Больше всего он мне напоминал изнеженного домашнего кота, греющего причиндалы на печи. Такой зазря из дому хитрый нос не высунет! Зачем он был нужен Дюпону, ума не приложу. И наверняка замыслов Клода не узнаю… Да и не мое это дело.
Несмотря на неблагоприятное первое впечатление, в этом человеке я чувствовал скрытую силищу. Ее лишь нужно было вырвать из цепких лап Морфея. Электрическая паутина обволакивала его с ног до головы и растекалась мерцающими канатами во все стороны.
Теперь я точно уверен, что этот паренек тот, кто мне нужен. Ведь он способен беспощадно убивать. Его искал «Дровосек» все это время. Скоро я выполню миссию и вернусь в свое уютное кресло на нулевом километре. Вернее, «Дровосек» выполнит… Он отдаст русскому то, что выращивал в себе эти годы. Дар убийцы — сущность беспощадного леопарда. Все остальное уже неважно… После нас хоть трава не расти!
Самым странным в этой ситуации было то, что и девушка, и парень светились божественным мерцанием. Или дьявольским, кто его разберет этот свет, какой он. Правда, девушка чуть сильнее. Ярче и трескающих молний побольше. И дело тут явно не в их взаимной симпатии. Это ведь не холера и не сифилис какой-нибудь, чтобы передаваться при контакте. Точно не заразно и предохраняться не нужно. Девка тоже обладает способностью. Но вот какой? В общем, очередная загадка без разгадки…
Карета дернулась, и мы наконец-то отправились в путь. Все, за исключением меня, остались сидеть на местах. Мне же пришлось отскребать тушу с грязного дна в ногах бандитов. Немудрено, они уже давно едут с сумасшедшим извозчиком. Изнурительная дрессировка не прошла даром.
Повозка сотряслась от смеси дикого мужского ржача с редким похрюкиванием и женского повизгивания. Но лишь до того момента, как я поднял наполненные злобой глаза. Смех застрял в горле бандюганов. Они прекрасно знали, чем это может для них закончиться. Люди Дюпона замолчали интуитивно. И вновь воцарилась мертвая тишина.
— Пожалуй, нужно бы одному из вас глупую башку отделить от шеи, — прохрипел я, обернувшись к головорезам. Лица их выправились от улыбок, словно по ним раскаленный утюг прошелся. — Но, к моему глубочайшему сожалению, — продолжил я и вновь сделал паузу. В то же мгновенье в моей руке засверкало лезвие кинжала. Он переместился к ближайшему ко мне кадыку, поубавив за время пути немного густой растительности. — Но вы все мне сегодня еще пригодитесь — нас ждет славная битва! Голова каждого сейчас на вес золота…
Кровь из неглубокой раны на шее капала на отворот рубашки, но «Топор», так и не шелохнулся и не произнес ни слова.
— Прекратите это все… — визгливо вскрикнула Мари, пододвигаясь к Алексу.
Представление немного затянулось, а главное в нашем деле — не переигрывать. Сбросив остатки злости, я обернулся в направлении людей Дюпона. На сосредоточенном лице Мари не осталось и тени улыбки. Я продолжил речь, растянув губы в зверином оскале:
— А вы, госпожа Мари, весьма любезны. И своевременны в советах… Что бы я без вас делал!
— Уберите нож, месье «Дровосек», — очнулся Алекс и крепче прижал к себе Мари с побелевшим лицом. Вторая его рука метнулась к пистолету. — Это была случайность! Никто не виноват в том, что вы плохо держались… Мы собрались здесь не для вашего самоутверждения, а по более важным делам.
Совсем забыл о кинжале в своей руке. В данную секунду я направлял его на грудь девушки. Все-таки это чудная вещь. Всегда убедительней слов.
— Не бойтесь, я не причиню вам вреда, — возвращая оружие на место, произнес я. — И вы правы… Пора уже переходить к делам.
Все-таки я не ошибся в нем — он не боится меня.
— Страх — удел слабых, сильных он обходит стороной, — выдал изречение Алекс.
— Бесспорно. На мой взгляд, верно подмечено.
— Думаю, инцидент улажен и в дальнейшем это не повторится, месье «Дровосек»? — ослабив хватку на рукоятке ствола, спросил молодой человек. Он наивно полагал, что успел бы им воспользоваться. На самом деле Алекс умер бы еще до того, как нервные импульсы от мозга достигли пальцев.
— Да… Клод меня немного ввел в суть дела. Не то чтобы подробно и мне все понятно. Но, в принципе, достаточно. Для начала я хотел бы увидеть…
— Вот первая часть платы, — перебив меня, сказала разозленная Мари. Она вытащила из-под пятой точки увесистый бумажный пакет, замотанный веревкой, и протянула мне. — Вторая половина по факту…
— Я слов на ветер не бросаю, — с гробовым безразличием бросил я, разрывая упаковку для того, чтобы пересчитать сумму. — Хотя… любой другой на моем месте попросил бы удвоить оплату. У нашей с вами цели очень хорошая охрана. Бездушные отморозки… Со многими я лично знаком. Некоторых даже сам готовил. Это будет непросто. Колиньи взял лучших из лучших. Но уточню, чтобы вы не расстраивались — лучших после нас. А вы нас не цените, как я погляжу…
— Для вас, я вижу, жадность не порок? Вам достаточно заплатили! И за риск… И на лечение добавили… И на помпезные похороны в глубокой старости, — процедила она.
— Пока не уверен… Стопочка слишком большая, не успел сосчитать.
— Вы нам не доверяете, месье «Дровосек»?
— Ну, что вы… Как я могу не доверять такой прелестной девушке? К тому же находящейся на попечении самого Клода Дюпона. Но доверие доверием, а деньги счет любят, — подмигнул я и продолжил с невозмутимым видом пересчитывать.
— Мы можем как-нибудь договориться с вашими знакомыми? Заплатить им больше, чем Колиньи.
— Исключено. Наша дружба закончилась после того, как им заплатили наперед. Это в таверне за кружкой хмельного мы можем кое-что перетереть, уладить или смягчить… Они, как и мы, всегда держат слово. Даже если дают его врагу.
— Может, все-таки есть другие варианты?
— Нет! — обрубил я все дальнейшие вопросы. — Верность слову — это право на жизнь… Давай это все без меня. Можешь сама попробовать. Тем более тебе есть что предложить… Только сразу ищи беззубого долговязого громилу с повязкой на одном глазу. Он у них главный. Одрик «Черное сердце» падок на неоперившихся юных особ. Ему не важны ни фигура, ни лицо, ни количество конечностей… Лишь бы была ды… Да сама понимаешь, о чем я… Но не жди от него ласки или благородных манер. Он этому не обучен. Скажешь спасибо, если не забьет до полусмерти, — рассмеялся я и спрятал деньги во внутренний карман. — Все правильно, не обманули, — добавил я в конце, как ни в чем не бывало.
Девушка, осмыслив сказанное, сначала побледнела, потом залилась краской. Кожа стала походить цветом на кожуру томата. Сопровождалось все это шипением и открыванием рта, словно у рыбы, выкинутой на берег. После чего она вновь побелела, как снег. Лишь добавились редкие темно-красные пятна. Добротных увесистых слов на языке у нее явно было много, но ни одно так и не вырвалось наружу. Остаток пути мы проехали в полной тишине, а главное, без глупых вопросов.
Повозка снизила темп, когда невдалеке показался двухэтажный особняк. Он располагался посреди громадного сада. Он наверняка пробуждал своей красотой черную зависть у местной аристократии. По сведениям моих стукачей, предприимчивый торговец Колиньи сейчас находился здесь.
Поговаривали, что состояние он заработал благодаря войне. Колиньи обладал изумительным талантом — умением «подмазать» нужных людей. Как человек, он мне даже нравился… Каждый вертится как может.
Как я и предполагал, на охрану Колиньи не поскупился. Пока мы проезжали по дороге вдоль дома, я раздвинул штору и внимательно рассмотрел вход в здание. Свора увешанных оружием головорезов накачивала себя никотином и выглядела агрессивно. Их было не меньше полудюжины, но это никоим образом не увеличивало наши шансы на успех. Оставалось надеяться на внезапность нападения. И что удача сегодня повернется к нам лицом, а не как обычно. Верить в чудо нужно всегда!
— Может, обойти дом и зайти с черного хода? — высказал мнение Алекс. Думаю, он тоже умел неплохо считать и взвешивать наши силы.
— Нереально! На заднем дворе их как селедок в бочке. Поверь мне на слово, я расставил бы именно так. Наш единственный шанс — войти с шумом и плясками в парадные двери. Такой наглости они не ждут. Сначала перещелкаем курильщиков, как блох. Пусть запомнят, что курение в прямом смысле смертельно опасно для жизни. Затем зачистим первый этаж и забаррикадируем все входы и выходы. Чтобы мышь не проскочила. Про подмогу на заднем дворе упоминать не буду. Дальше по обстоятельствам. Главное, не попортить наши шкуры… Что молчишь, Ладонь? Или есть другие мысли?
