А маленькая девочка на ночном кладбище, где недавно произошло массовое убийство с элементами культа Бездны, это очень, очень нехороший (для главного героя) сюжет. А если персонаж второстепенный или вообще проходной, то тут ему и будет полный конец. Возможно, с элементами каннибализма, вампиризма, садизма, сексизма и прочих нехороших измов.

С другой стороны, если бы этот сюжет писал я, то главный герой отличался бы от других персонажей только более затяжной агонией.

Начинаю пятиться назад, но, естественно, не успеваю. Девочка поворачивается и недоумённо смотрит на меня, топор и отрубленную голову. Нужно быстро сломать шаблон, по которому я сейчас встречусь с хтоническим злом!

— Это тебе! — быстро говорю я и кидаю голову ей в руки. Успеваю увидеть, что девочка легко ловит её, поворачиваюсь и быстрым шагом спешащего по важным делам человека, удаляюсь туда, откуда пришёл.

Вижу свет примерно сотни факелов. Преследователей явно стало больше, и они рискнули пойти на кладбище. Что ж им не живётся без приключений?

Поворачиваю налево и вбегаю в приоткрытую дверь первого попавшегося склепа.

Что я там говорил о невосприимчивости к страху? Ну, сердце не бьётся, так что страхом это назвать нельзя. Скорее разумной осторожностью. Я ведь пока разумен. Хотя, если верить экспертам на радио, ненадолго. Если не найду кем перекусить. Кстати об этом.

Слышу крики накручивающей себя толпы. Представляю себе идущую к ним навстречу девочку, держащую одной рукой подаренную голову со снятой макушкой. Второй рукой она скучающе зачерпывает из неё содержимое и задумчиво дегустирует, облизывая пальцы.

Нет, с голодом нужно что-то делать, от представленной картины у меня чуть слюни не потекли.

Снаружи резко наступила тишина.

Ха, а кто говорил, что интеллект толпы равен самому глупому её члену? Если это и так, то самый тупой, кому хватило ума здесь оказаться, горожанин, умнее всех наших чиновников вместе взятых!

В склепе темно, но того минимума света факелов и луны, что проникает сквозь чуть прикрытую дверь хватает чтобы осмотреться. Закрывать дверь явно не стоит. Судя по её внешнему виду, едва я решу закрыть ту щель, сквозь которую пролез внутрь, всё кладбище огласит визг заржавевших петель.

Только сейчас обращаю внимание, что болезнь наградила меня почти абсолютным ночным зрением. Но смотреть тут особо не на что. Обычный саркофаг с торчащим из крышки довольно большим колом.

Для своих произведений, я довольно хорошо изучил множество древних текстов. В старые времена, над мёртвыми проводилось множество религиозных ритуалов светлой магии. Но после запрета на любое проявление магии, отпевание покойников заменили на вбиваемый им в сердце кол.

Что интересно, даже самые радикальные атеисты (хоть религия атеизма и давно отделена от всех городов-государств, но в тоже время, является их главной государственной религией) не возражали, чтобы их хоронили таким образом. Ибо будь ты хоть абсолютный материалист, но после смерти доказывать Бездне, что её не существует, несколько сложновато. И так рисковать, чтобы пофорсить нетрадиционным погребением, желающих не находилось.

Для форса богатые просто заказывали себе колья большего размера. На кладбище размер кола покойника можно легко определить по высоте крыши его усыпальницы. Да ещё и чиновники из министерства загробной безопасности убедили их, что посеребрённый кол лучше удержит их в могиле «в сами знаете какой День». А с позолочённым колом этот День вообще, можно не заметить.

Как это сочеталось с государственной политикой атеизма, лучше не спрашивать. Как и о многом другом.

Во время самоизоляции дома, я неожиданно пришёл к выводу, что живу в очень странном мире. Например, если официально заявить, что пишешь тёмное фэнтези, то можно описывать реальность со всеми её непризнанными и запрещёнными темами.

А чтобы писать в стиле реализма, но так, чтобы тебя потом опубликовали, необходимо вводить фэнтезийные элементы. Называть нелегальных мигрантов из разрушенных городов орками, а тех чиновников, открывающих в своих городах порталы в Бездну, персонажами с неоднозначной моралью.

Писать о загробной жизни вообще нельзя. И не потому, что не напечатают, а просто на эту тему люди давно привыкли не думать. Жизнь и так не легка. А если напомнить, что они сами лишают себя, хоть маленького, но шанса на посмертие? Причём по своему собственному выбору.

Вернее, по выбору наших предков, но каждый из нас всегда его подтверждает. Когда Тёмный Трубач возвестил День Страшного Суда, наши предки отказались на него прийти. Ну, Красная Империя, каждый второй гражданин — чернокнижник, некромант или шахматист... Естественно, придумали, как защититься. Заключили контракт с тварями Бездны. Которых тут же попытались кинуть. В итоге, получилось, как получилось.

Но ведь любой может отказаться от помощи Бездны и после смерти отправиться на Суд. Там, правда, скорее всего его, ждут вечные муки, но это не точно. А здесь всё предсказуемо. Живёшь, умираешь. Если тебе забили кол, лежишь, кормишь червей. Если с колом не сложилось (не нашли вовремя труп или в то, что нашли забить кол некуда), отправляешься в Бездну. Там висишь в тёмной пустоте, пока её обитатели не проголодаются. А они всегда голодны.

Но даже намекнуть о подобном нельзя. Читатели любят рассказы, где смерть, это окончательный и бесповоротный конец. Но, не совершая сознательного выбора, мы подтверждаем выбор, сделанный за нас.

Пора и мне выбрать, что делать дальше.

Странная тишина. Но это значит, что все мои преследователи мертвы. Возможно, сейчас из их тел выкладывают новую инсталляцию.

Думать об этом не хотелось, ибо я и так знал, что за этим последует. А потому перенаправил своё воображение на решение загадки маленькой девочки.

Предположим, — думал я, присев на саркофаг и прислонившись спиной к морённому дубовому колу, — всё началось с того, что руководство нашей фармацевтической корпорации решило заработать больше денег.

В подземной лаборатории, находящейся под элитным борделем в центре города (по слухам под ним прорыты подземные ходы до всех правительственных учреждений), они создали вирус, вызывающий конъюнктивит.

Параллельно запустив рекламную кампанию альбуцида, как единственной глазной вакцины.

Всё остальное сделали охотящиеся за сенсациями журналисты и глупость чиновников, затребовавших себе слишком большие откаты от разрешения на торговлю альбуцидом везде, кроме нескольких лицензированных аптек.

От распространения инфекции больше всего пострадала, разумеется, наркомафия. Вирус легче всего поражал истощённых наркоманов, после чего они теряли интерес к наркотикам.

Мафия быстро выяснила расположение тайной лаборатории и отправила туда отряд зачистки. Он быстро договорился с немногочисленной охраной борделя и проник внутрь. А там их ждали заразившиеся своим вирусом фармацевты, которые тихо ели поставляемых им борделем проституток. Радио у них под землёй не ловилось, газеты им не доставляли, разумеется, они не знали, что для утоления голода достаточно съедать один мозг.

Потом началось. Фонтаны крови, кишки на стенах и в итоге облитые керосином расчленённые каннибалы... Поскольку болезнь лишила их чувства страха, прорыва Бездны не случилось. А проституток они ели по одной в день, предварительно накачав наркотиками. Так там тоже всё было в порядке.

Но прежде чем киллеры успели всё сжечь, они наткнулись на нулевого пациента. Девочку, на которой там ставили опыты, проверяя какой штамп вируса наиболее опасен. Разумеется, её перекупили у борделя, куда её отдали за долги родители.

Но к тому времени, боевики успели заразиться, и им было на неё пофиг. В итоге подопытная пошла с ними, а бойцы наркокартеля, подожгли лабораторию (ибо профи!) и отправились на поиск мозгов. Они-то читали газеты и знали, что нужно делать, если заразишься.

Отряд отправился в одно из мест, где всегда много наркоманов. На наше кладбище. Там они провели профессиональную зачистку, лишив своих жертв всех конечностей, чтобы без проблем полакомиться их мозгами.