<p>
Малыш, постояв еще немного, и забывая вчерашнюю трагедию, заполз на кровать, приближая к вонючему папкиному лицу свой нежный носик.</p>
<p>
– У меня наклейки. Мы вчера купили, – произнес малыш, поднося к пустым глазам лист, усеянный изображениями человека-паука.</p>
<p>
Наклейки. Первый раз за утро подумал папка и сфокусировал, наконец, свой взгляд на сыне. Молча, как огромная деревянная колода, он протянул руку к листу бумаги и стал отковыривать крайнюю наклейку. Малыш раскрыл тетрадь. Не слушающимися толстыми пальцами, при помощи сына, он криво наклеил наклейку в тетрадь. Этим они занимались все утро. Мальчик много и вдохновенно рассказывал про машинки, батуты, других детей, с которыми он познакомился, про маршрутку туда, автобус назад, про небо, собак, траву и чаек, нежно и аккуратно поддерживая тяжелые папкины руки и помогая ему клеить наклейки. Отец молчал, иногда гудел и сосредоточенно клеил наклейки.</p>
<p>
С тех пор жизнь семьи сильно изменилась.</p>
<p>
Невидимое для чужих глаз, пятно в папкином теле расползалось все глубже и шире, огибая руки, ноги, внутренние органы, запуская свои крошечные линии в сосуды и обвивая сердце и мозг, пока не поглотило его целиком.</p>
<p>
Чем больше делалось пятно, тем больше глупел и превращался в ребенка папка. Все чаще он стал засиживаться на диване, внимательно глядя на паровозики, машинки и конструктор, в которые играл сын, несмело протягивая к ним руки, помогая играть и весело гогоча, когда получалось построить домик. Он стал отводить сына в сад и потом нетерпеливо ждать его возвращения, чтобы можно было рассказать, как сегодня во дворе бегали собаки и сколько белых машин он насчитал, пока ходил в магазин. Водка стала ему не вкусной, какой-то горькой, щипучей и противной. Старые друзья как-то странно пахли и не хотели разговаривать про наклейки и игрушки. За несколько месяцев уровень папкиного развития откатился где-то к семи годам. Жизнерадостный, веселый, разговорчивый и очень послушный папка, приводил в ступор, свою, привыкшую к тупой борьбе, супругу. У нее тоже пропал повод пить. Она успокоилась, сильно похудела и похорошела. Заботиться о двух детях сразу было странно, но терпимо, она быстро и легко вошла в колею нового и спокойного быта.</p>
<p>
Папке очень полюбилась работа дворника. Супруга отвела его в домоуправление и помогла устроиться на работу, здесь же, в своем дворе. Аккуратно и не торопясь, подметал он узкие тротуары, собирал мусор и чистил детские песочницы. По выходным они выходили вдвоем с сыном. Мальчик таскал за отцом ведра, метлы и лопаты, непрестанно щебеча и смеясь.</p>
<p>
Когда пришло время пойти в школу, папка не смог помочь сыну в учёбе, но это было и не нужно. Мальчик учился лучше всех в классе, все схватывал налету и мечтал стать космонавтом.</p>
<p>
Время шло. Мальчик рос и сильно умнел. Папке по-прежнему было семь.</p>
<p>
Семилетний человек – не дурак. Он просто смотрит на мир по-другому. Мальчик ни разу его не стеснялся, не скрывал от одноклассников и, по-настоящему, крепко и преданно, дружил с отцом.</p>
<p>
За многие годы их новой жизни произошло много важных и нужных событий, которые они прошли вместе, согревая и поддерживая друг друга. Мальчик поступил в университет, закончил его с красным дипломом и устроился на престижную и хорошо оплачиваемую работу. Потом он женился и, на радость семилетнему неунывающему дедушке, родил двоих детей – сына и дочь.</p>
<p>
А потом папки не стало.</p>
<p>
Жизнь сорокалетнего мальчика сильно опустела. Много месяцев не мог он унять душевную боль и часто приходил на кладбище. Подолгу стоял у ограды, прислонившись к гладкой березе, и смотрел на могильную плиту. В эти моменты ему часто вспоминалась остановка, трубочки, слезы и, почему-то, яркий силуэт сутулого старого человека идущего к магазину, который он заметил проезжая мимо, в маршрутке…</p>
<p>
И утро. То незабываемое, их первое утро, когда они вместе клеили наклейки…</p>
<p>
</p>
<p align="center">
</p>
<p>
</p>
