— Ну вот я и согрелась.

Она обвила руками его шею. Длинные волосы Ким красивым черным веером стелились на бежевом покрывале. Грудь медленно вздымалась при глубоком вдохе, и плавно опадала при выдохе. Широко раскинутые в стороны руки, развернутые маленькими ладошками вверх ждали его прихода, ресницы чуть вздрагивали. В каждом крохотном, едва уловимом движении ее тела, было столько распахнутости, призыва и сексуальности, что Вонг, ощутив мощный прилив желания, рухнул на девушку, придавив «несчастную» к кровати но тут же — отжался на руках, опасаясь сделать ей больно. Поскольку при росте, более 185 сантиметров весил он немало…

Однако тяжесть его сильного, накачанного тела, похоже, нисколько не обременяла его партнершу. Скорее наоборот — мягко надавив на на плечи, Ким пригласила его вернуться.

— Ну же, добавь, сделай погорячее… — протянула она, и Вонгу показалось что он — падает в бездну, потому что Ким плавно развела ноги в стороны и кокетливо зажала в губах указательный палец.

С Вонгом что-то случилось. Будто его — распаренного в раскаленной сауне окатили студенной водой. Приподнявшись он некоторое время — следил за игрой причудливых выражений, блуждающих по ее лицу, чувствуя как мышцы ее живота, вдруг напряглись и окаменели. Именно в этот момент он, впервые за всю свою жизнь — ощутил истинную сладость владения женщиной. Той, которая любит его. И потому Вонг уже не стеснялся ни ее, ни себя, нависшего над ее жарким телом.

— Сейчас, сейчас будет погорячее, — холодно улыбнулся Вонг. И — странное дело: — чем больше она «накалялась», тем явственнее в нем проступало ощущение остывания.

Да. Теперь он был уже в норме: Приятен на ощупь — гладок и прохладен.

Глава 3. «На крючке…»

I

Таковым и оставался, бесчувственно, с математической точностью рассчитывая каждое движение, каждый ласкающий жест до самого рассвета, пока, сморенный усталостью – не забылся в легкой дремоте, но сон улетел сам по себе.

Медленно выходя из дремоты он какое-то время лежал закрыв глаза, как вдруг — сонный девичий голос произнес:

— Доброе утро дорогой.

Вонг повернулся к ней и улыбнулся:

— Suilad Kim, доброе утро. Не знаю как ты, но я

бы — чего-нибудь перехватил. Так как ночка…

— Куда идем? — ожила девушка: но предупреждаю я жутко голодная.

— «Жу-утко голодная», — повторил Вонг улыбнув шись: Ну тогда — нет проблем родная. Едем в «Тадж-Махал».

Ким призадумалась:

— Нет erume, я — не хочу в Индию; бедная Ким просто умрет голодной смертью по дороге.

Вонг засмеялся:

— Да я — не о том «Тадж-Махал», это кафе, где очень хорошо кормят да и обслуживание — по первому разряду, находится оно в сорока минутах езды отсюда:

— Поехали…

Вонг переоделся и они вместе — спустились к машине, терпеливо ждущей их во дворе.

Через сорок минут ребята сидели в кафе, зал которого был рассчитан на двадцать человек и обслуживался индийцами, отлично разговаривающими на японском языке. Вонг хорошо знал хозяина, с которым жил когда-то в одном парадном и ребят — сразу же пропустили безо всяких расспросов.

Из всех людей, вкушающих яства индийской кухни, только наши друзья были одеты по-летнему:

Вонг — В белую рубашку и брюки.

А Ким — В черную тенниску, синюю джинсовую куртку «Barlon» и шортики той же марки. Венчали облик девушки — белые сапожки «Gucci».

Остальные посетители выглядели как дипломаты на приеме, или, того хуже — бизнесмены с вечерними дамами. Ким удивленно озиралась по сторонам:

— Если не нравится, давай найдем что-нибудь получше, у них даже «диннер-театр» есть.

Рассмеявшись Ким понизила голос:

— Я не избалована ресторанами, хотя вовсе не против «пожить красиво».

А что такое «диннер-театр»?

— Зал, где во время еды, происходит театральный спектакль, ответил Вонг, там в основном поют и танцуют. Хочешь, пойдем туда?

— Нет-нет, запротестовала Ким, я хочу посидеть в тишине.

Вонг легонько сжал локоть Ким, вывел ее на терассу и — усадил за столик, рассчитанный на две персоны.

Официант — смуглый улыбчивый индиец — подо-спел тут же:

— Доброе утро молодые люди, слушаю вас внимательно.

По-японски он говорил с заметным акцентом, но слов не коверкал.

— Накройте нам стол по полной программе, —

попросил Вонг, у вас есть раки?

— Понял, — оживился индиец, с вином, водкой коньяком, ликером?

— Нет, — отказал ему Вонг понизив голос, у вас есть шампанское?

— Найдем…

— Отлично, — улыбнулся Вонг, ждем вас здесь.

Официант отошел.

Ким вдруг засмеялась, от ее тихого смеха, или даже улыбки — бросало в жар.

Но сказать Вонг — ничего не успел, потому что им принесли еду.

«Полная программа» индийской кухни состояла из: «NAN» — Горячего ржаного хлеба в виде лепешек. «Sik-kababa» — Разновидности шашлыка из рубленной баранины. «Masala» —Овощи в густой бобовой подливе. «Ramsathi» — Риса, сваренного вместе с луком, жаренным горохом и специями. «Gushi» — Грибов, поджаренных с бобовой стружкой и бататом.

Различных фруктовых соков, а также «Kulfi» знаменитого японского мороженого, приготовлен ного из топленого молока.

— Начнем пожалуй, провозгласила Ким, принимаясь за шашлык.

— Ты что — решила начать с острого? — удивленно спросил Вонг, ну что же — как говорится «У каждой Машки — свои замашки, одна любит

чашки да ложки, другая пряжки да сережки».

Девушка рассмеялась, и в воздухе зазвенели серебрянные колокольчики:

— Да ну…

— Совершенно серьезно, — отозвался Вонг, ведь у каждого свой вкус. Помню у Киплинга, в его сказке «Рикки тикки Тави» есть фраза, когда Наг самец кобры обращается к мангусту:

«— Ведь Ты обедаешь по своему вкусу, так почему бы Мне не закусить — птенцом…»

Вот так и у нас с тобой.

— Понимаю.

Подбежал запоздавший официант. Тактично извинившись, он поставил на стол большое блюдо с дарами моря.

— Приятного аппетита.

Пока Ким, жмурясь от удовольствия насыщалась Вонг — просветил ее по части ароматных трав и специй. Девушке, были известны лишь черный перец и корица. Вонг же — знал десятка два, в т.ч. карасный перец чили, тобико, лавровый лист, зернышки гвоздики, анис, нори, базилик, кардамон и многое другое. Во время беседы — он, успев расправиться с креветками, принялся за рака. Рак, очевидно оказался против, и сильно ущипнул Вонга за нос.

— Елки палки, выкрикнул парень, он же живой.

— Отдай мне, — отдай я сьем…

В глазах Вонга читалось недоумение и искреннее удивление.

— Ты что серьезно что-ли.

Ким улыбнулась:

— А ты дашь?

Вонг протянул ей рака

— Держи.

Ким взяла рака за клешню и задумалась, потом долго вертела несчастное животное перед носом и, в конце концов, уловив удивленный взгляд Вонга — выбросила рака-великомученика в Токийский залив.

— Не подошел, с улыбкой предположил Вонг

Девушка рассмеялась.

— А между прочим Ким — живой рак, вреден для пищеварения.

— Будем считать, что это — мой порок, улыбнулась она

— У Козьмы Пруткова, есть изречение: «Пороки — неотъемлимая часть добродетели, как ядовитые снадобья — целебных трав».

Ни с того ни с сего Ким снова рассмеялась:

— Очень смешно. Я просто не понимаю, как живой омар — мог «забрести» в мою тарелку? размышлял Вонг, — а Ким — все еще хихикала.

— Как как, — уж не знаю как…

— «Не знаю, не знаю», — передразнил ее Вонг, а я тут по его милости — чуть было без носа не остался.

Дальнейший завтрак прошел без каких-либо приколов. Ким осталась в восхищении, как от изысканного завтрака, тако от познаний партнера

Из кафе они ушли рано — в 10:00.

— Ну, что ты хочешь увидеть теперь? — спросил ее Вонг открывая машину.

— Я хотела бы…

Ким на минуту призадумалась,

— Поехать в парк, точно, покажешь мне «Suzaki»?

— Не имею возражений, ответил Вонг запуская двигатель. — Поехали.