицевой стороне столба начала мутнеть. До тех пор, пока на нем не проявился мерцающий экран монитора. На нем ярко зажглись на черном фоне уже знакомые буквы. Через пару секунд знаки исчезли, и из глубины беспросветной тьмы вынырнуло белоснежное лицо с улыбкой на алых устах. Оно принадлежало симпатичной девице. Вполне обычной. Если, конечно, не обращать внимания на то, что одета она была в черную униформу с явно военными нашивками и рунами из серебристого металла на петлицах. «Сдвоенная молния» — эмблема СС, знак власти, энергии, борьбы и смерти. Изображение на экране застыло. За все время ожидания на лице не шелохнулась ни одна мимическая мышца. И ни разу не опустились веки.

— Альфред, нажмите на монитор, тогда девица оживет, — посоветовал Ветров, сидящий рядом с Рихтером на заднем сидении.

— Думаешь?

— Уверен! Она ведь наверняка ненастоящая. Это всего лишь кучка собранных воедино пикселей, рожденных безумным, но талантливым программистом. Вы же видите: девушка даже не моргает, ждет от вас каких-то действий.

— Хорошо, попробую.

Затонированное стекло нехотя скользнуло вниз на десяток сантиметров. Рихтер высунул на улицу руку и попытался дотянуться до экрана. Ответная реакция не заставила себя ждать.

Из скрытых динамиков полились слова, вызывающие в теле Ветрова двойственные чувства. По интонации — ласковые, мягкие и приятные. Но на слух — грубые и тяжелые для восприятия. Девушка говорила на чистейшем немецком языке…

— Рада приветствовать вас! Хотелось бы узнать цель вашего внезапного позднего визита.

— Добрый вечер! — после небольшой паузы поприветствовал в ответ Рихтер. — Навестить старого друга. Не терпится повидать его.

— Как вас представить Эйзентрегеру?

— Э-э…  Скажите, что прибыл старина Альфред. Он поймет. Если, конечно, за долгое время, проведенное в одиночестве, его лучшим другом не стал склероз.

— Ожидайте…  — откликнулась улыбчивая девушка, и ее поглотила прожорливая тьма.

Небо в этот момент окончательно впало в беспричинную депрессию. Нахмурило брови сгустившихся плотных туч. Приобрело черный оттенок и разрыдалось, не сдерживая себя и не стесняясь. Беспощадный ливень потоком струй устремился к земле. Он размазывался всей массой воды по ее поверхности. Остервенело рычал. Царапал землю когтями и вгрызался зубами с неимоверной силой, но не причинял ей никакого вреда. Злость в бескомпромиссном дожде росла с каждой секундой. Вскоре он запузырился слюной бессилия на глади асфальта. Сверкнула ослепляющая молния, и экран на отмытом до блеска столбе вновь засветился.