Патрульные направились в обход моста. Из глубины мельницы раздался пронзительный вопль, но Камберленд со Стэном, застывшие, будто статуи, даже не шевельнулись.

Заметив, что патрульные отдалились от моста шага на три, Стэн резко махнул рукой.

Камберленд бросился за угол и одним ударом снес голову стражнику у входа.

Отрубленная голова еще катилась по земле, а Оромир и Виллем уже выскочили из-за моста.

Оромир стремглав метнулся к патрульным. Виллем поднял арбалет, прицелился и выстрелил в спину воина-черепахи. Болт вонзился в левый бок, прямо в сердце. Патрульный ничком повалился в грязь.

Второй воин-черепаха обернулся, выхватив меч. Оромир начал осыпать патрульного градом ударов, заставляя его отступать. Клинок Оромира мелькал с такой быстротой, что Джолан не успевал за ним уследить. В мгновение ока Оромир вонзил меч в сердце противника. Воин-черепаха обмяк. Оромир выдернул клинок, и патрульный упал на землю.

Не останавливаясь, Оромир побежал к мельнице. Виллем закинул арбалет на плечо, снял с пояса боевые топорики и последовал за товарищем. Камберленд уже высадил дверь, мощным пинком сорвав ее с петель.

Четверо воинов-ягуаров ворвались на мельницу. Послышался звон клинков. Выкрики. Вопли. Стоны. Джолан не сводил глаз с двери. Во рту у него пересохло, сердце отчаянно колотилось. Внутренний голос настойчиво уговаривал бежать, ведь в Дайновой пуще легче легкого уйти от погони, но от страха Джолан не мог двинуться с места.

Спустя минуту на порог мельницы вышел Камберленд в перемазанной кровью маске.

– Джолан! Нам нужна твоя помощь.

Возглас вывел Джолана из оцепенения – наверное, потому, что голос Камберленда звучал с той же настойчивостью, что и голос мастера Моргана. Джолан схватил котомку и побежал к мельнице.

За выломанной дверью оказалось жилое помещение: в одном углу – чугунная кухонная плита и стол, в другом – большой соломенный тюфяк. У стола валялся труп воина-черепахи с выпущенными кишками, еще один, вспоротый от ключицы до паха, истекал кровью на тюфяке.

Посреди комнаты стоял стул, на котором сидел связанный мельник с распухшим, избитым лицом и кровоточащей глазницей. Мельник тяжело дышал.

– Приведи его в порядок, – приказал Камберленд Джолану, будто ждал, что беглый недоучка-алхимик тут же достанет из котомки чудесный эликсир и восстановит утраченный глаз.

Джолан кивнул, подошел к мельнику, осмотрел раны. Нос сломан. Глаз выдавлен чьим-то пальцем. Придется удалить остатки нервных окончаний, промыть глазницу и наложить на нее повязку.

– Принесите родниковой воды, – сказал Джолан, роясь в котомке. – Вскипятите, остудите, а потом я скажу, что делать дальше.

Спустя два часа Джолан очистил рану, промыл ее обеззараживающим раствором и смазал целебной мазью. Потом вырезал кружок из оленьей кожи, чтобы прикрыть пустую глазницу, и приготовил для мельника недельный запас обезболивающего и противовоспалительного эликсира.

Пока Джолан все это проделывал, воины-ягуары вышли подышать свежим воздухом. С мельником остался только Камберленд.

– Каждый день принимай по две порции эликсира: одну – с утра, вторую – после ужина. Это снимет боль и воспаление.

– Спасибо, – сказал мельник.

Болезненную операцию он перенес стоически, только время от времени крепко сжимал сиденье стула. Руки и предплечья мельника покрывали старые шрамы, и Джолан догадался, что его пациент не всю жизнь работал на мельнице.

– К сожалению, ничего больше я сделать не могу, – сказал Джолан.

К обычной целебной мази он добавил крошечную щепотку божьего мха, так же как к ране Бершада в Выдрином Утесе, и две чешуйки иловки-келарии, ускоряющие некоторые химические процессы. Джолан таил надежду, что выдавленный глаз чудесным образом восстановится, но ничего такого не произошло. Зато теперь организм отвергнет любую заразу, даже если мельник вотрет в рану навоз.

Что ж, один опыт поставлен, осталось провести еще пару тысяч.

Джолан начал складывать свои зелья в котомку. Камберленд подошел к мельнику и хлопнул его по плечу:

– Годрик, прости, что спрашиваю, но…

– Голубь уцелел. И записка тоже. Погоди.

Годрик с кряхтением поднялся со стула, подошел к плите, перегнулся через нее, кочергой выковырял из стены кирпич, просунул руку в углубление и вытащил оттуда голубя-сизаря. Птица, склонив голову, огляделась.

Камберленд с облегчением вздохнул:

– Вот и славно.

Джолан уставился на голубя – самый обычный, почтовый.

– И что же в нем особенного?

– Это один из последних голубей Эшлин Мальграв, способный долететь до Папирии, – сказал Камберленд, осторожно взяв птицу огромными ладонями. – Мне приказано доставить в Умбриков Дол и голубя, и записку. Карлайл предупредил, что этого сообщения ждет какая-то вдова.

– А правда, что вдовы носят доспехи из акульей шкуры? – спросил Годрик.

– Ага.

– С юга надвигается буря, – сказал Годрик. – Так что отведи своих людей ко мне в амбар.

Камберленд кивнул:

– Спасибо, дружище.

– Нет уж, ты от меня так просто не отделаешься. – Годрик подошел к шкафчику у плиты и достал бутыль водки. – Я ранен, а мы с тобой старые приятели. Неплохо бы выпить и почесать языками. В общем, расскажи-ка мне о моем героическом прошлом. И о том, как я обучал тебя воинской премудрости.

Камберленд усмехнулся:

– А то!

Виллем, Стэн и Оромир заняли добрую половину амбара, разложив по полу свое оружие и доспехи. Они точили мечи и проверяли прочность кольчужных колец. Виллем разобрал арбалет на пять частей и протирал ветошью изогнутые плечи оружия. Все трое негромко переговаривались, подшучивая друг над другом.

Джолан отошел в дальний угол амбара, зажег свечу и начал выкладывать из котомки свои запасы, обдумывая следующий опыт.

Все известные целительные смеси с добавками божьего мха были очень действенными и высоко ценились. Поэтому вот уже сотни лет никто в гильдии алхимиков не пытался изобрести что-то новое. Но Джолан считал, что можно добиться большего, ведь его учитель держал в секрете какое-то особое зелье. Мастер Морган вообще был человеком скрытным и вел тайную переписку с гильдией алхимиков в Паргосе. Джолан намеревался опытным путем восстановить секретный рецепт.

Для начала следовало выяснить, что в него не входит. Джолан решил исследовать клубни канеллума.

Это редкое растение из драконьих логовищ часто использовали для повышения действенности настоек, разжижающих кровь. Может быть, у него есть и другие, пока еще неизвестные свойства. Минут десять Джолан стерилизовал флягу и подготавливал ингредиенты. Он мелко нарезал клубни, отмерил щепотку божьего мха и осторожно растолок все стальным пестиком.

Снаружи завывала осенняя буря, от порывов ветра дрожали дощатые стены и трепетало пламя свечи. К сожалению, амбар мало чем походил на тихую, прекрасно изолированную лабораторию в аптекарской лавке, где Джолан когда-то проводил опыты.

Он смешал кипяченую родниковую воду и соль с Атласского побережья, а потом наполнил флягу теплым солевым раствором. Тщательно, стараясь не допустить загрязнения, закрыл флягу крышкой, хорошенько встряхнул и отставил в сторонку. Смесь забродит и будет настаиваться несколько недель. Джолан разглядывал флягу с взбаламученной водой и думал, что бы еще попробовать.

– Где ты этому научился?

Вздрогнув от неожиданности, Джолан оглянулся. Пока он размышлял над возможными составами целительных настоек, к нему неслышно подошел Оромир.

– Я был учеником алхимика.

– Правда?

– Да. Меня, десятилетнего, отдали в обучение к мастеру Моргану. Я жил с ним в аптекарской лавке, каждый день собирал лекарственные растения, учился отмерять ингредиенты. А еще мы с ним пытались отыскать противоядие или средство для уничтожения ядовитых красных улиток, расплодившихся на берегах реки близ Выдриного Утеса. И он учил меня основам военно-полевой хирургии.