— Да пошёл ты! — плюнула в мучителя Марена.

— Смотрю, вы отлично выспались. Бодрости вам не занимать. Тогда, — мужчина подошёл к столику с инструментами, — не откладывая в долгий ящик, продолжим то, на чём вчера остановились.

Пока он выбирал подходящий инструмент, сёстры встревоженно переглянулись. Лелю, которая до этого находилась в страхе от происходящего, забила дрожь от ожидания предстоящей пытки.

— Простите моё вчерашнее поведение. Я был так взволнован, что боялся взболтнуть что-нибудь лишнее. Но немного успокоившись и поспав, я понял, что все тревоги были напрасны. Не зря ведь говорят: утро вечера мудренее, — сказал мужчина и отошёл от стола, держа в руках шило.

— Стой. Раз уж у тебя развязался язык, может, ты расскажешь, почему это делаешь? — остановила его Марена.

Мужчина задумался и спустя короткое время ответил:

— Да никакой конкретной причины нет. Это бонус.

— Бонус? — удивленно переспросила Жива.

— Да! За ту работу, которую я делаю для блага города, — оживленно ответил мучитель.

— И что это за работа? — спросила Марена, догадываясь об ответе.

— Избавляться от такого мусора, как вы, — ответил мужчина тоном, будто это было очевидно само собой. Потом он подошёл к Живе, подбросил пару раз шило и сказал: — А теперь мне бы хотелось посмотреть, как эта иголочка повлияет на зрение богини жизни.

Услышав эти слова, Жива забилась всем телом и замотала головой.

— Слушай, я же не хочу, чтобы ты поранилась сильнее, чем я задумал. Поэтому не могла бы ты успокоиться немного, — мужчина крепко схватил Живу за подбородок, зафиксировав её голову в одном положении. Но богиня начала пытаться вырваться из хватки, а, увидев, как к её левому глазу приближается толстая игла, зажмурила веки. Рядом с новой силой заревела Леля, которая, казалось, плачет сразу за трёх сестёр.

— Хм, так дело не пойдет, — мужчина отпустил голову Живы и положил шило в карман. — Надо что-то сделать с твоими веками, а то я так не смогу увидеть, куда попаду.

Мучитель отошёл обратно к столику, присел на корточки и начал копаться на нижней полке.

— О, нашёл! Старая добрая изолента.

Мужчина вернулся к Живе, неся в руках чёрный кругляш. Он отмотал небольшой кусок и перекусил зубами ленту. Жива вновь начала мотать головой. Мучитель начал терять терпение, чему также способствовал плач Лели, поэтому он отвесил пощёчину Живе и гаркнул:

— Замри!

Жива вернула голову в нормальное положение, которая после сильного удара повернулась в сторону. Щека налилась кровью и покраснела. Во взгляде богини по-прежнему читалась готовность к сопротивлению.

— Будь благоразумнее, — заговорил с ней мучитель. — Я могу продолжать тебя бить, пока каждое движение головы и мышц на твоём лице не начнёт отзываться болью. И в итоге я всё равно сделаю то, что собираюсь.

Мужчина поднял вверх руку с оторванным куском изоленты и протянул её к лицу богини, ожидая реакции. Жива держала голову прямо и больше не пыталась повернуть голову в сторону.

— Так намного лучше, — довольно улыбнулся мужчина и закрепил верхнее веко, приклеив к нему изоленту. Потом он повторил тоже самое с нижним. Посмотрев на проделанную работу, мучитель бросил изоленту на стол и достал шило. Что бы не промахнуться, он всё же схватил Живу за подбородок и начал подносить шило к глазу. Жива не могла смотреть на иглу и воспользовалась единственной возможностью продолжить сопротивление — начала вращать глазом. Шило медленно, но верно, приближалось. Перед самым глазом, рука мучителя дёрнулась и остановилась, из-за того, что причитания Лели усилились.

— Заткнись! Я чуть не промазал из-за тебя, — мужчина повернулся к Лели и наставил на неё шило. — Может, мне лучше заняться тобой?

— Нет, нет, нет, — в панике забормотала Леля.

— Тогда хватит ныть! — повысил голос мужчина. Леля затихла, не в силах лишь остановить неконтролируемые всхлипы. Мучитель посмотрел на Живу и спросил: — На чём нас прервали?

Страх, который Жива старалась скрыть, не ускользнул от взгляда мужчины. Страх этот рос всё больше внутри неё с каждым разом, как мучитель оттягивал неизбежное. Богиня всё медленнее вращала глазами. Теперь она старалась лишь отвести взгляд от надвигающейся угрозы. Все мышцы на её теле напряглись. Мужчина слабо улыбнулся, радуясь реакции жертвы, и воткнул шило в глаз. Игла вошла в него, словно нож в масло, не встретив никакого сопротивления. Мужчина ощутил, как под его ладонью Жива сильнее сжала челюсть, терпя боль. Игла остановила вращение глаза. Мучитель попал в радужку с правой стороны от зрачка, но так как игла была довольно толстой, его он тоже зацепил. На полпути к глазному нерву мужчина остановился. Левый глаз Живы смотрел направо и мог ещё немного видеть, в то время как правый свободно вращался. Всё, что видела перед собой богиня, начало накладываться друг на друга и двоиться.

— Ах, как жаль, — грустно вздохнул мужчина. — А я так хотел попасть точно в зрачок. Что бы получилось прямо в яблочко. Хотя стойте-ка, у меня ведь так и получилось! Прямо в яблочко! В глазное, хе-хе-хе.

Мужчина посмеялся над собственным каламбуром. Иногда он легко дёргал рукой, в которой держал шило, и Жива, чувствуя каждое движение, дёргала головой вслед за ним.

— Э? — удивился мучитель. — Никто не смеётся? Хотя тут вы правы: юморист из меня никакой. Ну да ладно. Сейчас нас ждёт главное событие. Очень скоро, буквально через мгновение, мы узнаем, сможет ли Жива, богиня жизни и плодородия, сохранить свой глаз, воспользовавшись своей способностью?

И мужчина резко вытащил шило из глаза. Из-за внутреннего давления белок сперва брызнул сквозь широкое отверстие, а после начал вытекать из глаза, медленно сползая по веку и щеке вниз, контрастируя с чёрной изолентой. Добравшись до подбородка, белая жидкость начала капать на пол. Поскольку Жива не могла закрыть веки, очень скоро весь её левый глаз вытек полностью. За всё время богиня не произвела ни звука. Она повернула голову в сторону, чтобы не пугать ещё больше Лелю, но скрыть следы на одежде и небольшую белую лужицу на полу была не в силах.

— У-у-у, Жива, — вновь заголосила Леля.

— Тц, — цокнул языком мучитель, глянув на Лелю, но тут же обратился к Живе: — Не ожидал. Я был уверен, что с твоими-то силами ты сможешь сохранить свой глаз.

— Я не… Я не стану облегчать себе жизнь, — запинаясь ответила Жива, — когда мои сёстры продолжают страдать.

— Посмотрите на неё. Вся такая правильная! — наигранно воскликнул мужчина. — Аж тошнит. Но ты сама вольна поступать, как тебе вздумается, ведь все мы здесь свободные боги.

— Тебе доставляет это удовольствие? — неожиданно спросила Марена. — Или же ты так сильно нас ненавидишь?

— ДА! — взорвался мучитель. — Ненавижу каждой частичкой своего тела!

— Ненавидишь конкретно нас или всех богов? — продолжала допытываться Марена.

— Сестра, прекрати, — шепнула ей Жива, боясь, что они могут вывести из себя мучителя. Но было уже поздно.

— Конечно, всех богов, — более спокойным голосом ответил мужчина. — Правда, есть всё же у меня пара любимчиков. Но в данный момент меня больше всего бесит эта ноющая дура!

Выкрикнув последние слова, мучитель подошёл к Лели. Она сжала губы и попыталась сдержать всхлипы, из-за чего всё её тело начало вздрагивать. Из покрасневших глаз текли слёзы.

— Посмотри на своих сестёр! — кричал мучитель. — Жива только что глаз потеряла и даже не пискнула. Марена вчера тоже молча всё вытерпела. А ты всё время ноешь! По поводу и без. Ну ладно. Если ты не можешь сама успокоиться, я тебе помогу.

Мужчина достал из-за пояса нож, который был спрятан под майкой. Марена и Жива наперебой начали уговаривать его остановиться. Леля же, наоборот, затихла.

— Остановись, пожалуйста.

— Давай поговорим.

Но мучитель, игнорируя сестёр, воткнул нож под грудь Лели, нанеся удар сверху вниз. Желая растянуть страдания богини перед смертью, мучитель начал двигать нож дальше и вращать его, огибая ребро. Когда остриё ножа стало смотреть вверх, мужчина резким ударом вогнал его в тело по самую рукоять и проткнул сердце богини.