3 ТБ занял НЭОИНЕДОРФ и наступает на ЛУККЕНВАЛЬДЕ.

2 рота 1 ТБ наступает в направлении на ХЕНИКЕН-ДОРФ.

МБА — поротно с танковыми батальонами.

Мин. рота и ИПТБ МБА[134] поддерживает наступление ЗТБ.

2 и 3 ТБ находились в окружении и к 20.00. прорвались из окружения.

В результате боёв противнику нанесён урон в живой силе и технике. Уничтожено: 2 танка, 3 орудия, 4 миномёта, 46 автомашин с военными грузами. Убито до 500 солдат и офицеров; взято в плен 630 человек.

Захвачено: бронетранспортёров — 6, автомашин — 58, пулемётов — 18, винтовок — 264.

Потери бригады: сожжено танков — 2, убито — 5, ранено — 40 человек».

Как видим, противник дрался до последнего. Советские войска наступали на всех направлениях силами, кратно превосходящими численность обороняющихся, и тем не менее на отдельных участках возникали критические ситуации, когда противник опасно контратаковал и даже окружал наши части и подразделения. Сдавленный со всех сторон Берлинский гарнизон взывал о помощи, и к нему стремились извне прорваться разрозненные большие и малые группировки, еще сохранившие боеспособность. Одну из этих группировок, Ванзейскую, удерживала Челябинская танковая бригада и 350-я стрелковая дивизия генерала Г. И. Вехина[135], которая была 23 апреля передана из состава 13-й армии в 4-ю гвардейскую танковую. Как видно из записи в журнале боевых действий, челябинцы и вехинцы её, эту группировку, не просто удерживали, но постепенно перемалывали.

С каждым днём, с каждым боем становилось всё больше трофеев, больше пленных. Психологический надлом в стане противника уже произошёл, столь долгожданного «вундерваффе» Гитлер своим верным солдатам обеспечить не смог. Более того, «солдатское радио» постоянно поговаривало о «добровольном уходе» фюрера в мир иной. А это означало, что вождь бросил их одних перед угрозой быть раздавленными гусеницами советских танков. Тем не менее тяжело раненный и загнанный в угол зверь отвечал ударом на удар, и некоторые из них были смертельными. Если взять статистику потерянных танков, то она, как видно из документа, такова: 2 на 2. В этих боях принимал участие и танковый взвод лейтенанта Л. Е. Буракова.

Как известно, 2 мая — день капитуляции Берлинского гарнизона. Комендант Берлина генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг выслал своих парламентёров на Потсдамский мост с белым флагом и просьбой о прекращении огня, с предложением о капитуляции войск гарнизона перед советскими войсками. Колонны пленных потянулись из центра Берлина в 6.00 утра.

Что же происходило в этот день в юго-западном секторе, где все эти дни и ночи сражались уральцы? Здесь бой продолжался.

Из журнала боевых действий 63-й гвардейской Челябинске-Петроковской танковой бригады:

«2.5.45 г.

За день боёв противнику нанесён урон в живой силе и технике.

Уничтожено: танков — 4, орудий — 9, миномётов — 8, бронетранспортёров — 7, зенитных установок — 7, автомашин — 94, повозок с военным имуществом — 97.

Убито до 1500 солдат и офицеров противника.

Захвачено: танк типа «Пантера» — 1, бронетранспортёров — 4, миномётов — 3, пулемётов —16, орудий — 6, автомашин — 15, повозок с военными грузами — 52.

Потери бригады: подбито 2 танка.

Убито — 24, ранено — 54».

Итак, здесь по-прежнему было жарко. Дело в том, что немецкие группировки, части и подразделения, на момент капитуляции Берлинского гарнизона оказавшиеся вне города, приняли решение пробиваться на запад, к союзникам. Советского плена они панически боялись. И у них были для этого все основания: они прекрасно понимали, что на оккупированных территориях СССР солдаты и офицеры вермахта и СС совершили огромное количество преступлений. «Пепел Клааса стучит в сердцах» миллионов. Некоторым группам действительно удалось пробиться на запад и там сдаться англо-американским войскам. И тут надо понимать следующее: большую часть этих групп составляли те, кому в советский плен было никак нельзя — для них лучше было погибнуть в бою.

Согласно документам, на 4 мая бригада располагала 46 танками, из них 37 боеготовых, девять — в ремонте. Безвозвратные потери (как правило, это сгоревшие танки) — семь боевых машин.

В Берлине уже осела кирпичная пыль. Жители вышли из подвалов и расчищали завалы. Русские солдаты отдыхали после тяжких семнадцати суток непрерывных боёв. А здесь, на юго-западе всё ещё продолжалось.

Из журнала боевых действий 63-й гвардейской танковой бригады:

«6.5.45 г.

Бригада в полном составе сосредоточилась ОШАТЦ.

Противник поспешно сформированными отдельными батальонами при поддержке артиллерии и метательных аппаратов обороняется по р. ФРАЙБЕР — МЮЛЬЦЕ, ДОЙЧЕН — БОРА, РОШТЕНБЕРГ.

10.00

Бригада из ОШАТЦ перешла в наступление в юго-вост, направлении, пройдя с боями 70 км.

2 и 3 ТБ овладели КОЛЬМНИТЦ.

1 ТБ ведёт бой с усиленным батальоном противника в районе ПРЕТЕНСДОРФ.

За день боёв противнику нанесён урон в живой силе и технике.

Уничтожено: 4 самоходных орудия, 6 зенитных установок, 62 автомашины.

Убито до 200 солдат и офицеров противника. Взято в плен: 120 человек.

Разбито 2 ЖД эшелона.

Захвачено: 3 ЖД эшелона, 20 автомашин.

Потери бригады: подбит 1 танк.

Убито 7 человек, ранено — 20».

Ещё 28 апреля, когда уральцы сражались с группировкой противника в районе Ванзее, преграждая ей путь на Берлин, состоялся телефонный разговор маршала И. С. Конева с Верховным главнокомандующим.

Сталин спросил Конева:

— Как вы думаете, кто будет брать Прагу?

Конева этот вопрос застал врасплох. Но маршал мгновенно всё понял и ответил:

— Исходя из положения основных группировок и конфигурации фронта, Прагу, товарищ Сталин, видимо, придётся брать войскам 1-го Украинского.