«Главное — не обольщаться! Ни в коем случае! Он может быть напуган до усрачки, но это кид неизвестной заточки!» — твердил я себе, — «Засунь в одно место свои порывы хищника! Ты харизмат, хреновый харизмат и хреновый кид! Он просто боится того, чем ты можешь быть!»

Дальше начался цирк с конями, иначе не сказать. В главный ролях был психующий зеленокожий верзила, обложившийся целым арсеналом, нервная обезьяна с дробовиком и гранатой в штанах, благоразумный кот, исчезнувший из опасной зоны, и контуженный глухой гном в основном эту зону и создающий. Взлетающее, разлетающееся, взрывающееся и ломающееся содержимое стеллажей вносило свои нотки в происходящий хаос.

— Убьюююю!! — выл Карл, уже, кажется, просто стреляя во все стороны, — Сууууки!!

Я в это время злой, гибкой и, честно говоря, сильно испуганной макакой храбро полз по вершкам, стараясь составить между работающим от дверей Тарраскером и своим вектором прибытия к нервному Карлу максимально широкий угол. Было опасно, пули то и дело свистели под ногами, но я, прекрасно видящий, в каком положении у моего визави руки, умудрялся каждый раз находить себе укрытие.

А затем настал решающий момент.

Где-то в глубине души мне всё хотелось решить иначе. Не прыгать на здоровенного орка с голым торсом, лихорадочно возящегося среди моря отстрелянных гильз с заклинившим затвором автомата, а просто и скромно кинуть в него гранату, подгадав момент, когда Карла в очередной раз переклинит на пострелять в сторону страшного пулемета.

…только вот я уже застревал в потайных бункерах, где лифты переставали работать из-за проклятия Бога-из-Машины, щедро ломающего все ближайшие механизмы из мести за своего дитя. Сколько можно повторов?!

— Сдохни! — гаркнул я, прыгая на Карла сверху и стреляя орку в колено из дробовика кригстанца.

Гамбит, достойный Чингисхана в его пик славы. Проверить картечью пуленепробиваемость орка. Если её нет, то как ловкач он не сможет хорошо двигаться на одной ноге. Если есть, то у меня остается где-то треть секунды для того, чтобы войти с Карлом в клинч, а после, пользуясь преимуществом малых габаритов, заковырять ублюдка старрхом в глазницу, а уж потом разбираться с лифтом. При этом, в любом из случаев, я приземляюсь рядом с орком, на абсолютно точно безопасной от ловушек зоне. Гениально, просто и со вкусом.

Конечно, я не рассчитывал на то, что чудовищная отдача дёрнет меня так, что траектория с пологого прыжка станет вертикальным падением, но и того, что выстрелом киду оторвет ногу ниже колена тоже расчета не было. В итоге я мешком упал вниз, напоровшись пятой точкой на стоящий на каком-то ящичке искомый подсвечник-Негатор, а сам Карл, который Гримбайт, представлявший из себя здорового, мускулистого и брутального на вид молодого орка, упал просто на пол, по причине полученной травмы. Где и принялся орать совсем уж жалобно, что было еле слышно из-за непрекращающегося грохота пулемета. Который, впрочем, буквально тут же прекратился.

— Твою мать…, - сипел я, пытаясь отцепить от себя гадский подсвечник, впившийся мне в зад своими растопыренными подставками для свечей и не думающий этот зад отпускать.

— Ыыы…, - скулил Карл, скользя ручищами по настрелянным им гильзам. Глаза шокированного Должника не отрывались от культи левой ноги, хотя и правой тоже слегка досталось. О каком-либо дальнейшем сопротивлении с его стороны можно было бы и не помышлять.

Идиотский финал битвы с боссом подземелья. В чем-то логичный, в чем-то совершенно правильный, даже жизненный, но не ставший от всего этого менее идиотским. Зато более?

— Это харизмат, Криггс! — гаркнул Тариус Амадей Тарраскер, глядя, как я затягиваю жгут на культе отключившегося орка, действительно имеющего удивительно смазливую и брутальную рожу, — Мы устроили целое побоище, чтобы вырубить сраного мелкого харизмата?!

— У него был автомат! — заорал я в ответ в надежде, что дико злой и черный от копоти агент Кригстана, полуоглохший на одно и полностью оглохший на второе ухо, меня всё-таки услышит, — Я что, по-твоему, должен сородичей насквозь видеть?! Сквозь склад, забитый дерьмом?!

— Аа?! Громче!

— Сиди здесь, лечи уши, следи за придурком!!

Оставив гному его дробовик, я сунул немало получивший моей крови и кожи с зада подсвечник в руки безучастно стоящей у лифта Лайтен, а затем отправился доделывать начатое. На душе была смесь опустошенности с разочарованием. Мозгами я понимал, что этого Карла сюда послали просто потому, что парню повезло где-то урвать себе убийство твари одним из первых после переезда на Северную Валту, он вовсе не обязан был быть сверхподготовленным суперубийцей, но с другой-то стороны — ты рискуешь жизнью, напрягаешься, боишься, а в итоге оказывается, что против тебя был смазливый гопник с автоматом и эхолокацией!

Сообразительный, тренированный, прекрасно разыгравший все свои немногочисленные карты, умеющий себя держать в руках, но спасовавший против деморализации.

…не утешает.

В четырех камерах были существа хоть и бывшие когда-то разумными, но уже полностью утратившие этот высокий статус. По зеленой коже этих орков струились вязи татуировок, часть из которых я даже понял, но разбираться было недосуг. Быстро прикончив бессмысленно валяющихся на лавках заключенных, я наконец подошёл к камере со Стеллой. Была она последняя в ряду, что делом было неудивительным — встревоженная грохотом выстрелов полугоблинша стояла, вцепившись руками в прутья решетки и изощренно материлась в окружающее пространство, выражая свою тревогу и озабоченность завтрашним днем.

Поэтому, первым же делом я, внезапно появившись перед ней, метнул вперед руку, зажимая её крохотный острый носик. Хватит, наслушался.

— Заткнись, — ласково попросил я девушку, — И без тебя тошно.

Та проскулила нечто невнятное, вылупившись на меня своими огромными желтыми глазами. Быстро её оглядев, я остался удовлетворенным: не бита (странно), не крашена (краску с волос, видимо, смыли), вроде накормлена, в туалет явно сходила, нос… мокрый. Годится. Вытерев сопли о остатки шорт, продолжил инструктаж:

— Молчишь. Идешь за мной. Потом улетаем.

Видимо, что-то в моей внешности или взгляде произвело на девушку впечатление, из-за чего она, зажимая обеими ладонями нос, мелко-мелко закивала. И даже в дальнейшем не произнесла ни звука, семеня за мной к лифту. Там мы и обнаружили всю нашу честную компанию, включая одноногого Карла, пребывающего без сознания и Лайтен, пребывающую где-то между. В лифт никто пока не заходил, видимо, стеснялись Обальда.

— Дай, — зачем-то сказал я, изымая Негатор из рук безучастно взирающей в никуда киды.

— Знаешь, как им пользоваться?! — тут же гаркнул Тарраскер, прекращая ковыряться в ухе.

— Да.

Обращаться с «личными» вещами меня учили еще в Хайкорте. Слегка я нахватался этому от Ахиола, выступая чуть ли не как второе официальное лицо в городе, чуть-чуть был подучен Теодором Рейхгарденом, великим мастером-гномом, пронесшим свою страсть к оружейному делу сквозь смерть. Желтоглазый, являясь вредным и нелюдимым стариком, отнюдь не горел желанием общаться с простыми смертными и неживыми о ежедневных делах, зато был заинтересован моими рассказами о вооружениях моего мира.

Здесь, главное, сформулированный волевой приказ, который должен быть понятен предмету. Тип приказа должен соответствовать его функции, тогда «личный» предмет активируется в необходимых для получения результата рамках, если он на подобное способен. В данном конкретном случае я просто слегка ткнул подсвечником в напуганную Стеллу, желая, чтобы «деструктор незримого» разрушил постороннюю энергетическую структуру. Еле слышный хлопок и еле увиденная нами сеть желтоватого света, за секунду растворившаяся в воздухе, показали, что задумка удалась. Правда, был и другой момент… добавленное свойство «истощения». Я ожидал, что использование прибора утомит меня или девушку, но вместо этого чертов массивный подсвечник издал протестующий скрип, после которого его и так абсурдно короткая ножка укоротилась где-то на миллиметр.