— Что с тобой все-таки случилось, Машуля? Потерялась?

— Нет! Мама в магазин ушла, за водичкой. А я жду. Там налоду много, как селедок в банке.

— А плачешь почему? Боишься? Ты не бойся, все у тебя хорошо будет.

— Не боюсь я. У меня папа милиционел, он хоть кого из-под земли…  вык…  Или пос…

— Хоть кого из-под земли достанет и весь город на уши поставит?

— Да! И еще что-то с глазами всем сделает. Я не запомнила…  Но что-то плохое. Он всегда так говолит, — по-взрослому серьезно высказалась девочка, наверняка копируя мимику отца.

— Он у тебя как дядя Степа? — вытирая следы от переизбытка эмоций на лице и платье девочки, спросила Алиса.

— Не Степа…  Сележа он, — надув губки, пролепетала она.

— Ну ладно, неважно. Плачешь-то почему?

— Шнулок лазвязался, а я не умею, — ответила Машенька, в очередной раз сморщив личико и приготовившись плакать.

— Нашла, из-за чего реветь! Хочешь, я тебя научу? Это же легко. Будешь учиться?

Маша покивала и уставилась на свою кремовую туфельку с болтающимся на асфальте испачканным шнурком.

— Вот, смотри, давай в зайчиков поиграем. Ты же любишь их? Завязываем узелок, складываем конец шнурка сначала одной петелькой, потом второй также. Видишь, какие ушки у зайки получились?

— Ага!

— А теперь перекидываем одно ушко через другое и протаскиваем в серединку. Все, видишь, как просто? Замечательный бантик получился. Запомнила?

— Да!

— Ну, потом сама попробуешь, у тебя все получится! Мне пора, Машенька, сейчас твоя мама выйдет. Еще увидимся…

Девочка повернулась к двери, которая через несколько секунд распахнулась. На пороге появилась мама с пакетами, под завязку наполненными продуктами и бутылками с водой.

— А как узнала? — спросила девочка.

Но отвечать на ее вопрос было некому. Девушка как будто растворилась в воздухе, не оставив после себя и следа.

— С кем ты разговариваешь, Маша? И откуда леденец? Я же тебе велела не болтать с незнакомыми. Ничего не понимаешь, вся в отца!

— Знакомая она, ее Алиса из Зелкалия зовут. И кофетку она дала. И шнулки завязывать учила, — с важным видом оправдывалась девчушка.

— Опять ты придумываешь невидимых друзей, фантазерка моя. Выкидывай мусор в урну и пошли. Нам еще с тобой надо до конца дня во много мест успеть, — сказала мама и взяла дочурку за руку.

Алиса стояла на обочине дороги около пешеходного перехода. Она дожидалась появления пляшущего зеленого человечка, сверля взглядом его крошечный черный домик. Вокруг уже собралась толпа, подчиненная обстоятельствам, но люди прибывали еще, создавая на тротуаре пробку.

Среди них находились экстремалы, которым закон не писан. Выскочки не хотели или не могли мириться с необходимостью ждать. Игнорируя красный цвет, они выскакивали прямо в поток машин, лавируя между ними. Возможно, им нравились игры со смертью, и это был их стиль. Быть может, это хобби, добавляющее адреналина в кровь и разбавляющее серость монотонной жизни. Это могла быть проверка на прочность «стальных яиц». Вот только в чем виноваты добропорядочные водители, нервы которых они испытывали? Уверенно можно сказать одно — здравомыслящих людей, обладающих инстинктом самосохранения, такие поступки загоняли в тупик.

На дополнительном табло стремительно убывали секунды, приближая к смене статуса светофора. Щелчок — и лавина из человеческих тел устремилась по пешеходной зебре через плотный ряд автомобилей, увлекая за собой не особо сопротивляющуюся девушку. Волна схлынула, и на противоположной стороне дороги осталась лишь она одна.

Девушка стояла на тротуаре и разминала ноющее плечо, которое пострадало от столкновения с молодым человеком. Он запомнился ей тусклыми, глубоко запавшими глазами, землянично-серого цвета кожей и страдальческим лицом, словно измученным тяжелой болезнью. Высокий, костлявый, неопрятно одетый. Парень даже не заметил ее. Слишком увлекся содержанием листка, который после удара выскочил из его рук и улетел в неведомом направлении.

Боль понемногу отступала, а потом и стихла совсем. Алиса отправилась дальше, нырнув в очередной стандартный дворик между домами.

Пройдя немного вглубь, девица подошла к небольшому зданию из красного кирпича. Через выломанную вентиляционную решетку в грузной металлической двери с предупреждающей надписью: «Не влезай — убьет!» — доносился монотонный гул трансформатора. Для полного устрашения охотников за цветным металлом на стене нарисовали симпатичного «Веселого Роджера» — череп с перекрещенными костями и кровавой слезинкой.

Это работа «бомберов», не знающих ни сна, ни покоя, и творящих искусство под покровом ночи, когда страх возможного задержания только подогревает пьяняще-сладкий восторг от акта беззакония.

Есть здесь и обязательные атрибуты российской действительности — непристойные надписи. В основной массе вариации на тему, что произойдет, если влезешь в трансформаторную будку.

Достав из пакета упаковку семечек, Алиса раскидала горсть на прилегающей к строению площадке, приберегая немного в ладошке. На знакомый звук почти сразу слетелись птицы: пугливые миниатюрные воробьи и упитанные голуби, неимоверно жадные до еды. Некоторые из них усаживались на подставленную руку, не тратя времени на лишние передвижения.

Простояв несколько минут, молодая женщина взглянула на часы, бросила остатки семечек на бетон и двинулась дальше. До встречи оставалось десять минут и восемьсот метров. Все складывалось замечательно.

На ходу она вытерла руки, открыла сумочку, вытащила бензиновую зажигалку и без всякого сожаления отправила ее в подъездную мусорку. Девушка не курила, и этот атрибут курильщика ей не нужен, лишь место занимал.

— Тетенька, вам не нужна зажигалка? — окликнул ее белобрысый мальчуган одиннадцати лет, когда она отошла на несколько шагов.

— Нет, и тебе тоже, — оборачиваясь, крикнула она мальчику.

— «Жига» почти новая, зачем выбросили?

— Так надо. И вообще, спички детям не игрушки, немедленно положи обратно!

— Это не спички, — пробурчал он, ласково сжимая зажигалку в руке.

Ему оставалось только добавить «моя прелесть…», как Голлуму из «Властелина колец», и тогда он ее уже никогда не отдаст по доброй воле.

Спорить с ним было некогда и к тому же бесполезно, действия нравоучений девушки хватило бы вряд ли больше чем на пять минут. Она прибавила скорости и вскоре выпорхнула на площадь, где размещался передвижной парк аттракционов. Здесь у нее и назначена встреча в самом несмешном для нее месте — «комнате смеха».

Девушка перешла через дорогу, мельком взглянув в разрытый котлован, приличный по размерам. Внутри него виднелись ржавые прогнившие до дыр трубы, мутная вода, склизкая грязь и увлеченно копошащиеся во всем этом рабочие. Запрыгнула на тротуар, пнула кусок земли, попавшийся на пути и, испачкав туфли, присела на стоящую рядом скамейку. Девица вытащила из пакета зонт и остатки салфеток, которыми и привела себя в порядок. Оставалось чуть-чуть…

Алиса купила в кассе билет у бородатой женщины с набитым под завязку ртом. Та прямо на рабочем месте пожирала быстрорастворимую лапшу с тошнотворным запахом. Пробежала мимо палатки с множеством красивых благоухающих цветов. Промчалась мимо не до конца собранного громадного аттракциона «Молотобоец», на котором возвышался грозный викинг, подпирающий небосклон, с острым топором на плече. А вот и он — чудесный мир Зазеркалья…

Перед ней стоял злобно ухмыляющийся клоун. С безразмерной рыжей шевелюрой, красным носом и в дурацком цветастом наряде. Девица ненавидела скоморохов, и он запросто мог получить по морде, если бы попытался сейчас ее развеселить. Не то чтобы Алиса увлекалась избиением первых встречных, просто нервы из-за встречи взвинчены до предела. Но ему везло…  Ведь манекены шутить не умеют.

Девушка схватилась за ручку двери и уверенно распахнула ее. Она чувствовала, что человек, который назначил встречу, уже на месте и ждет. Молодая особа не опаздывала, прибыла с точностью, присущей лишь королям.