Фил как мог сильнее оттолкнулся, тут же кожаный ремень с нечеловеческой силой рванул его в сторону. Всё дальнейшее произошло в считанные мгновения. Фил смог закинуть ногу на этот огрызок тропы, Виктор не дал ему опрокинуться. Он быстро перебирал ремень руками, чтобы скорее сократить его длину, но, боясь, что не успеет, стал пятиться назад. Ещё миг и вот уже Фил стоит на тропе!!!

Оба не сразу поверили в свою удачу. И только Виктор осознал, что ему удалось спасти друга, как почва под его ногами стала проседать, и прежде, чем он успел сообразить, что произошло, тропа под ним обрушилась, и он повис на своем ремне, всё ещё намотанном на руку Фила, тот едва успел упереться, чтобы не полететь следом.

– Держись! – зарычал Фил.

И Виктор держался. Но тут он заметил, что тропа под ногами Фила продолжает крошиться. Нет, эта почва не удержит их вдвоём! Виктор изогнулся и глянул вниз. Сейчас под ним была просто песчаная осыпь, внизу сдерживаемая тройкой деревьев. Это место было не так опасно, как то, над которым завис Фил, особенно если удастся скатиться ещё левее. А песок под ногами Фила крошился всё быстрее и быстрее.

Решение пришло в один миг.

– Нет!!! – закричал Фил, но было уже поздно.

Виктор выпустил из руки ремень и кубарем полетел вниз. Фил в оцепенении наблюдал, как Глен кувыркается вниз по склону, как он счастливо миновал два дерева, но о третье всё же ударился, и, в конце концов, замер внизу.

– Глен!!!

Тот не откликнулся.

Сердце Фила похолодело: «Нет!!! Не может быть!!! Этого не должно быть!!!»

Филу потребовалось минут пятнадцать, чтобы благополучно спуститься вниз. К тому времени, когда его ноги коснулись берегового гравия, Виктор уже дополз до воды и опустил в неё голову. Увидев его движения, Фил счастливо рассмеялся.

– Жив!!! Дьявол, жив!!!

Виктор развернулся на его голос и печально улыбнулся. Его Фил, живой Фил сейчас со всех ног бежал к нему: «Да, Маги, ты была права!» И Виктор привычным движением извлёк из потайного кармана мешочек с груангой и проглотил шарик анга. Парик он потерял ещё при падении. Всё, осталось лишь выждать немного времени, и Виктор снова окунул голову в холодную воду реки.

– Глен!!! Как ты?! Цел?! Зачем ты отпустил ремень!!! – Фил присел рядом на корточки и осторожно тронул друга за плечо.

– Но ведь если бы мы полетели по этому откосу вместе, ты бы проломил мне голову своими каблуками… – тихо ответил Виктор.

Его плечи дрогнули и… он, наконец, развернулся к Филу. Тот обмер. Перед ним был Жан, только на правой щеке содрана кожа и сочится кровь и… волосы на висках седые! Перед ним был сын графа де Лаган… в одежде Глена!

– И что ты так оторопел? – горько усмехнулся Виктор, – Ты же так хотел узнать правду! Вот она. Ты знал, что я не рыжий, мог бы предположить и остальное.

К Филу с трудом возвращался дар речи. Он судорожно соображал: «Лаган?! Он сказал, что служит только себе! При этом он служит Лаганам?! Я осёл! Но кто он?! Для графа он слишком молод, для близнеца слишком стар. Постой, Антуан погиб, Эжен погиб, Жан… Значит это…»

– Виктор?!

Юноша кивнул:

– Я никогда не отказывал тебе в уме, Фил. И ты не откажи мне… в помощи, я, кажется, вывихнул ногу…

– Где? Покажи! – тут же встрепенулся брианец.

– Возьми за ступню и потяни на себя.

Фил не заставил себя упрашивать. Виктора пронзила страшная боль, но тут же его нога приняла свою естественную форму, и стало значительно легче. Юноша благодарно улыбнулся другу и с облегчением стал разминать травмированное место.

А Фил тем временем провалился в небытие, в его памяти словно поднялся ураган, воспоминания последних месяцев обрушились на него едва ли не одновременно…. Да, тогда, в ночь побега Жана от герцога, у них с Ламороу было странное чувство, что они бегают за двумя, вот второй, точнее третий! Значит Карлос, слуга барона с самого начала на стороне Лаганов! Значит, в замке Бетенгтон именно Виктор, а не граф устроил эту игру в призрака! Всполошил гвардию, а потом усмирил… И у него хватило силы духа ходить по лабиринту, в который ему, Филу, даже заглянуть было страшно!.. А потом он там спас своего отца… Значит, в самом деле, он во время тех двух поединков сражался с герцогом всерьёз, но потом почему-то отказался от мысли убить его! Виктор сын графа де Лаган, выросший Ровиньолем, брат Эжена!

– Значит… Маги… знала? – наконец, выдохнул Фил.

– Да, почти с самого начала, – кивнул Виктор.

Он снова поднял глаза на Фила, и тот прочитал в этих до боли знакомых синих глазах, глазах близнецов, сразу столько всего: и извинение, и благодарность, и радость, и мольбу…

– Тебе ведь едва двадцать один! – изумился Фил.

– Ты о седине? – Виктор усмехнулся, – Но ты ведь знаешь, как тяжела служба герцогу…

– Когда?

– В ту ночь… Эжен нарушил мой запрет, и взял вашу погоню на себя, тем самым он спас меня от вас, а сам… Он был всей моей семьей…

Сердце Фила дрогнуло.

– Друг, – Виктор сел поудобнее и заговорил тихо, вкрадчиво, – Фил, я ещё раз прошу тебя об одолжении, дай мне этот месяц, я должен дождаться возвращения Жана, Анри и Марианны из Бриании! Потом мы все вместе вернемся домой. А пока, я должен подстраховать их от герцога. Дай мне такую возможность! Прошу тебя во имя дружбы, которая как бы ты не отпирался, связывает нас с тобой!

Но Фил не спешил с ответом, он медленно неопределённо повёл головой и всё-таки задал этот вопрос:

– Почему? Почему ты отказался от мысли убить герцога?

– МЫ отказались! Мы сделали это ради его двоюродного брата, воистину достойного человека! Поверь, на то есть веская причина… и я всё тебе расскажу, только чуть позже… Итак, что ты решил?

Что ж, Фил сокрушённо вздохнул:

– Спасибо, что спас меня… Ты не оставил мне выбора. Но ты должен был рассказать мне об этом раньше!

– Прости. Видно, должен был… – согласился-таки Виктор, – Маги ещё в Бетенгтоне настаивала на этом, но…

– Ты не хотел усложнять мою жизнь? Я помню. А где сейчас Маги?

– Живёт у моей матушки.

– Как горничная? Хотя постой, воспитанница госпожи графини?!..

Виктор кивнул, и Фил от души рассмеялся:

– Значит, у нашего зеленоглазого чуда есть шанс стать благородной?

– Очень на это надеюсь, – тоже рассмеялся Виктор…

* * *

Их возвращение в Рунд произвело фурор. Скрыть ссадины и синяки на руках и лицах не было никакой возможности. При этом держались они по отношению друг к другу, как и в прежние времена, довольно благосклонно. Герцог тут же призвал их к ответу, и Фил решительно взял на себя проблему объяснения. Он красочно рассказал, как неосторожно свесился с обрыва и был наказан за своё любопытство, как Глен с риском для жизни спас его. Герцог выслушал это с видимым безразличием, только в итоге пожурил обоих за неоправданный риск. Но Виктор понял, что этот эпизод не понравился Его Светлости, ему неприятно было узнать, что теперь Фил оказался обязан Глену жизнью. Ценность Фила снизилась.

От Эжена же так просто отделаться не получилось. При виде ран брата он пришёл в неописуемую ярость и громогласно приговорил Фила к смерти. Виктор на силу угомонил вспыльчивого брата и убедил пока ничего не предпринимать. Но веры такой неохотной клятве было мало…

– Один мой хороший друг очень хочет с тобой встретиться, – обратился Виктор к Филу на следующий день во время завтрака, – Ты смог бы сегодня в полдень заглянуть на часок в одно укромное место?

Фил подарил Виктору свой фирменный долгий взгляд. Он отметил полное отсутствие какого-либо энтузиазма в голосе друга, откровенную опаску в глазах, но всё же ответил:

– Да.

Виктор благодарно кивнул:

– Тогда за пятнадцать минут до полудня на ступенях храма Святого Антуана…

Фил был очень заинтригован, встретиться с кем-то из друзей Виктора и быть представленным как… друг, конечно же…

Чем больше Фил размышлял о событиях истекшего года, тем больше поражался Виктору. Да, образ Глена померк по сравнению с силой человека, скрывающегося под этой маской. Кто ещё способен на такое самоотречение, такой неусыпный самоконтроль?! Обладать такой мощной силой духа и воли, таким ясным умом и добрым сердцем?! Такой человек существует, и имя ему Виктор Ровиньоль де Лаган. Звание друга из уст такого человека очень ко многому обязывает, и он, Фил, такое звание получил!..